А потом был удар. Он не являлся атакой, не причинял боль и не наносил увечья. Не был попыткой унизить или оскорбить. Каким-то шестым чувством, отличным даже от ощущений сенсора или чутья опытного шиноби, Цунаде всё поняла. Это было наказание. Удар не был силён, но почему-то сотряс всё тело, всю чакру и добрался до самой изнанки души. И были глаза. Яркие голубые глаза, пронзительные и сосредоточенные. Они не осуждали, в них не было ни гнева, ни ярости. Они просто спрашивали: «Ты уверена, что поступила верно? Идёшь ли ты по правильному пути?». И, к своему стыду, Цунаде поняла, что утвердительный ответ невозможен.