#РумынскийДетектив

По просьбам трудящихся прода румынской фигни. :)

Убитая – Рита Хойда, ведущая прогноза погоды. Этот смазливый хлыщ, Мариан Робу, был её любовником. По крайней мере, именно это записал в деле Сабир. В пластиковой папке хранились и фото пары, и самое главное: фото с места преступления. Сорокалетняя Рита, моя одноклассница, лежит на кухонном полу, раззявив рот и сжимая в руках здоровенный крест (и где она его только добыла? Не в баре же, где каждый вечер тусила со своим хахалем). На лице посмертная маска ужаса, будто увидела себя без косметики. Мы с ней никогда не были подругами, но в этот момент её стало жаль, уж слишком жуткое Рита увидела перед смертью. По-хорошему надо было двигать в Пригородный морг, к Ленни, чтобы иметь дело уже с хорошим отчётом патологоанатома на руках. Но первичный допрос есть допрос.
Я достала свой диктофон и включила запись.
– Пятое октября две тысячи шестнадцатого года. Допрос проводит Кассандра Деменитру. Подозреваемый в убийстве Риты Хойда Мариан Робу.
Мариан вздрогнул и скрестил со мной взгляд. В котором отражалось ясное майское небо.
«Ау, Каська. Приём. Земля вызывает госпожу Деменитру».
– Итак… Мариан, в каких отношениях вы состояли с убитой?
– В близких.
– Насколько близких?
– Дружеских.
«Врёшь ведь… с чего тебя тогда в любовники-то записали?»
А глаза большие такие. Честные.
– Где вы были в ночь с третьего на четвёртое октября?
– Работал.
– Где работали? Кто может подтвердить?
– Тоби Хереску. Фотограф. Мы в павильоне работали… Съёмки для «Хайнс».
«Фотомодель, значит. Ну, правильно. С таким-то фейсом… Надо проверить этого Тоби. И в редакцию «Хайнс» звякнуть».
– Мариан, почему умерла Рита Хойда?
Каверзный вопрос. На нём многих удалось подловить. Проговаривается народ, особенно когда с лёту отвечает. А этот только глаза опустил.
– Во многом знании много печали.
Такого ещё не отвечал никто. Никогда. Всякое бывало, но такое – нет. И это крайне странно. И это дело не нравилось мне всё больше и больше.
– А как она умерла?
Он вскинул на меня свои глазищи:
– Почему у меня спрашиваете?
Не прокатило. Проклятое колено, чтоб его… Должно быть, на улице сейчас вселенский потоп.
– Потому что вы её нашли. Вы позвонили в полицию. Вы последний видели её живой. Это вы её убили?
Нет, не убежала я тогда от Петраке. Он догнал меня и всадил пулю в колено. Вот оно, кровоточит, простреленное адской болью.
Я сунула руку в рюкзак, отыскивая таблетки. Плевать, какие. Анальгетики, спазмолитики – хоть что-нибудь. Ничего. Пусто. Слишком торопилась сюда после звонка Игната. Просто забыла положить. А проклятый Петраке всё стреляет и стреляет в коленную чашечку.
– У вас колено болит, Сандра, – вдруг заявил Мариан. – И сильно.
– С чего вы взяли?
– Я могу помочь. Если наручники снимете.
– Мариан, вы – врач?
«Как же больно, как больно-больно-больно!»
– Если не верите, можно не снимать наручники. Мне нужно просто дотронуться до колена. Вам нужно подойти сзади.
И я подошла. Потому что в колено уже всадили целую обойму, и кровь залила пол. И всю меня. А свинец пульсировал в разорванных связках.
Его касаний не чувствовалось. Только лёгкость, потому что пули из ноги вдруг исчезли, и боль мгновенно ушла. В это нереально было поверить, но я видела, как его пальцы, развёрнутые подушечками вверх, дотрагивались до моей ноги сквозь ткань джинсов. И снова можно ходить, дышать и думать.
– Как ты это сделал?
Он запрокинул голову, чтобы снова посмотреть в глаза.
– Я просто умею.
Какое-то время я просто смотрела в них, будто надеялась получить ответ. А потом опомнилась и нажала «отбой» на диктофоне. Нащупала табельный на поясе.
– Пошли в камеру, умелец. И да… спасибо.

Я вышла на крыльцо в сумерках, когда Сабир уже подъехал. Ливень уже отбушевал, и чернильные лужи разлились по всем ямам на подъездной дорожке. Остатки хлябей небесных с тихим рокотом утекали сквозь сливные решётки. Толстенький и смуглый Сабир в полицейской форме был похож на ручного цыганского медведя. Он кивнул, молча спрашивая, как всё прошло.
– Не нравится мне всё это. Завтра съезжу к Ленни за отчётом. И к дружку этого Мариана.
– Что сама-то думаешь? Убил он её?
Я на минуту представила, как Мариан склоняется над Ритой и благожелательно предлагает: «У тебя болит спина. Я могу помочь». А та орёт благим матом и отмахивается полутораметровым крестом.
– Не сходится что-то. Саб, есть закурить?
– Ты же бросаешь.
– А, да. Как дежурство?
– У старого Петера весь дом крестами измалёван. Говорит, нечистый к нему ночью заглядывал.
– Кресты, значит.
– Угу. То-то и оно.
Отрубилась я сразу, как только голова коснулась подушки. До самого утра в качестве издевательства снился Мариан Робу. Он сидел на краю кровати и гладил голую коленку, которая опять разнылась к ночи. Гладил тёплой рукой и приговаривал:
– У кошки боли, у собаки боли, а у Каси не боли…