В театре тишина. Ослепляет свет софитов. Любопытная девчушка, будто пташка, медленно приоткрывает бархатную кулису и внимает истории, долгой и древней. Страсть. Бессмертие. Нежить.
Скажите, госпожа, отчего твоя кожа бела, словно имперский шелк? Отчего в синих глазах твоих растворись сумерки, холодные и мятежные? Ты подобна розе, застывшей в хрустале: вечно будешь прекрасна и неувядаема. И вечно будет хранить твою тайну и сердце дева с желтыми от луны глазами.
Внимать чужой страсти, увидеть наваждение глазами влюбленной, утонуть в шелке и бархате старины – поклон переводчику и автору. Это мучительно, горячо и пьянит голову не хуже выдержанного в дубовых бочках вина.
Кулиса закрывается. Любопытная пташка со сломанной шеей безвольно лежит на подступах к истине. Серебрит луна, отражаясь в лисьих глазах защитника.
Завтра разговор с завучем и священником по поводу преподавания в православном классе.
Накидайте идей, как себя вести.
Пока у меня план извиниться за недопонимание (я думала, что православный компонент будет выражен в повышенном внимании к истории христианства и православной культуре, а он оказался фундаменталистским) и попросить составить конкретный список тезисов и положений, которых следует придерживаться.
Например:
Человек произошел от Адама.
Земле 7500 лет.
Иисус Христос родился в 1 году н.э.
Скажу, что не готова противоречить научным фактам, но постараюсь не опровергать эти тезисы, например, не упоминать ничего, что было до цифры 7500 лет.
Также планирую задать несколько нелепых уточняющих вопросов, например, можно ли в православном классе упоминать египетских и греческих богов и можно ли говорить о достижениях арабов, ведь они мусульмане и не верят в Христа.
Включить тёмную тему
Популярное
Отключить рекламу
Скажите, госпожа, отчего твоя кожа бела, словно имперский шелк? Отчего в синих глазах твоих растворись сумерки, холодные и мятежные? Ты подобна розе, застывшей в хрустале: вечно будешь прекрасна и неувядаема. И вечно будет хранить твою тайну и сердце дева с желтыми от луны глазами.
Внимать чужой страсти, увидеть наваждение глазами влюбленной, утонуть в шелке и бархате старины – поклон переводчику и автору. Это мучительно, горячо и пьянит голову не хуже выдержанного в дубовых бочках вина.
Кулиса закрывается. Любопытная пташка со сломанной шеей безвольно лежит на подступах к истине. Серебрит луна, отражаясь в лисьих глазах защитника.