Автор, миленький, никогда так не делайте!
Понимаете, это вот как... я на фортепианном концерте. Пианист виртуозно сыграл Рахманинова, и вот громом гермит последний "БУМ", и я в оцепенении и восторге, и... пианист без перехода начинает играть "Чижик-пыжика".
Последнее предложение в вашем тексте - неожиданное. После него нужно остановиться. Нужно пережить шок, осмыслить. Это прекрасный БУМ. Но история заканчивается только на слове "КОНЕЦ", поэтому взгляд привычно скользит к сноске. А сноска почти... обесценивает все. Читатель выдыхает: "А, ну, это автор чисто из-за конкурса очернил героя". Так вы еще и говорите, что ваш Дровосек ООСен... Ощущение возникает, будто вы концовку так написали просто потому что. Но ведь все не так было. Вы ведь зацепки с самого начала в текст вставляли, Дровосек трансформировался аккуратно, постепенно, все к этому шло. Вы именно канонный характер попытались через испытание преобразить, чтобы все закончилось вот так. Вы проделали большую работу. А потом просто сказали читателю, что да, да, герой ООСен, но это чисто ради конкурса. А если читатель так проникся, что был готов поверить в вашего Дровосека и сказать, что он не ООСен, что он правда так изменился по логике сюжета?
С Урфином то же самое. Вы в своем тексте его трансформацию изобразили. Вы не сказали в первой же строчке: "Урфин Джюс на самом деле был сладкой булочкой". Ваш Урфин сначала совсем не булочка, просто он тоже проходит свое испытание и меняется. А теперь вы советуете нам подробнее читать про его преображение в книге. Вы думаете, нам вашего описания не хватит? Или что?
Доверяйте читателю - и доверяйте своему тексту. Читателю все равно, что там было в какой книге, если вы заставите его поверить вам.
И поверьте мне: ваш Дровосек такой не потому, что этого требует конкурс. А потому что этого требует история.
Уф, лекция окончена, можете садиться :D А я могу прочистить горло и приступить к делу.
Вы меня приятно удивили. Читаю я, значит, шапку и хмыкаю: "Make love - not war!" Чтобы сказка уж наверняка закончилась хорошо, надо всех переженить. Мило, наивно.
Первая часть у вас изумительно вканонная вышла. Вот этот стиль детских сказок, очень по-волковски. Как серьезно и тщательно Страшилла выговаривает все диковинные слова, связанные с политикой и прочими взрослыми темами. Как Дин Гиор и Фарамант неуверенно переглядываются, прежде чем разразиться жидкими аплодисментами. Как Дровосек вообще витает в облаках и пропускает момент, когда нужно хлопать.
И вообще - мир, любовь, мораль.
Вторая часть - тоже изумительно вканонная, хотя градус наивности уже чуть-чуть снижается, речь ведь про Урфина, угрюмого отшельника. Признаться, мне поэтому момент с его трансформацией воспринять было тяжеловато. Превращение вроде как и постепенное, и мотивированное: он увидел, как добры те, на кого он шел войной, растрогался и раскаялся. Но все равно слишком внезапное: в реальной жизни люди, увы, редко так быстро отказываются от своих амбиций из-за чужой доброты. И хорошо, если отказываются вообще. И я сначала хотела даже возмутиться, а потом вспомнила, что это сказка)) Просто у вас Урфин - такой канонный угрюмый ворчун, что он сразу историю визуально взрослее сделал. А ведь это все еще детская сказка!
Очень понравился вот этот момент:
Кипучая энергия и дьявольская целеустремленность, лишь направленные в другое русло. Меня эти качества в Урфине восхищали. Если уж что-то делать - то делать хорошо и от всего сердца, что бы это сердце ни вело. Вот после этого я даже в трансформацию поверила. Все то же самое, но с другим знаком.
Коварный план Урфина подбросить сорняки в огород Мальвы умилил)) Вот они, великие и подлые манипуляторы-завоеватели...
Ну прелесть же?
И я никогда и подумать не могла, что столько романтики, уюта и света может быть в простом голубом цвете... Но для Урфина это цвет надежды, а красота - она в глазах смотрящего. У меня самой дух от счастья захватило от этих голубых крыш, цветов, занавесок, шляп...
А еще мне понравилась вот эта сцена:
В ней проглядывает старый недобрый Урфин. Первая реакция - хищная, захватническая: не чужое. Можно взять. А уже только за ней идет вторая - отпустить и признать, что и не его тоже. Слишком хороша.
А дальше началась третья часть, на которой... я не то чтобы сидела с отвисшей челюстью... Разве что чуть-чуть. В целом, то, что Мальва - невеста Железного Дровосека, стало понятно еще до появления Мальвы в тексте, потому что Дровосек предавался горько-сладким воспоминаниям, а такие "ж-ж-ж" в тексте про чью-то свадьбу точно неспроста. И Железный Дровосек в целом ведет себя так, как от него и ожидаешь. Он знает, что виноват. Он знает, что он трус, побоявшийся вернуться таким - железным и с тряпичным сердцем. Он знает, что Мальва не обязана была его ждать. Он верил, что все еще ждет, она ведь обещала, но он готов смириться с ее счастьем с достойным человеком. Он не стал ее удерживать тогда, когда она хотела быть удержанной, и у него нет права удерживать ее сейчас. И так-то понятно, что Урфин - не достойный человек и даже не первый встречный. Отдать свою любовь человеку, который тебе кажется чудовищем, тварью и злодеем, - почти невозможно, и очень сложно даже смириться, что твое мнение тут уже никому не важно, что у тебя нет на него права, потому что... потому что любимым людям желаешь счастья, даже если не с тобой. А в счастье кого-то с Урфином Дровосек поверить не может. Слишком благородный - и слишком... железный. Негибкий.
И при этом слишком человек, пусть уже и почти забывший, как это - двигать челюстями по-жевунски. Очень трогательная деталь.
Вы очень вовремя напоминаете читателю, что Дровосек не белый и пушистый, что он и правда легко разрубил людоеда и вообще не одну войну прошел. И вы еще одну деталь вводите: у Дровосека почему-то никак не получается заплакать. Он хочет, да и глаза бы наверняка жгло, будь он человеком, но не выходит. А как известно, человеку известны два способа выпустить негативные эмоции: расплакаться или разозлиться. И предсказуемо, что у Дровосека, который не может заплакать, выход остается один. Он сердится.