- В книге «Ли цзы» были закреплены своеобразные нижний и верхний пределы брачного возраста: для мужчин с 16 до 30, для женщин с 14 до 20 лет, фиксировавшие как бы пределы терпения и сдерживания гнева предков на неблагодарного и непочтительного потомка.
В соблюдение этих возрастных пределов в древности было вовлечено и само государство, следившие за тем, чтобы они не нарушались. С этой целью, по свидетельству Чжоу ли (кн. 11), особый чиновник составлял списки мужчин и женщин, достигших предельного возраста, и наблюдал, чтобы мужчины, достигшие 30 лет, брали себе в жены девиц, которым исполнилось 20 лет.

Это не простые рекомендации, а практически сложившийся порядок. В результате чего мужчины старше 30, дотянувшие до крайнего срока, женятся уже на перезрелых девах.
Сам не выбрал, значит за тебя выберет чиновник, из того, что осталось. И ты женишься, точка.
Это связано во многом с культом предков. Отправлять ритуалы поминовения мог только старший сын, в крайнем случае любой сын. Если не было потомков, духи предков оставались после смерти голодными и без подношений. Если в семье рождалась только девочка, духам приходилось ждать, пока у нее не родится сын.
Но обязательность соблюдения правил касалась лишь первого брака, и если удавалось зачать наследника. Так-то известно много знаменитых исторических лиц Китая, которые уже в преклонном возрасте женились на довольно юных барышнях.

Так же при наличии наследника не возбранялось вступать и в гомосексуальные связи, что было нормально вплоть до распространения конфуцианства.
Кроме всего прочего, богатые люди часто держали у себя красивых мальчиков, как личную прислугу, которые подавали чай, трубку с табаком, оказывали личные услуги, включая сексуальные.

- Многие века императорский Китай являл собой страну с уникальным положением проституции, которая регулировалась и поддерживалась государством.
Роберт ван Гулик указывал, что, профессиональные публичные дома существовали уже в VII веке до н. э. Они были учреждены знаменитым государственным деятелем и философом Гуань Чжуном — советником князя Хуаня из царства Ци (685—642 годы до н. э.). Утверждалось, что с целью увеличения доходов государства он учредил много публичных домов, которые пользовались дурной славой. «Однако ни один из имеющихся в моем распоряжении чжоуских источников не подтверждает подлинность этой легенды, — писал ван Гулик. — В „Планах сражающихся царств“ (战国策) (III век до н. э.), напротив, сообщается, что это сам князь Хуань учредил у себя при дворце „семь рынков с семьюстами домами для женщин“. Словом ши („рынок“) в данном случае обозначается придворный балаган для развлечения самого правителя, и нет никаких сомнений, что женщины предназначались исключительно ему одному».

Отцы, мужья, братья продавали или отдавали своих дочерей, жён и сестёр в публичные дома и для сожительства с другими мужчинами, чаще всего по экономическим соображениям. Муж мог отдать жену другому мужчине для рождения ребёнка в случае, если в семье не было детей или рождались только девочки. Бывало, что девушки из бедных семей продавали себя в бордели лишь для того, чтобы оплатить похороны родителей (卖身葬父).
В отношении мужчин запрету подвергались лишь действия, способные навредить благополучию семьи, поэтому конфуцианская мораль с одной стороны строго запрещала отношения на стороне, как с замужними, так и с незамужними женщинами; но с другой — предоставляла право заводить наложниц (妾), вступать в половую связь со служанками (通房丫头 и 丫鬟), посещать проституток, с тем неизменным условием, что мужчина не будет пренебрегать своей женой и семьёй в целом.Первые сведения о проституции как легализованном общественном институте доносят источники эпохи Тан (616—907 годы), хотя самые ранние достоверные сведения о проститутках были обнаружены в источниках эпохи династии Хань (206 год до н. э. — 220 год). В те времена существовали две категории проституток — «государственные» (宫妓 гунцзи) и «частные» (家妓цзяцзи). Первые находились на низшей ступени социальной иерархии, они работали под государственным контролем, их деятельность дозволялась законом (до 1723 года), вторые же представляли собой простых обывательниц, которые предоставляли сексуальные услуги на дому по собственной инициативе, их деятельность была строго запрещена. «Государственные проститутки» разделялись на две группы — «правительственные» (官妓 гуаньцзи), обслуживающие чиновников, и «гарнизонные» (营妓 инцзи). Государственное регулирование проституции просуществовало в Китае со времён династии Тан до эпохи Империи Мин. По выражению китайского исследователя Ван Шуну (王書奴), это был «золотой век государственной проституции» (官妓鼎盛时代). Лишь в 1723 году цинский император Юнчжэн, взойдя на трон, отменил бордели и запретил проституцию де-юре, при этом амнистировав всех ранее осуждённых за проституцию, поэтому на протяжении большей части правления династии Цин проституция находилась уже в сфере частно-управляемых развлечений.

Элитные проститутки («девочки из весенних домов» кит. упр. 青楼女) представляли собой в большей степени куртизанок - нюй куй - , а не проституток в современном понимании. Эти женщины пением, игрой на музыкальных инструментах, танцами, игрой в шахматы, беседами об искусстве, стихами и цитатами из литературной классики скрашивали досуг клиентов.
Для высокообразованных мужчин той эпохи они были фактически единственной отдушиной в рутинной повседневной жизни, поскольку ни жёны, ни наложницы в Китае не имели образования, не разбирались в искусстве и не были в состоянии вести светские беседы.
Девушки проходили специальное обучение; существовали даже учебные пособия, написанные опытными куртизанками. Проститутка могла провести ночь с готовым хорошо заплатить гостем, однако «продажа весны» (так поэтически назывались сексуальные услуги) была далеко не всегда обязательной, а в наиболее изысканных заведениях девушки даже хранили целомудрие. В течение своей карьеры девушка могла дважды получить солидное денежное вознаграждение. Первый раз это происходило после того, как она, поступив в публичный дом и овладев различными искусствами, лишалась девственности. Гость, который приобретал право стать её первым мужчиной, обязан был заплатить круглую сумму и устроить торжественный банкет для всего заведения. Второй раз это происходило лишь в том случае, если девушку выкупали. Девушка могла выкупить себя и сама, если зарабатывала достаточную сумму денег. Обретя свободу, многие нюй куй открывали собственные дома-салоны, где принимали гостей. Кстати, тогда элитных куртизанок стали называть цинлоунюй (青楼女) — «девушки из весенних домов». Постепенно куртизанка стала неотъемлемой частью модного образа жизни, как в столице, так и в провинциях. Каждый город славился своими нюй куй. Высокообразованные «куколки» были самыми желанными гостями на всех народных празднествах и светских торжествах. Например, во времена династии Сун (960 – 1279 н.э.) присутствие куртизанки на брачной церемонии было обязательным — невесту в брачные покои вводили именно они.
Посещение борделей разного сорта было обычным времяпрепровождением для семейных и холостых мужчин. Публичные дома в Китае часто играли роль места для деловых контактов, обсуждения и заключения различного рода сделок; сюда приходили отметить удачу в торговле, успехи в служебных делах, приятно провести время в обществе друзей и красивых женщин.

Хотя проститутки играли важную роль в общественной жизни того времени, их ремесло считалось постыдным, и в социальной иерархии они занимали низшую ступень — ниже, чем наложницы и служанки.
Женщинам, вовлечённым в занятие проституцией, запрещалось одевать одежды, сходные с теми, что носили жёны служащих, шэньши и рядовых горожан. Более того, закон требовал от правительственных проституток, их мужей и мужчин, состоящих с ними в родстве, носить зелёные головные уборы. От этой исторической традиции в китайском языке произошло выражение «носить зелёную шляпу» (戴绿帽子), которым по настоящее время характеризуют рогоносцев, то есть мужчин, чья жена ведёт аморальный, распутный образ жизни.

Мальчиков, которые в дальнейшем должны были бы оказывать подобные услуги, готовили заранее.
Мальчики, предназначенные для публичных домов, подбирались в возрасте 4-5 лет из детей продаваемых родителями либо украденных у них. Впрочем, девочек для борделей тоже крали. Кража детей, мальчиков и девочек, широко известное явление в старом Китае. "В Тяньцзине ежегодно в конце лета, когда лодки идут по большому каналу на юг за рисом, – писал русский врач В. Корсаков, – появляются извещения о продаже детей. Скрытые в джонках и бараках дети во время пути продаются в публичные дома или частным лицам. Бороться с промыслом воровства детей нет возможности, и власти китайские оповещают только население о наступлении времени отправки лодок за рисом и предлагают самому населению смотреть за детьми и охранять их от воров".

Мальчики, воспитываемые для публичных домов, проходили своеобразное "воспитание". "Попав в руки содержателей публичного дома мальчиков, ребенок в 5 лет подвергается особому воспитанию телесному, а затем и образованию, дабы он мог достойно выполнять свое будущее назначение, – констатировал В. Корсаков. – Подготовка продолжается до 13-14 лет, когда они пускаются уже в общее обращение. Телесная подготовка мальчиков для целей педерастии состоит в правильном и систематическом массировании заднепроходной области, а затем в постепенном расширении заднего прохода введением особых расширителей, все большей и большей толщины. Первое время эта операция для мальчика довольно болезненна; за всякое сопротивление достается не мало побоев, особенно у хозяев, жадных к наживе и пускающих мальчиков в оборот в более раннем возрасте. Но другие мастера, не столь жадные, расширяют отверстие, применяя предварительно местную анестезию. Дабы расслабить сфинктер и держать его в расслабленном состоянии". Мальчиков приучали одеваться как девочек, обучали всем ухищрениям кокетства. Часто бывали случаи, что к 14-15 годам их оскопляли.
Если же молодые люди попадали в публичные дома в более позднем возрасте, то кастрацию производили позже. Мальчики в богатых публичных домах стоили довольно дорого и были доступны очень богатым китайцам. Мальчики активно "работали" пять-шесть лет, когда они еще очень молодые и пользовались популярностью, уже к 22 годам цена на них начинала падать и они поступали на содержание или шли в актеры, становились приказчиками или секретарями у богатых купцов или мандаринов.

Мальчики делились на несколько категорий, в зависимости от их подготовки, внешности и манер. Для богатых публичных домов мальчикам давали приличное образование, учили пению, музыке, стихосложению и декламации стихов, рисованию, современному и древнему стилю каллиграфии (мальчики, жившие в старых японских борделях, также были хорошо обучены музыке и танцам и отличались мастерством во всех искусствах). Они знали наизусть множество китайских пословиц, афоризмов и "чэнъюев", поговорок, прибауток, умели быстро и хорошо каламбурить, во время препарировать изречения Конфуция, Лаоцзы, Мэнцзы и других китайских философов. Одним словом, они вполне отвечали вкусам и интеллекту образованного китайца.
Среди золотой китайской молодежи считалось большим шиком устроить обед в ресторане, пригласив своих друзей и этих "молодых господ". Владельцы многих ресторанов уже хорошо знали всех своих клиентов и заранее готовили для них необходимое число юношей "услаждающих ум".
Хорошо образованные мальчики в богатых публичных домах стоили довольно дорого. Были среди них и звезды: многие из них подобно девушкам капризничали, ревновали, разоряли своих любовников на дорогие подарки и безделушки. Бывали случаи, когда некоторые китайцы разорялись, удовлетворяя капризы своего "маленького друга", заменявшего им и жену, и любовницу.

Второй сорт мальчиков был менее образован, они использовались часто богатыми горожанами и коммерсантами. "Маленькие друзья" также любили подарки, лакомства, любили покутить.

Третий сорт мальчиков был низшей или уличной категорией, он пополнялся из всех отбросов старого общества; здесь были и бродячие дети, и нищие, они являлись рассадником сифилиса и разных заразных венерических заболеваний. Эта категория молодых людей бродила и искала себе клиентов по домам терпимости, театрам, у цирюльников, на улицах, давая знать о своем ремесле, делая известные знаки рукою днем, а вечером издавая особого рода свист.