Daylis Derventавтор
19 января 2021 к фанфику Чужая сторона
|
|
Клэр Кошмаржик
Анонимный автор Надеюсь, я ещё не надоела?.. Нет, нисколько )) Простите, я всё не решаюсь задать Вам вопрос: из всего сложного комплекса чувств, какое именно сподвигло Серафиму на этот шаг? Мне показалось, что там была вначале только жалость, но затем явно возникло что-то ещё. Может быть, надо было расписать это подробнее, но не уверена, что смогла бы это сделать убедительно. Так что, как получилось. Да, конечно, жалость - а от жалости до нежности, а потом и до любви один шаг. Но не только. Хлудов остался, по сути, единственным близким ей человеком, у них одна судьба, когда Серафима вспоминает строчку Лермонтова про дубовый листок, она говорит "мы", а не "я". Имея в виду всех русских беженцев, но прежде всего тех, с кем ее связала судьба в эмиграции. А из них остался только Хлудов. И он совершенно точно подходит ей больше, чем Корзухин. К Корзухину, кстати, и Хлудов питает отвращение, еще со времен Крыма. Еще, знаете, "жалею = люблю" - это ведь очень по-русски. Серафима русская, она без России себя чувствует высохшим листком или бездомной собакой. В то же время, заметьте, она всегда говорит "Петербург", а не "Петроград". Она вспоминает дом на Караванной - а ведь улицы Караванной уже на тот момент нет, есть улица Толмачева, ее переименовали в 1920 году в честь рабочего-революционера, погибшего в уличных боях. И Хлудов – он ведь не попытался отстраниться... Выходит, их ещё до этого что-то влекло друг к другу, просто они не отдавали себе отчёта (и это в данном случае объяснимо, учитывая все обстоятельства). У Хлудова - уважение к хорошей, порядочной женщине, ответственность. Ее ведь оставили на его попечение потому, что с ним она не умрет с голоду и не пойдет на панель, да ее элементарно не убьют, не ограбят и не изнасилуют. То есть, он ее в какой-то мере защищает - а у мужчин определенного склада к женщине, которая находится под его защитой, может возникнуть чувство. Ну и еще - Серафима ему тоже близка стала, их судьба свела опять же со времен Крыма, странным образом - а потом в Константинополе. А еще - возможно, эта женщина, "обломок" прежней жизни, притом такая хорошая, такая чистая и к тому же красивая - она воплощает собой то, за что Хлудов, собственно, и сражался. И еще - она знает о его припадках, и это ее не отталкивает. А она при нем может громко плакать на улице, и он не скажет "Фи, ма шер, это моветон" (мне почему-то кажется, что Корзухин отреагировал бы таким образом). Это тоже определенная степень человеческой близости. Вот, как-то так) 2 |