Смерть Арвен, на мой взгляд, это вообще что-то с чем-то. То есть она просто пошла и умерла, забив на собственных детей. Да, они, конечно, уже взрослые, но они сразу потеряли и отца и мать.С другой стороны, у неё это, походу семейное. В том смысле, что в ее роду родители постоянно кидали детей.

– И еще… Я, когда еще подростком была, с какого-то времени стала бояться, что когда-нибудь у меня появится собственное кладбище – из могил мужей, братьев, сестер… и детей тоже. Иногда оно даже снилось мне – в кошмарах. Знаешь, а ведь почти так всё и получилось: не кладбище в прямом смысле слова, конечно, а такой вот мемориальный альбом – из рисунков, фотографий, файлов. И когда я увидела эту вашу модель… Она была до жути похожа на Милицу, одну из моих дочерей. В те годы в моей семье было принято детям-сидам давать имена из наших легенд, а детям-людям – славянские. Так вот… В детстве мы с Милкой замечательно ладили, и в ее юности, как ни удивительно, тоже. В тридцать пять она прокляла меня и разорвала со мной все отношения – потому что она старела, а я нет. А в семьдесят восемь, лежа на смертном одре, она держала меня за руку, слушала, как в детстве, мою колыбельную и счастливо улыбалась. Ты бы хотела так прощаться со своими детьми, вот скажи?