 *На пустыре усталый путник на костре жарит сосиски*
Всем привет, всем шалом. Я тут обозреваю фик Услышь меня, думаю вам тоже будет интересно. Вперед! Четвертая глава начинается со сна Немоты. На мокром асфальте осколки стекол, блестящих в тусклом свете солнца. Я не видела раньше, как это выглядит, меня почти сразу вытащили из машины, и я отключилась. Машина сильно помята, окна выбиты, а вот фура не сильно пострадала. Я так и не узнала, что с ее водителем. Вокруг нет ни души, как и в обоих авто. Это слишком странно, неправильно. Я хожу вокруг, пытаясь понять, что происходит, почему я так это вижу. Меня окружает туман, накрывая своим прозрачным одеялом, и я вижу, как впереди, по пустой трассе, двигается мне навстречу длинная темная фигура. Я не знаю почему, но мне хочется бежать, мне страшно. Тишину разрывает звонкий, заливистый женский смех, и я пытаюсь кричать, но из горла вылетают только жалкие хрипы. Оказывается попаданку тогда спас Слендер... Шутка, это просто сны. Хотя да, мы не знаем что было с водилой грузовика, с которым они столкнулись. Может он потом казнил себя, может голову в петлю совал, кто знает. Стук в дверь хочется поблагодарить на всех языках мира. Я вытираю взмокший лоб тыльной стороной ладони и подхожу к двери, дергая за ручку. Голубые глаза снова взялись за старое, я отвечаю смелым взглядом. В конце концов, может быть, так даже лучше будет, я не пробовала, не знаю. – Пойдем, – приглашает. Куда? Какая разница... Выхожу вслед за ним, на улице зябко, едва рассвело. Получаю в руки что-то тяжелое и мягкое, разворачиваю – плащ. Отлично, теперь можно согреться. Укутываюсь в шерсть и слегка трусь щекой о собственное плечо, вспоминая шерстяные платки матери. Ловлю на себе несколько недоуменных взглядов и чувствую себя ненормальной. Хотя с другой стороны, как меня еще назвать, я гномов вижу. Тереться о шерстяной плащ по сравнению с этим то же самое, что носом шмыгнуть. А они уже укомплектовались по полной. За плечами мешки, в глазах какая-то боевая радость. Вообще-то это уже глупо, все эти метания "адекватная-неадекватная-адекватная". Как ее воспринимать-то? Как охамевшуя скотину которая прячется за маской инвалида? Или поехавшую от горя безумную? Сколько мы уже идем? Часа два, наверное. Я периодически перехожу на бег – эти с виду медлительные существа передвигаются с удивительной скоростью. Ничего, мне и побегать не сложно. Иду позади всех вместе с волшебником и умудряюсь успевать вертеть головой. Вокруг очень красиво, это банально, но так и есть. Я в жизни не видела столько зелени, столько деревьев, даже когда отец водил нас с Диком в походы. И воздух, чистый, как и небо над головой, им приятно дышать. Дорогу нам пересекает неширокая река, спокойная, будто и не река вовсе, а озеро. Тропинка сужается и выводит к узкому каменному мостику, здесь уже двое в ряд не пройдут. Я заглядываю в воду, она абсолютно прозрачная и я могу увидеть песок и камушки на дне. Натыкаюсь на свое отражение и дальше иду, с негодованием пытаясь расчесать пальцами волосы. Один колтун никак не поддается распутыванию, и я подношу светлую прядь к глазам, не смотря под ноги. Отчаянно разрываю волоски, пытаясь избавится от спутанного комка, нога цепляется за выступающий камень, и я лечу носом в землю. Я вскидываю голову, проверяя, не смотрят ли, и поднимаюсь с коленок, никто не заметил, отлично. Немного ускоряю шаг, чтобы догнать гномов, и чувствую, как щиплет в коленке. Разбила, наверное, и руки теперь грязные. Вокруг снова появляются домики, и дорожка начинает петлять и ветвиться. Мы подходим к самому большому, с зеленым драконом, изображенным на болтающейся вывеске. Половина заходит внутрь, остальные двигаются дальше. Меня подталкивают в спину к открытой двери, и я вхожу вслед за толстым гномом. Я сажусь на край широкой деревянной скамейки рядом с Гэндальфом. Гномам приносят большие деревянные кружки, а передо мной ставят посудину поменьше, с чем-то парующим. Пахнет вишней и мятой, а на вкус напоминает чай. Я пью маленькими глоточками и прислушиваюсь к разговору гномов. Узнаю, что толстяка зовут Бомбур, а Фили с косичками на усах – племянник Торина. Темноволосый Кили – брат Фили, а вязаный Ори – кузен Дори. Чувствую, как в голове снова начинает глухо стучать. Побуду занудой - если через воду видно дно, своего отражения не видно, надо смотреть под углом. И еще - ты вчера сидела с ними на ужине,они там общались, неужели даже-даже не пыталась понять кто есть кто? Или только гном Панас ей интересен? – Ты умеешь ездить верхом? – интересуется старик. Киваю, спасибо отцу с его любовью к лошадям. С иронической ухмылкой гном с бритой, обильно татуированной головой выводит мне навстречу пони. Я подхожу к черной лошадке и провожу ладонью по лоснящейся гриве. Чернее, наверное, и не бывает. Пытаюсь забыть о том, что большая часть мужчин уставилась на меня, видно, представления ожидают. Вставляю левую ногу в стремя, а вторую легко перекидываю через круп лошади. Умница, девочка, не дергается. Я не могу сдержать довольной улыбки, когда плавно опускаюсь в седло, вставляя в свободное стремя правую ногу. Папа был прав, это как велосипед – один раз научишься и никогда не забудешь. Вообще-то гномы не знают, умела ты ездить или нет. Опять им приписывают все плохие качества. Мы выезжаем из деревушки, двигаясь по широкой тропе в глубь леса. Я снова плетусь в конце, теперь в одиночку – Гэндальф на белом жеребце едет позади Торина. Слушаю веселую перепалку Кили и Фили о том, какое оружие лучше, смотрю, как Бомбур на ходу поедает булочку, прихваченную из таверны. Где-то впереди гном с огненно-рыжими волосами гордо рассказывает в слуховую трубку своего товарища: – А малыш Гимли к матери подходит и твердо ей заявляет, чтоб не ревела! Нет, ты представляешь? Он ей говорит, что пока папки нет, он мужик и будет о ней заботиться! Вот тогда я понял, что... Крик позади не дает ему закончить. Хоббит, раскрасневшийся, запыхавшийся, подбежал к седовласому Балину и протянул слегка помятую бумагу: – Я подписал, – а лицо светится как-то даже по-детски, заразительной радостью. Балин достает из кармашка пенсне с толстыми стеклами и, придерживая их на носу рукой, изучает подпись. – Все в порядке? – негромко торопит его Торин. Получив в ответ кивок, синеглазый гном предлагает Бильбо свободного пони. Хоббит испугано машет руками, самонадеянно крича о том, что и так не отстанет от отряда. Я замечаю, как хитро переглядываются племянники короля, после чего быстро подъезжают со спины к бедняге, и, ухватив его с двух сторон под мышки, усаживают на лошадку. Хоббит звонко чихает и вдруг кричит: – Стойте! Стойте! Гномы останавливаются, смотрят на него, кто-то недоуменно, кто-то раздраженно. Только на лице Торина одна и та же эмоция с самого утра – угрюмость, наверное. – Что еще, полурослик? – Нам нужно вернуться. Я забыл носовой платок! Я чувствую, как губы против воли изгибаются в доброй улыбке. Он такой милый в своей нелепой любви к чересчур домашнему уюту. Гном в шапке-ушанке с громким треском отрывает кусок ткани от подола своей рубахи и кидает его хоббиту. Я вижу, как Бильбо морщится вместе со мной, двумя пальцами снимая с плеча тряпицу. Мои губы изгибаются в улыбке... Боже, как это ублюдочно написано :( Но вот привал. Начинает темнеть, и Торин отправил Кили с Фили найти место для ночлега. Братья с радостью рванули вперед, даже в этом находя повод посоревноваться. Я с интересом рассматриваю, как хоббит едет на пони. Держится чересчур прямо, напряженно, а костяшки побелели от того, как сильно он сжимает поводья. Парни быстро вернулись, и теперь мы двигаемся быстрее, слушая о том, какую замечательную пещерку они нашли. Там и вправду неплохо, опушка возле обрыва и небольшая ниша в горе. Гномы начали суетливо разводить костер, возиться с ужином и обустраивать место для ночлега. Я усаживаюсь на небольшой камень, откуда видно и пещеру, и обрыв, и начинаю наблюдать за ними. Все-таки погорячилась я с гориллами. Разглядываю Бомбура – пухлые пальцы ловко отрезают аккуратные одинаковые куски сыра и хлеба, наблюдаю, как он хмурит брови от того, что один ломтик получился меньше остальных и отрезает еще один, тоже маленький, подкладывая его к первому. Всем поровну, а я считала, что толстяки едят больше всех. Перевожу взгляд на Ори, как и я, севшего поодаль от остальных, но так, чтобы оставаться в кругу света костра. Он достает из своей сумки какие-то бумажки и карандаш, сгибается в немыслимой позе, укладывая все это на коленки. Слышу, как тихонько шуршит карандаш о бумагу, и чувствую жалость, когда раздается негромкий хруст – сломался. После ужина они устраиваются спать, и почти сразу раздается храп. Как оркестр, удивительно сочетающиеся друг с другом хрюки. Я не хочу ложиться. Все равно не смогу заснуть под эту симфонию, да и кошмар... почему он изменился? Я сползаю на землю и прислоняюсь к камню спиной, чтобы сесть поудобнее. Гэндальф, сидящий ближе всех ко мне, протягивает один из запасных плащей, и я подкладываю его под ноги. Храп становится немного тише, и я не замечаю, как глаза закрываются, и тихий шепот стоящих рядом деревьев все-таки навевает на меня дремоту. Оператор в передачах канала BBC о природе испытывает к животным больше чувств и участия, чем Немота к своим спутникам. Я не вижу аварию. Я сразу оказываюсь на пустой трассе, окруженная блестящими осколками. Солнце в этот раз светит немного ярче, а туман не такой густой, но мне все равно не по себе. Меня передергивает, когда я слышу смех, я поворачиваюсь и снова вижу зловещую тень. И я бегу, будто в замедленной съемке, но преследователь быстрее, я слышу, как он догоняет, и снова пытаюсь кричать. Ее посетил Фредди? Я открываю глаза и чувствую тепло чьей-то руки на плече. – Ты в порядке? – шепчет старик. Я, наверное, похожа на загнанного кролика, но мне и вправду страшно. Он видит это. – Дурной сон? Киваю. Рука все еще на плече, но я не дергаюсь, не чувствую неприязни. Он больше не задает вопросов и только внимательно смотрит на меня пару минут, пока я прихожу в чувство. Я натягиваю на лицо улыбку, как умею, бросаю быстрый взгляд в голубые глаза – все хорошо. Поднимаюсь на слегка дрожащие ноги, будто в самом деле бежала, и иду к костру. Фили и Кили пугают хоббита рассказами о каких-то орках: – ...ночью, когда все спят, а утром только кровища повсюду, – зловеще заканчивает Кили. Из тени вырастает могучая фигура их дяди. – Думаете, это смешно? – грозно. – Думаете, ночные набеги орков – это шутка?! Вода в синих озерах его глаз плещется каким-то безысходным гневом, он словно хочет высказаться, вылить бурный поток эмоций, но вместо этого снова обесцвечивает свой голос: – Вы ничего не знаете о жизни... Я замечаю, как осунулись его плечи, совсем немного, но мне кажется теперь, что он несет на этих плечах непосильный груз. Вслушиваюсь в тихий, вкрадчивый голос Балина. Он рассказывает о какой-то битве, которая случилась много лет назад. Рассказывает о короле Троре, которого убил Азог Осквернитель, о том, как Торин ринулся на огромного монстра, как защищался лишь дубовой ветвью. Я смотрю, как просыпаются гномы и усаживаются, слушая печальную повесть Балина. Вижу, как их взгляды устремляются к Торину. Он стоит на крохотном пятачке у края скалы, лицом к простирающейся под нами равнине, и поворачивается, только когда Балин заканчивает свой рассказ. Гномы уже стоят, всем своим видом показывая, что они, как и их седовласый собрат, пойдут со своим королем до конца, каким бы этот конец ни был. Я смотрю в его глаза, и вижу в них теперь не надменность, не угрюмый холод, а какую-то благодарность, он смотрит на них не так, как глядит король на своих подданных, а как человек смотрит на свою семью, на своих братьев. В кино на этом моменте показывали как гномы в свое время рубились с орками, где Азог обезглавил Трора. а Торин отчекрыжил ему руку. В фанфиках этот момент имеет сакральное значение. В 50% паночки-попаданочки с самого начала ведут себя нагло и дерзко, выделываясь перед Торином , который "возомнил себя командиром". Но когда Балин рассказывает историю, ожепана начинает смотреть на Дубощита влюбленными глазами, и желать его себе. Глава окончена, мы движемся дальше. Глава пятая, название чудесное В трусах, но при оружии Сколько дней прошло с момента, как я... умерла? Или все-таки нет? Я не знаю. Кошмар завис, как старый компьютер, теперь в недолгие часы беспокойного сна я вижу только трассу перед собой, слышу приближающиеся шаги сзади и этот смех. Раньше я радовалась ему, но теперь он звучит зловеще. Один раз тень почти догнала меня, я даже почувствовала липкое холодное прикосновение к запястью. И снова меня спасал волшебник, раз за разом выдергивая в эту странную реальность. Уверен однажды Гэндальф ее разбудит, и она притащит с собой из сна это нечто... Я не жалуюсь на память и уже знаю каждого гнома по имени. И не считаю их больше мерзкими мужланами. Каждый вечер, когда мы останавливаемся на ночлег, я выбираю себе место обзора где-нибудь в тени и наблюдаю за ними, это интересно. Гномы не мешают мне, только слегка дергаются или отворачиваются, когда я забываюсь в своих мыслях и смотрю, не моргая. Жуткое, должно быть, зрелище. А еще они постоянно пытаются меня накормить. Вот и сейчас, мы только расположились, Гэндальф бродит со своим посохом чуть поодаль, Нори развел костер, а передо мной уже возникает добрый толстяк и протягивает булочку. Где он только их берет? Я улыбаюсь и забираю ее с пухлой ладони. Но он не успокаивается на этом и стоит передо мной, пока я не съем хотя бы кусочек. Я вздыхаю – меньше получаса назад я уже полакомилась ягодами, раздобытыми Бильбо, но делать нечего, надо съесть, а то обидится. Кусаю мягкую булку, Бомбур улыбается и наконец оставляет меня в покое. Этак я стану с него размером. Или они все же хотят меня съесть, за тем и откармливают? Улыбаюсь своим дурацким мыслям и топаю искать себе место. Конечно, ведь Немота такая бедненькая, такая несчастная, ее обязательно все подкармливают здоровой средиземской едой, от которой волосы чистые и шелковистые, а брови как у Брежнева. Хотя как по мне, это невежливо, на кого-то пялиться все время. Думаю гномов это нервирует: сидит какая-то юродивая, ничего не делает, не разговаривает (но это ладно) - как бы чего не отчебучила. Меня бы нервировало. Дальше следует пример авторской беспомощности перед канонными рельсами. – Куда вы, Гэндальф? – Составить компанию единственному, кто здесь сохранил остатки разума! – рявкает он раздраженно. Я оборачиваюсь и гляжу, как кучка гномов растерянно глазеет на удаляющегося большущими шагами волшебника. – Это кому же? – Самому себе! – еще громче рычит старик. И куда он? А я? И что делать? Чувствую себя потерявшимся в супермаркете ребенком. Успокаиваюсь немного, когда слышу, как хоббит спрашивает Бофура: – Он вернется? – гном неопределенно хмыкает, разливая горячую похлебку по деревянным мискам, и сует две из них в руки Бильбо. – Отнеси-ка это парням. Бедняга, эксплуатируют его, как хотят. Провожаю взглядом скрывающегося в сумерках хоббита и с интересом перевожу взгляд на Бофура. Он самый простой – что подумает, то и скажет. Гном наливает еще одну миску пахучего варева и тянет вперед, глядя на меня. Натягиваю вежливую улыбку и мотаю головой – спасибо, не голодна. Он пожимает плечами и отдает посудину Глоину, который прибежал на запах, тянущийся из котелка. Гэндальф взял эту девку под свою ответственность, чтобы доставить в безопасное место. А тут он как и в кино, свалил от отряда. Канонные рельсы правят бал :( Я усаживаюсь на камень позади Ори. Тот уже поел и снова скорчился со своими бумажками на коленках. Мне нравится слушать, как шуршит его карандашный огрызок. Этот, как и я, никого к себе не подпускает, но только потому, что стесняется. Постоянно краснеет и смешно надувается от шуточек Кили. Где-то справа Дори гремит небольшим котелком, значит, скоро будет что-нибудь из травок вместо компота. Он вечно носится со всякими листиками, веточками и отварами. Заметил позавчера, как я, закатав штанину, рассматриваю разбитую коленку, и тут же полез в свою вечно гремящую стеклом сумку. Принес мне тогда какую-то склянку с вонючим кремом и спросил, нужна ли помощь. Ори дергается, когда я случайно задеваю его ногой, и испуганно оборачивается. Тише, это всего лишь я, рисуй, я все равно никому не расскажу. Гном смущенно улыбается и возвращается к своему занятию, а я смотрю. Художник. Из-под серого стержня быстро выползают линии, черточки, он чуть водит по некоторым мизинцем, чтобы немножко их размазать. Рисует хоббита, кажется. С другой стороны костра грохочет сильный голос Глоина – он снова рассказывает о сыне. Никогда не думала, что такой суровый мужчина может так нежно кого-то любить. Я смотрю, как гордо блестят его темные глаза, когда он рассказывает, как Гимли впервые рубил дрова. Чуть подальше негромко переговариваются Бифур и Нори на странном, непонятном мне языке. Недалеко от меня Бофур кидает вареные яйца в раскрытый рот Бомбура и громко хохочет, когда толстяк проворно их ловит. Неделю назад меня бы, наверное, стошнило от этого зрелища, а сейчас я и сама едва сдерживаю улыбку. Откуда она такая тупая? Или об руль ударилась? Чего это суровые мужчины не могут кого-то любить, что этому препятствует? Но им не хватает вечеринки. А кто лучше всех знает толк в вечеринках? Правильно, тролли. Фили забегает в круг света, бледный и запыхавшийся, упирается ладонями в колени и пытается отдышаться. За ним появляется Кили: – Там... Тролли... Бильбо! Они его... Ужинать... Дальнейших разъяснений гномам не потребовалось. Не сговариваясь, все, даже задремавший Оин, одновременно поднимаются на ноги и бегут за племянниками Торина. Я не успеваю подумать, что делать мне. В свете костра сверкают голубые глаза: – Идем, – поднимаюсь на ноги и догоняю волшебника. За ним приходится бежать, когда-то я так же неслась за братом и, смеясь, ругала его за длинные ноги. Мы долго и быстро двигаемся в обход леса. Я едва могу различить серый плащ Гэндальфа в потемках, но впереди, между редких деревьев, уже видно рассвет. Пару раз успеваю повернуть голову вправо, куда убежали гномы, и, кажется, вижу крохотный огонек. – Жди здесь, – обидно, как собаке. Но я послушно замираю возле какого-то дерева и гляжу, как старик удаляется, двигаясь еще быстрее, к огромному камню впереди. Солнце уже поднялось над деревьями почти наполовину и в свете его лучей на травинках поблескивают капельки росы. В лицо ударяет прохладный ветерок, и я чувствую жуткую вонь, которую он принес оттуда, куда убежал волшебник. Слышу, как грозно он кричит что-то неожиданно сильным, не старческим голосом, и нахожу его глазами. Так вот твоя волшебная палочка, старый пройдоха! Он с размаху опускает свой длинный посох на камень, и от того с оглушительным треском отваливается почти половина. Прикрываю рот и иду вперед, когда Гэндальф призывно машет рукой. Такого сильного желания засмеяться в голос я не испытывала даже когда могла это сделать. Половина гномов в одних подштанниках привязаны к вертелу, браня весь белый свет, и я еле сдерживаю широкую улыбку, глядя на это представление. Остальные лежат неподалеку от огромного костра, в том числе и Торин с племянниками, по шею в огромных холщовых мешках. Вокруг того же костра стоят престранные... памятники что ли. Каменные фигуры трех безобразнейших существ – огромных, с приплюснутыми носами и кривыми черепами. Что за мерзость! За ними видно покосившийся загон. Оглядываюсь на Гэндальфа, он уже снял гномов с костра. Я опять чувствую острое желание глупо хихикнуть, глядя, как первым делом они бегут не к одежде, а к своим секирам и ножам. В трусах, но при оружии. У меня нет слов.... Из пещеры троллей несет так, что кружится голова, но они все равно всей толпой туда лезут. Я остаюсь снаружи и отхожу немного от входа в этот зловонный ад. Изнутри доносятся восторженные вскрики, что-то про золото, но я не прислушиваюсь, усталость пытается заставить меня спать стоя. Дожидаюсь, пока кто-то выбирается из пещеры, и тихонько плетусь за ним, пока мы не выходим к лагерю, где я падаю на первый же расстеленный плащ и засыпаю. Смех, кажется, звучит прямо в моей голове. Так обычно смеются дети-монстры в фильмах ужасов. Это действительно жутко, но я не шевелюсь, я жду, пока из тумана появится странный силуэт. Не знаю почему, но я не должна бежать раньше, чем увижу его. Сегодня и тумана-то почти нет, но и солнце спряталось где-то за облаками. А асфальт, как всегда, мокрый. Я жду, но ничего не происходит. Глаза слезятся от того, что я, не моргая, смотрю в сторону, откуда оно должно появиться. Ничего. И смех затихает... Я чувствую ледяные пальцы, сомкнувшиеся на запястье, и чувствую, как сердце ныряет куда-то в пятки, отпусти, отпусти меня! Я боюсь повернуться, увидеть его и пытаюсь бежать, но оно не дает мне вырвать руку, и я падаю. Я понял! Немота страшная недотрога, ее адски пугает когда ее трогают, может до истерики довести. Поэтому и Гэндальфа в начале шугалась. Слышу собственный всхлип. Я резко сажусь и натыкаюсь взглядом на синие глаза, мерцающие в трепещущем свете. Вокруг темно, только неяркий костер догорает чуть поодаль. Сколько же я спала? Оглядываюсь – вокруг храпящий оркестр, только Балин и Торин бдят, тихонько перешептываясь. Балин поднимается с мешка и двигается в мою сторону, осторожно, чтобы не задеть никого из спящих. Глядит вопросительно, а я только дрожать могу и чувствую запах асфальта, витающий в воздухе. Протягивает руки, но не притрагивается, они все уже выучили, что без лишней надобности с меня даже пчелу не стоит смахивать. Но сейчас я только за. Я делаю большие глотки остывшего ромашкового отвара и слушаю шепот сегодняшних дозорных. Они как мальчишки обсуждают, что будут делать, когда отвоюют свое царство. Глаза Торина заговорщически блестят, совсем как у его племянников. Он вслух вспоминает коридоры и залы своего дворца, описывает каждую мелочь, и я могу представить тронный зал, о котором он говорит сейчас, с огромными каменными воинами, высеченными прямо в горе предками гномьего короля. Я вместе с ним хожу по богато украшенным комнатам и тяжело вздыхаю вместе с Балином, когда Торин чуть громче, с рычащими нотками, проклинает дракона, отобравшего у них дом. Я поворачиваюсь к костру, чтобы гном не заметил, как я глазею на него, и пытаюсь напустить на себя безразличие. Но понимаю, что он все же заметил, и чувствую на себе его взгляд, пробирающий до костей. Вот размечталась, а? По богатым залам ходить хочет, ух! Думаю Торин тоже не в восторге от такого соседства. Черт с ним, с ППТ, но все же неприятно, когда рядом шатается кто-то отстраненный, ест и пялится, молчит, и ничего не делает. Нервирует. На сегодня все, спасибо за внимание.Вот вам музыка из Азии https://www.youtube.com/watch?v=lza2H-fj5Es&list=RDGMEMJQXQAmqrnmK1SEjY_rKBGAVMxupvGT9JAu4&index=8 #дети_кукурузы #фикопанорама #Мультифандом 3 октября 2017
1 |
|
|
|
Desmоnd
Брат ее как мне кажется все же любил, покушать вон предлагал. Но на брата побоку, хорошо когда старая служанка без эмоций греет в микроволновке бургер. (Но зато приятно когда тебя кормит гном. В чем разница я правда не понял.) Брат подумывал ее сдать в клинику, машину ей чинил... (Мы так договоримся до того, что брат хотел чтобы она убилась нахрен на машине :D ) 1 |
|
 |
Тоблерон
|
|
Я фигею с этих попаданок. Каждая домашняя курочка-студентка прямо таки подготовлена к жизни в Средиземье, как шпион при забросе во вражеское логово. И на лошадях-то они ездят, и на квэнье шпрехают, и многодневные пешие переходы им збс, и вдруг наглость феерическая фонтаном хлещет, Трандуилов разных только так словесно поносят. Дома-то поди и бомжу дяде Васе сказать не могут, чтобы жопу от подъезда отодвинул, а то пройти нельзя.
3 |
|
 |
|
|
кукурузник
Я не говорю, что не любил. Не поддаваться на эмоциональный шантаж - не значит не любить. Разница в том, что гномы, увидав, что она не жрёт, пожмут плечами и продолжат наминать хавчик. Если дурында заморит себя голодом - её проблемы. Бесчувсвтенные чёрствые дубины! Вот и приходится думать о колосящихся волосах, а то так и точно можно коньки отбросить. 1 |
|
|
|
|
Тоблерон
Немая - и это хорошо. А то бы достала всех своими остроактуальными замечаниями. Но вообще гномов я думаю она должна нервировать. Судите сами6 -всегда сидит поодаль от всех, никогда с кем-то. -порой на кого-то беспардонно пялится. -ничего не делает, не принимает участия в жизни отряда. -все время с постной миной, ни тебе хотя бы улыбки или благодарного выражения лица. -ко всему еще и немая. Меня бы такой пассажир нервировал. Ибо мало ли что там с ним, и что у него на уме. А в Средиземье Фрейда не знают, соционику не учат *D За ведьму не приняли конечно, но мне кажется такое поведение настораживает. |
|
|
|
|
кукурузник
Сам понимаешь, ожидать, что её оставят связанную под деревом, во избежание опасности для всего похода, или даже что тихо прирежут, не стоит. Сьюшья магия. Похрен, что паранойя у Торина должна бить в набат. |
|
|
Тоблерон
|
|
Блин, я не Торин, но одного слова Гендальфа "да пусть сидит, мешает что ли" как-то маловато для объяснения, зачем эта девушка нужна в походе, не?
1 |
|
|
|
|
Desmоnd
Да нет, я вот к тому что брат настойчиво предлагает поесть - ей не нравится. Служанка дежурно греет ей бургер - ей нравится. Бомбур ее настойчиво кормит ( а Бильбо ягодками делится) - ей нравится. Вот как так? При этом брат ее жалел - служанка Берта явно нет. Немота радуется что Берта на нее не кидает жалостливых взглядов - а я думаю что Берте похрен на хозяйскую дочку-дуру. Но Бомбур-то небось тоже подкармливает ее дополнительно из дружелюбия и жалости. Толстяк небось переживает что она такая худыга ( брат тоже переживал). однако с его стороны она все это принимает, и не возмущается. Почему? И еще, некоторые авторицы любят эксплуатировать тему якобы закрытости гномов, что они такие вот закрытые, и та для них своей не будешь. Вот только гномы при этом проявляют такую заботу, такое соучастие, что за подобные мысли попаданкам хочется дать пендаля лыжным ботинком. Так вот, кабы тут они были такие закрытые, то за жратвой подходи сама, бегать с миской супа за тобой никто не будет.Но тут такого нет. 1 |
|
|
|
|
Тоблерон
Бильбо в это приключение затянули как не только "ещё чувак для ровного числа", но и как крутого похитителя. Кстати, он, примерив не свой костюмчик, тянулся и стал соответствовать. 1 |
|
|
|
|
|
|
Тоблерон
Desmоnd Гэндальф сказал что под его ответственность, и только до Ривинделла. Окей, пусть так и будет. Однако не дальше. Плюс Торин должен был раздать ЦУ племянникам и братцам Фундиновичам, что зырьте за юродивой, мне она не нравится, как бы не бросилась на кого. А еще было бы логично ( они идут неделю, но из текста это не очевидно) чтобы он скомандовал "Женщина! Да-да, вот ты вот, немая. Иди с Нори и Бэггинсом, соберите хворост для костра, и побольше. Чего уставилась? Кто не работает, тот не ест." |
|
|
|
|
А вообще, представляю внутренний монолог нормальной попаданки.
Я смотрела на этих сильных и крепких существ. Пусть они были низкорослы, а черты лица грубы, пусть они были крайне неприветливы, но я понимала. Я им - никто. Они мне не должны ничего. Имеют полное право не обращать на меня ни малейшего внимания, оставить незнакомку прямо в лесу на свою погибель. Но они приютили меня, дали мне тёплый плащ, чтобы защитить от утренней росы и прохлады. Они дали мне место где спать. Они накормили меня, и, пусть еда была пресна и отвратительна, я ценила каждую крупинку, каждый кусочек, ведь этот кусочек они отдавали из своих запасов. За свирепым недружелюбным фасадом скрывались, очень неглубоко, доброта и сострадание. Сочувствие к полной чужачке, бесполезной обузе, неспособной и дня прожить в этой чащобе. И поэтому я решила, поклялась самым святым, что у меня есть, найти способ их отблагодарить, стать достойной того, чтобы называться их спутницей, чтобы услышать из их уст не "она", а "мы". 3 |
|
|
|
|
Desmоnd
Получай за это рецепт http://www.yaplakal.com/forum30/topic1176275.html А я бы написал проще. Чтобы она пока стоят, сама, никем не понукаемая, хворост собрала, или ягодок. Чтобы на шуточки Кили и Фили, и россказни Глоина про сынишку - улыбнулась. Чтобы было видно, это живой человек, просто вот говорить не может. 3 |
|
 |
|
|
кукурузник , а кстати да же.
|
|
|
|
|
Lados
Тоже нравится курник? Согласен, пирожок неплохой. Я бы кстати был не против, кабы какая-нибудь попаданка по доброте душевной состряпала бы героям ( в цивильных условиях) чего-нибудь вкусное, с поправкой на средневековый антураж. А то от них хуй дождешься чего-то полезного. Всего одна поделилась важной инфой и технологиями по минимуму... 1 |
|
|
|
|
кукурузник
Но ты ж понимаешь, что это сьюха, ей ручки марать не по статусу, а им следует подтирать слюнки и всячески угождать. Она же в ответ может лишь недовольно кривить ебло. |
|
|
|
|
Desmоnd
Или обжечь ручонки горячей хренью, хотя можно было держать через тряпочку. Помню-помню. Теперь понимаешь откуда мое разочарование в Ирке? Начало годное, обоснуй годный ( девахи гномам не нужны, а лошадь пригодится), даже идея с Иринэ неплоха была. А потом потекло все. |
|
 |
|
|
кукурузник , о да. Время крушить
|
|
|
|
|
Дириэл
ХЗ. Наверное очень и очень давно. |
|
|
|
|
Новый обзор готов, уже в блоге моем. Расскажите про яблоки.
|
|
|
|
|
кукурузник , не, ну понятно, что надо отмахиваться - но если вдруг он увлечется отмахиванием, а дурочку орки прибьют (или, того хуже, захватят) - это ж кошмар будет, в психологическом смысле.
Проще дуру сразу оттащить, чтоб не мешалась. |
|
Включить тёмную тему
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу
