После случившегося с гранд-инквизитором Луминара Ундули все-таки не выдержала и вместе с Депой Биллабой, которая в тот день чувствовала себя относительно неплохо, несмотря на инвалидность и все мерзкие выходки своего долбанутого ученика, заставлявшие ее сильно переживать, пошла к Дарту Молу с просьбой вмешаться.

— Знаешь, я поначалу думала, что у Эзры это так, баловство подростковое, как детишки вон иногда в Голонете фильмов про войну насмотрятся, палки возьмут и в джедаев и ситхов играют, — сказала Луминара, — наиграется, перерастет и одумается, но это уже переходит все границы, боюсь, нам придется вмешаться. Я к тебе с просьбой по старой дружбе: возьми Эзру в ученики.

— Да, парня надо вытаскивать из этой веселой компании, — поддержала ее Депа Биллаба, — сам видишь, до чего мой бывший падаван докатился, совсем крыша поехала, Эзру надо срочно спасать от такого горе-учителя, пока он бедного ребенка в гроб не вогнал.

Дарт Мол только развел руками.

— Девушки, тут, кажется, перегибаете палку уже вы, — ответил он, — как вы это вообще себе представляете? Что вы свяжете его по рукам и ногам, привезете ко мне и скажете — вот тебе нормальный учитель, а от Кэнана держись подальше, он больной на всю голову? И он воспользуется первой же возможностью, чтобы сбежать? Или даже сделает нам какую-нибудь гадость? Зачем мне подневольный ученик? Сомневаюсь, что при таких обстоятельствах можно будет рассчитывать хоть на какие-нибудь успехи в учебе.

— Мой ученик — просто идиот, — злилась бывшая наставница Кэнана. — Его вообще нельзя к детям подпускать, он такому научит, что потом вся галактика взвоет, как вон от его недавней выходки. Кто б его самого как следует световым мечом расписал, чтоб на собственной шкуре понял, как это приятно. И откуда такое берется, ведь ни Квай-Гон, ни я не ставили перед собой цель воспитать такую вот гадину.

— Так, тебе нельзя нервничать, опять плохо же станет, — Луминара попыталась ее успокоить. — Мол, ну я же к тебе не просто так обращаюсь, потому что мне вот взяло и взбрело в голову подсунуть тебе Эзру в ученики. Когда террористы забрались ко мне в «Шпиль», я успела немного посмотреть на этого парнишку — он не дурак, потенциал у него есть, и отнюдь не маленький, но такой учитель, как Кэнан, его просто погубит, тут Депа права.

— Луминара, ну я-то что здесь могу сделать? — снова возразил Дарт Мол. — Одно дело, если бы он сам выразил такое желание, а так не буду же я против его воли к нам тянуть. Во-первых, Эзра этот уже не ребенок и в состоянии сам решить, что ему нравится, а что нет, во-вторых, он не хочет быть моим учеником, он уже выбрал этого недоумка Кэнана. За меня в свое время мою судьбу решила мама, но она имела на это право, потому что мне тогда было от силы год, Синестрис отдали мне под опеку, Дессела я сам сделал, Хейдис вообще с пеленок горел желанием стать ситхом, Раис Лайг тоже после разгона секты джедаев в меня вцепился и упрашивал взять в ученики, а этот-то что? Добро бы сам пришел, или был бы несмышленым младенцем и его ко мне привели, но тут я, к сожалению, бессилен. Вы требуете от меня невозможного!

— Ну я тоже не знаю! — воскликнула Луминара. — Уговори его как-нибудь, в конце концов! Хочешь, чтобы его учитель-мучитель и в самом деле до могилы довел?

— Я вам уже несколько раз сказал, — ситх уже не знал, как донести до них такие простые истины, — если бы он сам ко мне пришел, это одно, а насильно я никого к себе не тащу и тащить не собираюсь. Каждый имеет право на свой собственный выбор, даже если мы все его сто раз подряд не одобряем. Так что пока тема закрыта, уж извините, ничем помочь не могу. Понимаю, что вам обеим этого Эзру очень жалко, да и все мы помним, что произошло с Энакином, но тут уже от нас ничего не зависит: парнишка в таком возрасте сам в состоянии свободно принимать те решения, которые считает нужными.

Луминару Ундули его слова сильно огорчили, но она была вынуждена признать, что он прав, ведь ученик Депы вон тоже тот еще придурок, однако его бывшая наставница не сможет вправить ему мозги, если тот сам того не захочет.

Как и предполагала ученица Вейдера, ее план по выманиванию сектантов на свет отлично сработал, вот только зеленый сморчок очень любил загребать жар чужими руками. Почувствовав джедайский голокрон в ситхском храме на Малакоре, он, естественно, не полетел туда сам, потому что, во-первых, боялся за свою морщинистую шкуру, во-вторых, вследствие прогрессирующего маразма давно забыл, как управлять звездолетом, и не послал на опасную миссию Кеноби — ему отнюдь не хотелось лишиться своего верного прихлебателя, который мог ему еще пригодиться; он связался с еще одним уцелевшим сектантом — бывшим учеником Сири Тачи по имени Ферус Олин и приказал ему срочно организовать Кэнана и Эзру и отправляться с ними на Малакор. Эзра не был таким упертым идиотом, как его учитель-мучитель, и весьма скептически отнесся к предложению лететь невесть куда с каким-то незнакомым типом, но недоджедай не стал его слушать и велел ученику немедленно выдвигаться: раз Йода велел, значит, надо выполнять, и по приказу старого маразматика он был готов даже сунуть все конечности и вдобавок голову в пасть ранкору, не думая о последствиях.

В принципе Эзра довольно хорошо ладил с окружающими и считал себя довольно общительным человеком, но этот Ферус ему сразу не понравился и произвел на юношу впечатление откровенно неадекватного типа. Поначалу Эзра попытался завести с новым знакомым нейтральную беседу и, возможно, узнать от него что-то новое и необычное о путях Силы, но тот мало того что явно продемонстрировал пареньку свою неприязнь, так еще и выглядел очень злым, нервным и дерганым, и Эзра решил от греха подальше отойти в сторону и не задавать больше никаких вопросов — ему показалось, что этот мерзкий тип способен на все, даже его ударить. Впрочем, он не ожидал, что это были еще цветочки. Ягодки начались по прибытии на Малакор, когда Эзра, увидев ситхский храм, снова умудрился сдуру открыть рот и высказать свое мнение.

— Какое красивое здание, — ахнул он, созерцая величественное сооружение. — Только вот Темная Сторона тут очень сильна, я это чувствую… вся эта планета — словно наполненный ее энергией сосуд.

Ферус больно пихнул его локтем в бок.

— Совсем спятил?! — взвизгнул он. — Ты о чем думаешь?! Голокрон скорее ищи!

Эзра не понял, что сделал не так — в конце концов, он же просто рассуждал вслух о своих наблюдениях и впечатлениях, а не ситхом становиться собрался. Кэнан же стоял рядом и с безразличным видом слушал, как какой-то невменяемый хрен непонятно за что отчитывает его ученика. Его падаван обиделся, но решил не конфликтовать попусту — в конце концов, может, он видит этого Феруса в первый и последний раз. Тот, впрочем, не унимался.

Джедай, не выдержав, замахнулся было, чтобы ударить строптивца, однако тут в другом выходе появилось аж четверо врагов, и минуту назад столь самоуверенный Ферус от страха чуть не выронил меч, потому что узнал почти всех: Дарт Вейдер, Асока Тано, Дарт Мол и еще какой-то светловолосый парнишка лет шестнадцати-семнадцати. Они быстро приближались, и Эзра почувствовал леденящий ужас — бежать было некуда.

— Ну что, — донесся до джедаев глухой голос Вейдера из-под тяжелой бронированной маски, — доигрались? Калеб Дьюм у нас, видимо, истинный секс-символ галактики, потому что всех затрахал. Игра окончена, тебе конец, придурок. Твоя бывшая наставница от твоих «подвигов» вообще в шоке.

— Да они ж его убили! — воскликнула Асока, указывая на тело Восьмого Брата на земле, и активировала оба своих меча. — Ну все, уроды, вам не жить!

— Не дождешься, — самодовольно ответил Ферус Олин и крепче сжал в руке свое оружие. — Он даже и дернуться не успел, когда я его зарубил.

Самоуверенный сектант предположил, что ученица Вейдера сейчас бросится на него с мечами, но она была хитрее, чем он ожидал, и прекрасно поняла, что перед ней стоит недоучка, явно не склонный к самокритике, но зато считающий себя сверхкрутым мастером. Она не знала, как ему удалось справиться с Малорумом, но сама отлично прикинула, как можно разделаться с джедаем, и применила обманный прием. Развернувшись вполоборота, она взмахнула обоими клинками, и когда сектант успел заблокировать один, тогрута перерубила ему вторым мечом обе ноги чуть выше колена. Тот рухнул на пол, выронив оружие, под сводами храма разнесся крик нестерпимой боли, а Асока, опустив мечи, теперь стояла над поверженным врагом и смотрела ему прямо в глаза.

— Знаешь, что я люблю? — зловеще произнесла она. — Убивать джедаев и наслаждаться их агонией. Это ни с чем не сравнимое удовольствие. После того, что они сделали моему учителю и мне, они достойны только одного — смерти в жутких муках!

С этими словами она отрубила Ферусу правую руку по плечо. Тот снова зашелся в жутком крике, выпучив глаза. Ученица Вейдера продолжала злорадствовать.

— Что теперь хочешь — отрезать тебе вторую руку или выпустить кишки? А потом? Так и оставить тебя жалким обрубком без рук и ног, чтобы твои дружки кормили тебя с ложечки и помогали тебе ходить в туалет, пока ты не сдохнешь, потому что вы вряд ли наскребете денег на протезы, или все-таки быть милосердной и добить?

Он ее уже не слушал, ничего не соображая от боли, и теперь уже не кричал, а хрипел.

— Ну ладно, я сегодня добрая.

Оба алых меча тогруты рассекли воздух, и теперь самоуверенный джедай превратился в кучу жалких останков на полу храма — руки, ноги, голова с выпученными глазами и раскрытым в вопле боли ртом и туловище отдельно друг от друга. Эзра и Кэнан все это видели, но не могли ничем помочь своему единомышленнику — они оба оказались не в лучшем положении, потому что одновременно отбивались от Мола, Вейдера и двух оставшихся инквизиторов; светловолосый юноша, которого Эзра уже видел на Лотале, наблюдал за всем со стороны.

— Бросайте оружие, — великодушно предложил им Вейдер, — вам с нами не справиться, силы неравны. Сдавайтесь, будем судить вас по всей строгости закона.

— Эзра, не вздумай! — предостерегающе крикнул его учитель. — Мы должны спасти голокрон!

— Решил ребенка угробить и себя заодно, — Асока была готова в любой момент вмешаться. — Ума нет, считай, калека!

— Это гранд-инквизитор его стараниями чуть не стал калекой, — отозвался Дарт Мол. — А вот теперь пусть на себе испробует, что это такое! Получай!

Кэнан не успел среагировать, когда одно из лезвий меча ситха скользнуло по его лицу, и мир в его глазах внезапно превратился в яркую вспышку света, потом погрузился в темноту, а в глазах он ощутил острую режущую боль, но не смог даже заплакать, как обычно делал в детстве, если ему в них вдруг попадал песок или что-то едкое. Будучи не в силах стоять, он упал на колени и сразу понял, что случилось — обычно удар световым мечом в голову был смертелен, но ситх, похоже, намеревался именно его изуродовать, а не убить. Теперь он был совершенно беспомощен и мог ориентироваться лишь на слух или движения воздуха, чтобы понять, в какой стороне враги. Эзра, забыв о грозящей ему самому опасности, бросился к своему наставнику с отчаянным криком; мысленно он на чем свет стоит клял тупое упрямство старших товарищей, которое довело их до беды.

— Добейте его, — посоветовал старшим товарищам светловолосый ситх-ученик, с интересом разглядывая письмена на полу и стенах храма.

— Дессел, не надо быть таким злым, — ехидно-медовым голосом посоветовала пареньку Асока. — Пусть поживет, помучается, поймет, что калеке жить тяжело, тем более среди республиканских террористов. Никто с ним возиться и в сортир бедняжку за ручку водить не будет.

Эзра зарыдал в голос, прижимая к себе Кэнана; ему оставалось только ждать конца — он был уверен в том, что ситхи не выпустят его отсюда живым, но был готов отбиваться до последнего. Теперь он гадал, кто из них нанесет ему и его наставнику смертельный удар. Вейдер, Асока или ученику добить поручат?

Дессел, впрочем, не упустил шанса немного поглумиться над ненавистным джедаенышем.

— Кстати, мастер Луминара просила моего отца взять тебя в ученики, — хихикнул он, — да только папа наотрез отказался и сказал ей, что ты для этого слишком тупой!

— Спасибо, — огрызнулся Эзра; он не имел понятия, чей конкретно это отпрыск, но уже догадался, что родитель его собеседника — какой-то ситх высокого ранга, возможно, даже сам Вейдер или кто-либо из его приближенных. — Мне такой учитель, как твой папаша, тоже триста лет не нужен.

— Ну и ладно, — фыркнул тот. — Тебе же хуже, идиотик, ты сам не понимаешь, от чего отказался.

— Тебе нужен нормальный учитель, — предложил Дарт Мол. — Может, будешь моим учеником?

— После того, что ты только что сделал? — парировал юноша. — Да я лучше в открытый космос без защиты выйду!

— Ну, не хочешь — как хочешь, — пожал плечами забрак.

Так прошло чуть больше года; Кэнан все больше замыкался в себе и добро что не начал пить, Эзра выполнял приказы Сато и занимался всеми важными задачами, а дела у республиканцев день ото дня шли все хуже и хуже. Юноша не знал, как все наладить, а поэтому предпочитал жить нынешним мгновением и не вдаваться в детали, Гера Синдулла, в недавнем прошлом очень жизнерадостная, постоянно молчала и грустила, а отношения в команде оставляли желать лучшего. В один прекрасный день, вернувшись с задания, ученик недоджедая неожиданно для себя увидел, что все его товарищи в сборе, кроме того, к ним зачем-то наведались генерал Чам Синдулла и коммандер Сато собственной персоной.

Эзра сразу понял, что здесь происходит что-то нехорошее; он как будто почувствовал это всем своим существом, нечто мерзкое, неописуемое, непонятное как будто витало в воздухе, но он не мог найти для этого слов и объяснить это себе даже в душе. Все сидели за столом и вели себя так, словно ничего не происходит, однако он осознавал: что-то не так. Может быть, действительно случилось что-то серьезное, ведь обычно Сато предпочитал общаться с ними по комлинку, а не лично? Тогда почему ему не сообщили, не вызвали его в штаб-квартиру?

— Всем привет, — сказал он, надеясь, что сейчас в разговоре с боевыми товарищами что-то прояснится.

— Привет, Эзра, — печально откликнулся Зеб; остальные молчали.

Юноша окинул взглядом собравшихся; кое-кого не хватало. Может, именно в этом все дело? Она ранена или убита, но никто не хочет сообщать ему горестную весть?

— А где Гера? — поинтересовался он.

Повисло напряженное молчание. Никто не отвечал.

— Где Гера?! — встревоженно воскликнул он; так вот почему все молчали — она и в самом деле погибла или лежит в полевом госпитале при смерти! — Она убита, да?! Скажите правду!!!

Генерал Чам Синдулла посмотрел на ученика Кэнана со странным снисхождением, как на откровенного несмышленыша, не понимающего элементарных вещей.

— Понимаешь ли, Эзра, — произнес он, как показалось юноше, несколько презрительно, — ты в силу возраста еще многого не осознаешь и…

— Прекратите, генерал Синдулла, — жестко оборвал его Эзра. — Мне семнадцать, я уже не дитя и прекрасно понимаю, что такое смерть. Скажите мне, что конкретно случилось с вашей дочерью. Она убита? Смертельно ранена? Останется калекой на всю жизнь?! Я хочу знать правду.

— Она не умерла, — ответил за него Сато, — но действительно пожертвовала собой.

— В каком это смысле?! — Эзра развернулся к нему за долю секунды, его глаза горели болью, яростью и ненавистью. — Она в плену у имперцев?

Чам Синдулла поставил бокал на стол и вытер губы салфеткой.

— Ты, может, и понимаешь, что такое смерть, но в силу возраста не знаешь ничего о финансах.

— Вы вообще о чем? Да я много лет выживал один!!! — Эзра уже не выдержал, он не просто громко говорил, а перешел на крик. — В конце концов, прекратите всю эту комедию! Что случилось с Герой?!

Коммандер Сато, от которого явно пованивало спиртным, отодвинул от себя тарелку с полуобъеденным рыбьим хвостом — вид у него был такой, словно он с самого раннего утра пил почти без закуски.

— Не держите меня за умственно отсталого, — юноша сбавил тон, подумав, что слишком резко себя повел, может, тви’лечка и в самом деле убита, а все просто не решаются ему сказать. — Говорите быстрее, в чем все-таки дело.

— У нас сейчас очень плохо с финансами, — ответил Сато. — Так получилось, что мы с генералом Синдуллой почти сразу после истории на Малакоре сильно повздорили с одним очень влиятельным человеком, который финансирует наше повстанческое движение. Он не дает нам больше ни кредита и требует, чтобы мы немедленно перед ним извинились.

— Так извинились бы, — Эзра все еще не понимал, в чем дело. — От вас кусок не отвалится.

Полевой командир террористов презрительно скривился.

— Не хочу, это он виноват, — продолжал он. — Нам надо как-то выживать. Мы немного посоветовались, что делать, пока тебя не было… в общем, мы поняли, что если мы срочно не найдем деньги на вооружение, нам останется либо сдаться имперцам, либо просто сдохнуть, твой учитель вон теперь калека и от него мало проку… даже на врача и протезы ему денег нет. Сейчас красивая девушка расы тви’леков стоит на черном рынке очень дорого, раньше-то их толпами продавали, а как Инетри Эйво получил титул гранд-моффа, так то ли по приказу Императора, то ли по собственной инициативе гайки-то и завернул.

У юноши внутри все оборвалось: кажется, он наконец понял, что натворили его товарищи.

— В общем, мы поняли, что нам придется кем-то пожертвовать, — закончил за своего дружка Чам Синдулла, — я поговорил с Герой, мы нашли нужных людей, и она…

— Да говори уж прямо: мы ее продали, — совершенно спокойно произнес Сато. — Продали старому товарищу нашего благодетеля, и теперь мы не только получили достаточно денег, но и он вроде бы как соглашается нас простить.

Губы Эзры сжались в тонкую линию, глаза сузились от ярости и наполнились слезами злобы и бессилия; в следующее мгновение его взгляд полыхнул совершенно запредельной ненавистью, и коммандер Сато со всей силы впечатался лицом в стол, а генерал Синдулла отлетел к стене и сполз по ней на пол. Юноша стиснул зубы, схватился за меч на поясе, чувствуя желание изрубить на шашлык всех присутствующих — наверное, он не пощадил бы даже Зеба, который, называясь другом Геры, не пожелал за нее заступиться, но вовремя взял себя в руки и, назвав всех на прощание бранными обидными словами, выбежал вон.

Окончательно собравшись с духом, юноша быстрым шагом подошел к ним и окликнул лорда ситхов по имени. Тот медленно повернул голову и отбросил с головы капюшон черной мантии, пристально глядя на того, кто к нему пожаловал. Эзру охватил такой ужас, что ему почудилось, будто он вот-вот сойдет с ума, но повернуть назад он уже не мог — бежать было просто некуда.

— Ой, смотри, джедаеныш, — хихикнул желтоглазый юноша, обращаясь к Дарту Молу, и быстро спрятал голокрон в карман. — Мы его сразу убьем или пусть немножко помучается? Кстати, мне тут бабушка один новый прием показала… можно, я на нем опробую?

Эзра, недолго думая, снял с пояса меч, отшвырнул его в сторону, сделал еще один шаг вперед.

— Погодите меня убивать, — решительно сказал он. — Еще успеете, как видите, я в данный момент безоружен, — в уме он, конечно, держал возможность в случае нужды быстро притянуть к себе меч и вступить в неравную схватку, но понадеялся на то, что ему удастся договориться с ситхами. — Я понимаю, это странно звучит, но… Мол, мне нужна твоя помощь. Я согласен быть твоим учеником, но в обмен на твое содействие в одном важном деле. Кое-кто из моих друзей попал в большую беду. Мне не вытащить его в одиночку. Помоги мне его спасти — и я в долгу не останусь.

Юный спутник — или даже ученик? — Мола снова хихикнул.

— Надо же, какие чудеса тут творятся! Вон как он заговорил! Папа, а ты что, правда возьмешь этого идиотика в ученики или пусть он катится колбаской?

Эзра хотел было что-то сказать, но слова застряли в горле. Этот парнишка что, и впрямь сын Дарта Мола? Или он приемный? Тогда, в храме, он даже и не подумал о таком варианте… Хотя глаза у него один в один как у отца, и черты лица — как это он раньше не заметил сходства… интересно, кто его мать? Она человеческой расы? Выглядит-то он скорее как человек, кожа у него довольно светлая, даже немного бледноватая…

Ситх смерил сына строгим взглядом.

— Дессел, немедленно закрой рот. Что-то ты у меня распустился. Посмел бы я в твои годы в присутствии твоего деда или бабки свои непрошеные умозаключения выдавать — мне бы живо так навешали, что я бы долго помнил. Так, Эзра, а теперь рассказывай, что именно у тебя произошло и кто попал в неприятности, тогда и решим, как поступить.

Юноша тяжело вздохнул.

— Не знаю, может быть, ты помнишь Геру Синдуллу, это девушка расы тви’леков, наш пилот, мы с ней дружим… так вот, это она.

Постоянно запинаясь и порой даже вытирая невольно набегавшие слезы, Эзра поведал Молу обо всех подробностях произошедшего. Тут не стал злорадствовать даже язвительный Дессел; напротив, он переменился в лице и внезапно сказал, что ему тоже жалко девушку. Куда только делась его ядовитая улыбка — напротив, сейчас он посмотрел на Эзру несколько озадаченно.

— Что могу тут сказать… бедная твоя Гера, — Эзра не ожидал, что лорд ситхов ему посочувствует, но охарактеризовать его реакцию как-то иначе он бы не смог. — Ты парень взрослый, так что обнадеживать тебя не буду, ты сам должен все понимать: эта девушка действительно в большой беде, и счет может идти на часы, а с ней самой могут сотворить все что угодно. Прежде всего нам нужно точно разузнать, где она находится, и в этом нам поможет Нума Эйво, это ученица моего младшего брата — она хорошо выслеживает рилотских работорговцев, а ее отец потом пускает их в расход. Сейчас я с ней свяжусь, и как только поступит какая-то информация, мы с тобой немедленно вылетим на выручку твоей Гере. Так что меч свой подбери, он тебе в ближайшее время еще потребуется. Еще вопрос: этот ваш придурок Сато вместе со своим ненормальным приятелем, который папаша Геры, не называл имени их так называемого влиятельного покровителя и не говорил, какой он расы? Тут дело может быть гораздо хуже, чем ты думаешь, и ты еще даже половины не знаешь.

Бывший джедай задумался. В свое время, когда он еще учился у долбанутого сектанта, ему рассказывали о ситхских голокронах, но большая часть таких уроков сводилась к банальному запугиванию: это ни в коем случае нельзя трогать, потому что нельзя. Юному А`Шараду было очень любопытно, что это на самом деле такое, и хотелось посмотреть на один из таких голокронов своими глазами, а может быть, даже его и открыть, чтобы получить более подробное представление об учении ситхов, но когда он как-то раз заикнулся об этом при Йоде, тот накричал на падавана и настоятельно посоветовал ему впредь даже забыть об этом думать. Потом юноше пару раз довелось услышать, что такие вещи Совет Джедаев либо незамедлительно уничтожает, либо прячет от молодежи в тайном хранилище, и он при этом почувствовал сожаление и обиду: зачем, во-первых, разрушать культурное наследие, во-вторых, они что — держат всех своих учеников за идиотов, не способных разобраться, что хорошо, а что плохо?