– Близость – понятие относительное. Я не подтыкаю ему одеяло на ночь, и мы не ведём задушевных бесед за чаем с плюшками.
…
– И я не буду, – повторил Снейп, вздёрнув подбородок, – укрывать вас одеялом, убаюкивать или как-то ещё с вами нянчиться.
– Нет, – поспешно возразил Гарри. Определённо нет.
…
– Нет, Поттер, – мрачно предупредил его Снейп, – я НЕ собираюсь петь.

Снейп что-то прогудел, натягивая на него одеяло. Гарри обнаружил, что ему очень нравится, когда его укрывают.
…
– Это… съедобно, – наконец признал Снейп, доев свой бисквит. Он отложил перо и тоже налил себе чаю. – Вы неплохо готовите для вашего возраста.
…
И только сейчас он расслышал, что всё это время кто-то рядом мурлычет себе под нос.
Он не разбирал этих тихих слов, но ему нравилось. И слова точно были адресованы ему: он расслышал имя «Гарри» и подумал, что ему хотят что-то сказать или, может быть, разбудить.
Руки, державшие его, разжались. Профессор Снейп быстро поднялся с кровати, где до этого сидел. Его силуэт выглядел размытым теперь, когда он отступил, но в голове у Гарри тоже стоял туман, так что это было нормально. Он видел профессора достаточно хорошо, чтобы разглядеть, как красиво порозовели его щёки.
– Вы метались, – сказал голос.
Снейп. О! Это был голос Снейпа. Но разве Снейп не говорил, что не собирается ему петь?
Гарри замер ровно настолько, чтобы Снейп успел снова укрыть его одеялом.