Дракочка!

Глаза Драко... Глаза любимого, мальчика моего... Как маленькие серые птенчики. Тёплые, беззащитные, ненаглядные, обезоруживающие. Родные... Глаза Драко из-за пушистых густых ресниц казались Гарри бархатными или, скорее, замшевыми. Смотреть в их глубину солнечным утром было одно удовольствие. Зрачки превращались в точечки. Два чёрных крошечных кружочка, манящих, затягивающих, две занозы в сердце... И Малфой так смешно «лупал» своими загнутыми вверх ресничками, что казалось... Нет, все-таки птенчики...

Люблю твои глаза, мой свет... Зеркало души? К чертям! Неправда, сама душа! Истина её и ложь...

Когда Гарри впервые её увидел, его душу, юную, задорную, блестящую своей хулиганской удалью, он полюбил все её лихачество и доброту. Драко на скамеечке... Веселые глазищи распахнуты, душа — чистая, и невинная, и храбрая, как... зверек. Хитрюга, притвора, самый лучший. Все его мелкие злодейства, беззлобные проказы... Глаза Драко сразу становились ярко-васильковыми. Прятались, маскировались: это не мы... Как такое возможно с точки зрения физиологии или оптики, Гарри не знал и не хотел знать. А, может, это только он один видит? Эх, спросить бы у Люциуса...

Люблю твои глаза, мой друг с игрой их... Сейчас они отражают небо, яркое до слепоты, море Лигурии, взволнованный горизонт. А летний золотистый загар делает Драко просто прекрасным как... как... Вот он поднимается с пляжа по лестнице, попадая то в полосу света, то в тень от высоченных кипарисов... Гарри почувствовал себя почти эстетом и понял, что ничего поэтическое ему не чуждо.

С развевающимися и слегка волнистыми, словно завитыми морской водой, очень светлыми, волосами, с персиковой кожей, закинув за плечо легкую голубую рубашку, с голым торсом, в белых джинсах, босоногий, приближался к нему сам Юный Насмешник Купидон...