— Задумались, милорд? — вдруг спросила негромко Мелисандра, касаясь щеки Джона теплой рукой, но тот и не дрогнул, лишь вдохнул слишком шумно. Лицо Игритт в памяти тускнело, смазывалось, сменяясь новыми образами, и он старался вытеснить из груди душное чувство вины, держащее его за сердце гниющими пальцами.