#ностальгическое #читательское #книги
«Генка Пыжов — первый житель Братска»
Эту книгу мне подарили по окончании 3 класса, а было это аж в 1984 году. Помню, большей части учеников досталось что-то страшное про Хиросиму (в черной-пречерной обложке), а на кого не хватило — подсунули Печерского. Еще помню, что я обиделась и сильно завидовала охиросимленным одноклассникам: им, значит, серьезную вещь, а нам, судя по картинке на обложке — фигню всякую. Но нельзя судить по обложке — это был первый урок для меня. Эту книгу я в детстве зачитала до дыр. И даже уже во вполне сознательном возрасте перечитывала не один раз. Правда, в детстве меня очень радовало, что я живу не в Сибири: слишком уж яркое описание сибирских реалий дает автор. Когда же уже жила в Сибири, перечитывая, понимала, насколько была права, радуясь тогда, что живу не в Сибири. Хотя, конечно, Печерский дает все в позитивном пионерском ключе, морозы как-то не прельщали. Но не это главное в книге. Главное — это ребята-персонажи. Особенно Генка, с которым все время что-то случалось. Он не был безукоризненным «пионэром» (и слава богу — иначе читать о таком было бы невозможно!), и многие его проблемы происходили из-за этого. Нормальный ребенок, которого сумасшедший папаша, готовый за всякую ерунду оттаскать его за ухо или всыпать ремня, потащил «строить БАМ». А Генке, как любому нормальному ребенку, хочется просто гулять. Не отмораживая себе в процессе различные части тела. Но в итоге, конечно же, по закону жанра и конъюнктуры, Генка раскаивается и становится примерным. Но на этом (Аве, цезарь!) повествование заканчивается.
И всё же я очень рада, что мне досталась тогда книга не про Хиросиму.

P.S. Забавно то, что, когда я много-много лет спустя читала ГП, у меня была стойкая ассоциация с «золотым трио» из этой повести: вляпывающийся во все Генка, рыжий «словарь в платье» Люська и суровый местный (т.е. сибиряк) Степка. Нет, ну в самом деле! :)