С чего вдруг он так силен?

— Ты прав, — ответил он, рассматривая искореженный меч, лежащий на столе. — Почти во всем. Это было рискованно. Мне сложно объяснить то, чем я руководствовался. Ты можешь считать это интуицией. — Николас заметил, что его пальцы дрожат. Он внимательно посмотрел на них, и дрожь прекратилась. — Мне страшно, Алекс, — признался он. — То, что происходит, каждая мелочь, все крошечные и почти незаметные события — всё взаимосвязано, перевязано такими нитями, которые я не всегда могу отследить. Я живу очень долго, поэтому и ошибался много. И каждое событие сейчас напоминает мне об ошибках, которые я совершил когда-то. Можешь быть уверен, это совсем не метафора. И я боюсь. — Николас поднял взгляд на свечу. — Но потом я думаю о том, как этим детям удалось перехитрить Альбуса Дамблдора... Не знаю, чем настолько важным был занят его разум, чтобы не заметить подвоха, но он оказался обманут. Василиск убит, призрак уничтожен. И когда я об этом думаю, Алекс, когда я думаю о том, что группа школьников смогла совершить такое, о чем многие взрослые и помыслить не могли, мне уже не так страшно. Я чувствую, что становлюсь смелее.