Даже самая тёмная ночь обязательно сменяется рассветом. Фриск не запоминает обиды, как и не пытается считать причины, чтобы любить Меттатона — вопреки и благодаря всему.
Сижу на лавочке, курю, никого не трогаю. И тут появляется ОН. Существо, ненависть к которому не идет ни в какое сравнение с хейтом самого всратого персонажа, чмырением самой кондовой йаши. Я не видела эту мразоту с прошлого лета и не ожидала увидеть так рано, потому, что это был...
. ............ .