Намёк: различия в религии - не причина, а следствие того, что эти народы друг друга ненавидят.

когда единственным способом, эм, отделиться от очень похожего соседа был выбор иной религии.

Сейчас уже мало кто помнит, что Нагорный Карабах остался в 20-е гг. в составе Азербайджана главным образом благодаря поддержке руководства Грузии, которое считало, что передача Карабаха Армении создаст опаснейший прецедент. В конце концов, если жители Арцаха имеют право перейти в состав Армении, почему Аджария не может вернуться в состав Турции?
Выходит, что в 1920 г. для аджарцев, говоривших по-грузински мусульман-суннитов, их религиозная идентичность значила много больше, чем лингвистическая - по крайней мере, с т.з. Тбилиси. Анкара разделяла эту точку зрения. Закрытые инструкции турецкого МВД предписывали не чинить никаких препятствий для иммиграции и натурализации аджарцев. Интересно, что эти же циркуляры запрещали выдавать гражданство азербайджанцам, говорящим едва ли не на диалекте турецкого, но исповедующим шиитскую версию ислама.
Мы видим, что в течение 20 в. в Анатолии и на Западном Кавказе поменялись принципы различения своих и чужих: лингвистический критерий заменил в этом качестве религиозный.
Столетием-двумя раньше похожая трансформация идентичности произошла и в Европе. В 1707 г. умерла последняя независимая правительница Neuchatel, франкоязычного и кальвинистского города-государства (позже вошедшего в состав Швейцарии). Людовик XIV хотел посадить на местный престол кого-нибудь из своих приближенных - устрашенные этой перспективой жители кантона предпочли вместо этого признать над собой власть прусского короля Фридриха I, единственного монарха-кальвиниста, способного защитить их от Франции. Политические пристрастия жителей Neuchatel, как и всей протестантской Романдии, определялись тогда религиозным, а не языковым родством - немец-протестант был им ближе и роднее француза-католика.
Но через 200 лет ситуация изменилась. Как отмечал Троцкий, в эпоху Первой мировой франкоязычная (хотя и протестантская) часть Швейцарии всецело сочувствовала католической Франции, а немецкая - Германии, тоже независимо от вероисповедания.
".... в швейцарском парламенте заседали два социалистических депутата с одинаковыми именами и фамилиями: Иоанн Сигг от Цюриха и Жан Сигг от Женевы. Иоанн - ярый германофил, а Жан - еще более ярый франкофил"