Страшное время, горькое время, безысходное время... Отчаяние Гермионы будто притянуло обречённость/безвыходность Долохова. Они цеплялись друг за друга: она в попытке добыть полезные сведения для сопротивления, он в попытке обрести последний шанс на отмщение, закалить ее. Оба прогадали, но и оба обрели больше, чем хотели. Здесь нет обеления и оно есть: Пожиратель смерти не становится ручным милым котенком, но становится нужным и нежным с измученной войной и лишениями девушкой, по-своему заботясь о ней даже после смерти.
Сильно, пронзительно, стеклянно, но за это и спасибо, автор!)
Очень боялась читать, потому что не хотела нарваться на очередную глупую шлюшку Гермиону и крутого мачо Долохова. Нарвалась на живых героев, их неудобные чувства и мысли, вот_это_поворот и слёзы...
"Лечит душу не время, не самокопание,
Так её не спасти от невидимых ран,
Лечит чьё-то присутствие, лечит внимание
И забота, бескрайняя как океан.
Лечат искорки смеха и нежность бездонная,
И объятия, ставшие лучше бинтов,
В самый нужный момент, вымывая всё тёмное,
Выйдет море уютное из берегов.
Можно в мрамор врасти, ждать, что всё перемелется,
Можно мир обесцветить холодной тоской.
Но придёт кто-то нужный, и чары развеются,
Прозвучит как молитва: "Я буду с тобой".
Если горечь лежит на плечах страшным бременем,
И когда не открыть тяжелеющих век,
То спасает не пытка безжалостным временем,
Человека спасает другой ЧЕЛОВЕК!"
Алеся Синеглазая