Марк Маркович
Автор очень боялся, что тем, кто не знает канон, все будет непонятно.
Но теперь он снова надеется: вы ведь все поняли правильно! Спасибо большое.

На самом деле, у автора и при чтении книги осталось чёткое ощущение, что "Ты рассказал ему обо мне!" - больше эмоциональная реакция, чем что-то ещё. Неизвестно, насколько можно верить самому баньши, но и у Максвелла нет ничего, кроме его слов, а баньши говорит, что встретил колесника раньше, чем узнал о Максвелле.
Из диалога в книге, опять же, ясно, что баньши уже тогда, когда появились приматы, предчувствовали появление разума. Хрустальная планета в этот момент уже умирала, поэтому уходить с Земли не было смысла. Самым очевидным вариантом было не дать приматам развиться. Тогда бы планета осталась в распоряжении Созданий. Собственно, вопрос этот, как в книге тоже говорится, действительно был поставлен. Но "разум слишком редок и ценен".
Опять-таки: о самой Хрустальной планете в каноне ничего, кроме того, что она состоит из камня и металла, колонизировала другие планеты и хранит гигантские пласты уникальной информации, - не было. Так как само понятие разума явно было важным даже в масштабах самой книги, автор здесь решился предположить, что и сама Хрустальная планета имела к разуму самое прямое отношение.
А тогда уже получается, что сохранение разума на Земле - не только дань уважения разуму, но и дань уважения Хрустальной планете.
Автор рассудил, что именно этого баньши можно поставить на "сторону защиты". Потому что, как тоже рассказывает книга, остальные - два - баньши с человечеством примирились. Этот - нет. А жертвы, принесенные не просто не из личных убеждений, а против них, из верности третьей стороне, нередко только усугубляют разочарование.
Может, поэтому тогда и баньши в конце поступил так, как хочет сам. Потому что "хватит" - жертв.

Автору ещё нравится думать, что все-таки на ответ "не хочу" повлиял и сам Максвелл. Он сидел с умирающим баньши, будто бы не был его врагом. Спрашивал о его желаниях. Относился к нему, как... ну, как к живому. А у живых есть право на желания.
(получается, говоря, что он почти ничего уже не чувствует, баньши все-таки лукавил)

Максвелл действительно один из лучших представителей человечества.
Он стал Созданиям другом - настолько, насколько это было возможно, конечно. Гоблинам, феям, троллям - несмотря на очевидную пропасть между ними.
Более того: потом даже один из двух последних баньши назовёт его другом.
Друг друга ни Созданиям, ни Максвеллу до конца не понять, но Максвелл пытается. И уже хотя бы за это получает от созданий уважение.
И он не предаёт доверие, когда его ему - редко и осторожно - оказывают.
И таких людей - правда же! - не так уж и мало. К счастью.

Контакт на равных... действительно никогда не будет контактом на равных. Потому что есть проигравший и побеждённый, древние и молодые, у всех своя история жертв и несчастий, свой взгляд на мир.
И чтобы все-таки вступить в контакт - нужно быть Максвеллом: знать и видеть пропасть, но делать вид, что не замечаешь её. Потому что пока между вами стоят обиды такой глубины - не поговоришь.

Но иногда эти обиды все-таки _слишком_ глубоки, чтобы их перейти. Иногда - с одной стороны, которой эти обиды слишком важны.

И все, что может сделать умирающий баньши, - лишь признать эту пропасть. Иногда и честность - много.
Всё-таки честность - даже такая - почти уважение.