Пока я не начала бормотать тарабарщину в приступе умиления, скажу еще кое-что.

Помните, я говорила, что в первой истории Дровосек с самого начала в родной деревне кажется чужим?
Во второй истории с помощью таких же мелких деталей все совершенно меняется.

Старый друг, о котором рассказывают детям и внукам, не может быть нежданным и незванным.
И сколько бы лет ни прошло - пусть Дровосек все еще неизменный кусок железа, а кузнец - уже старик -
Понимаете? - Понимаю.

Помните, я говорила, что в первой истории Дровосек думает так много, что в итоге время утекает сквозь негнущиеся пальцы, и он остается у разбитого корыта?
Во второй истории Дровосек не позволяет себе раздумывать, потому что знает: иначе не сделает.

В первой истории Дровосек идет по дороге из желтого кирпича, входит в родную деревню, видит знакомые дома, и шелковое сердце взволнованно стучит в его груди.
Во второй истории происходит то же самое.
Но в первой его ведет страх, во второй - надежда.

Наверное, это тоже мне нравится в этой сказке: две истории, в которых Дровосек повел себя по-разному и в итоге получил совсем разное, при этом будто бы запараллелены, будто рассказывают одно и то же - но в разной тональности.
И то, от чего в первой истории было горько и больно, во второй звучит светло и радостно.

Что еще я могу сказать...
Эта история чудесна по своей композиции - за счет той самой перемычки и абзаца, в котором Дровосек остается ждать Элли, которая никогда не придет.
Автор пишет:

Это предложение вместе с перемычкой создает некую неопределенность, причем при выборе любого варианта все логично:
Либо это и правда лишь сон, либо...
Либо я-читатель все-таки слишком отчаянно не хотела принимать настоящий исход и заставила Элли прилететь, найти Дровосека и снова отправиться с ним к Гудвину.
Я верю именно в эту странную временную петлю.
Ведь какому читателю не захочется исправить такое страшное горе?

Спасибо большое, дорогой автор!