Mistress and her slave (фемслэш)

Когда ее красные от пощечин и залитые слезами щеки она целовала со всей заботой и лаской, которая только есть на свете, а на ухо шептала нежности, смешанные с оскорблениями, вся ее сущность диссонировала в малую септиму - безумной любовью и нездоровой привязанностью. Ради одного горьковато-сладкого, как жжёный сахар, поцелуя, можно было терпеть любые страдания. Вряд ли ее поляюбят, но однозначно сделают своей, а это уже не так уж и плохо.

Показать примечания автора