Саунды:
Hans Zimmer – Drink Up Me Hearties
Howard Shore – Bard, a Man of Lake-town
Howard Shore – Protector Of The Common Folk
Howard Shore – A Good Omen

- Изменится ли что-то от такой мелочи, как имена простых странников? - Гендальф плотно сжал губы, словно тем самым желая показать, что на какие-либо откровенные разговоры он не настроен.
Бард не остался доволен таким ответом: сперва осмотрев с головы до ног сначала мага, а затем и скромно пристроившуюся у кормы меня, мужчина нахмурился.
Видимо, волшебник хотел выиграть время, чтобы сперва узнать личность нашего собеседника — как известно, не стоит раскрывать свои имена первому встречному.
А поскольку моя скромная личность в этом разговоре задействована не была по причине того, что каким-либо весом в данном обществе не обладала, мне только и оставалось делать, что наслаждаться положением дел. Вернее, мне такая неопределенность в наших отношениях совсем не нравилась, но делать было нечего, ведь я вовсе не собиралась встревать в разговор старших.
Во всяком случае, на первых порах.

Потому что вместо того, чтобы расслабиться и получать удовольствие от новых впечатлений, я сидела с видом не менее хмурым, чем была погода за кормой, и накручивала себя все новыми и новыми проблемами.
Которые я сама же, впрочем, и придумывала.
Что для меня было не так?
Я все еще не отошла от увиденного в лесу на берегу реки — мысли о том, все ли хорошо у гномов, вели главную партию среди общего хаоса в моей голове. К тому же, я была не на шутку испугана столь неожиданной встречей с орками, о которой даже не смогла бы догадаться до того, как все произошло.
Да уж, после знакомства с приспешником зла здесь все пошло не по моему плану.
«Плану? Ха, и что это был за план? Следовать хвостом за компанией гномов - которым ты, смею заметить, вообще до лампочки — довольствуясь лишь голым авантюризмом и желанием спасти всех и вся? Н-да, хорош план, нечего сказать. Если бы не Гендальф и эльфы, ты бы давно уже сгинула где-нибудь в гоблинском логове, дорогуша»
Однако, как бы ни был прав мой внутренний голос, дороги назад уже не было.
Преодолев гораздо больше сложностей, чем я ожидала, я уже преодолела большую часть пути.
Отступать глупо и бесполезно.
«А что ты будешь делать, когда встретишь их? Думаешь, тебя по головке погладят за возвращение?»
А вот этот вопрос решится по ситуации. Если заглядывать слишком далеко вперед, можно и с ума сойти от лишних переживаний.

- Что ж, в ваших словах есть доля истины. Однако, я не могу не заметить, что простые странники добираются до наших краев крайне редко. Особенно, если их путь лежит через Лихолесье, - суховато возразил Бард, поправив какой-то таинственный шнур, который был привязан к мачте: от этого действия поменялся уровень натяжения паруса, отчего лодка в следующую пару секунд набрала ход.
- Последние такие, попавшиеся на моем пути, помнится мне, оказались совсем не теми, за кого они себя выдавали.
- Когда-то жители Озерного города знали о том, как выглядит Гендальф Серый. Прискорбно осознавать, что людская память столь коротка, - с несколько наигранной грустью протянул в ответ маг, следя за реакцией своего собеседника.
Однако, она оказалась не такой, какую, наверное, ожидал увидеть волшебник — Бард, только услышав его имя, нахмурился и резко посерьезнел.
В следующую минуту выражение лица мужчины стало прежним.
- Нынче ходят слухи, что твое появление приносит плохие вести, Гендальф Серый. Однако я, Бард, сын Гириона, считаю иначе. Ты приходишь в самые смутные времена, стремясь предупредить нас о бедах, - Бард произнес эти слова, совершив легкий поклон в сторону мага.
Тот заметно оживился, уловив почтение в его интонации.
- Весьма радостно слышать такие речи, к тому же, если их говорит потомок правителя Дейла, - знакомый взгляд волшебника с явным подтекстом «теперь твоя очередь отдуваться» задержался на мне, что говорило о том, что за меня ходатайствовать никто не собирается.
А мне ничего и не оставалось делать, кроме как пораскинуть мозгами насчет самого выгодного варианта вылезти сухой из воды.
Что я там плела гномам насчет провидения? Пора вновь примерить подзабытую роль.
Для начала я привстала, и, вспомнив одну из привычек Алисы Лиддел, сделала попытку изобразить реверанс.
Старая добрая сказка права — реверансы действительно экономят время, когда не знаешь, что сказать.*
Закончив с реверансами, я уже придумала свою «речь» и было собралась открыть рот, но не тут-то было: когда-нибудь неловкая ситуация наступает в самый неожиданный момент, и это был как раз тот самый случай. Меня немного опередил Бард, который, как оказалось, был не подготовлен к этикету, принятому во времена викторианской Англии.
- Твоя спутница, видимо, прибыла из дальних земель, поскольку подобный вариант приветствия не используется ни одним из известных мне народов, - не постеснялся заметить прямой потомок правителя Дейла, сопроводив мои действия весьма удивленным взглядом.
Приехали. За почти полгода пребывания в Средиземье я узнаю об этом только сейчас.
Нормально так, да?
И какого черта ни один из них не обмолвился и словечком на этот счет?
Ну да, лучше втихаря стебать чокнутую гостью из неведомых земель со странностями, согласна.
Почему они вообще обязаны мне о чем-либо говорить?
Правильно. Никто мне ничего не должен.
Сообразив, по какой причине при каждом первом знакомстве в мой адрес так загадочно ухмылялись эльфы, поняв, почему Беорн вел себя со мной немного нетипично для оборотня (за кого он меня там принял?Валар?Ха-ха, не думаю, что они что-то знают о реверансах), и вспомнив, как гномы весьма неоднозначно реагировали на мои поклоны, я поняла, что мои щеки скоро сгорят от стыда и повышенной температуры кровеносной системы.
Все-таки, не смотря на столь идиотский казус, я понимала, что Бард сделал это не по злому умыслу.
Сразу видно, человек не привык лицемерить и врать каждому, кто попадется на пути.

- Да, вы правы, я действительно держу путь издалека. Уверена, вы даже не знаете о существовании таких земель, потому их название вам вряд ли о чем-нибудь скажет.
Уловив, что Бард насторожился а я снова впала в ступор, Гендальф поспешил вмешаться: - Так получилось, что Наруэ путешествует в моей компании с тех пор, как я расстался с отрядом Торина Дубощита. Скорее всего, тебе известно это имя, потому что они должны были останавливаться в Эсгароте.
По довольному виду волшебника можно было подумать, что разговор пошел более непринужденно.
Гендальф был явно рад тому, что нашим спасителем оказался именно Бард, и теперь он пытался узнать от него о нашей компании.
- Торин действительно находится в Эсгароте с компанией гномов, и мне известно, что за цель движет им и его отрядом. Надеюсь, Гендальф, что ты направился за ним для того, чтобы отговорить его от столь глупой затеи, потому что и ему, и моему народу она принесет одни страдания и потери, - Бард посмотрел в сторону полупризрачного силуэта города, который теперь уже казался гораздо ближе. Его взгляд словно изменился — казалось, он видит совсем другие картины, нежели чем затянутое туманом озеро и изредка видневшийся сквозь туман Эсгарот.
- Я был там. И хорошо помню, какими были последствия после нападения дракона.
- Торин тоже там был, ты знаешь. И он как никто другой хочет положить этому конец, отомстив за пролитую драконом кровь, - Гендальф старался выглядеть убедительно.
Подозревал ли он о том, что Торин проделал весь этот путь не ради одного дракона? Вполне возможно.
- Не будь гномья алчность так велика, этого можно бы было избежать, - голос Барда сорвался на последнем слове и он от злости сжал кулак. Который затем с треском впечатал в близлежащий деревянный поручень, отчего последний едва ли не разлетелся в щепки.

Слова Гендальфа привели Барда не в самое хорошее расположение духа.
Как мне показалось, воспоминаниями он навсегда остался в тех днях, когда дракон превращал Дейл и его беззащитных жителей в пепел. Каждое упоминание об этом доводило его до подобных всплесков ярости, но вместе с тем Бард помнил, кем был его отец. Он считал, что на нем лежала ответственность за жизни горожан, и всеми силами стремился предотвратить новое нападение дракона, которое словно предчувствовал.
И я вдруг поняла, что еще слишком неопытна и глупа для того, чтобы судить кого-то, руководствуясь своими умозаключениями, и что я не имею права даже думать о том, чтобы жаловаться на свою жизнь.
С недавних пор я думала, что теперь я сильная, и весьма самодовольно считала, что получила достаточно чтобы знать о том, что такое боль и лишения.
Но Бард был тем человеком, после знакомства с которым я поняла, насколько ошибалась. Он не желал мести, хотя было бы вполне логично, если бы он захотел свести счеты с драконом.
Эгоизм не был ему присущ — позабыв о себе, Бард самозабвенно думал о других.
И о том, чтобы никому больше не пришлось чувствовать того, через что прошел он сам.