 Хальве!
Систематически я вижу в интернете тупые шутки, что как жалко, что утренний стояк, никто не хочет побаловать утренним сексом. Граждане, это не от возбуждения, это защитный механизм, чтобы во сне не обоссаться, не более. Кстати, тут опродилс фанфик по фандому Хоббита, а именно Госпожа Дракониха. Кто позабыл, тем напомню - с отрядом Торина Дубощита идет чукча-драконоборец, гендерквир и набитая дура, девочка РиРи, которой больше тысячи лет, и которую отряду подсуропил Гэндальф.. Ранее по сюжету они успели пройти через Мглистые горы, устроить зажигательное шоу на полянке, и долететь на орлах. Причем в тексте все это было довольно уныло, а где не уныло, там копипаста канона. В прошлой главе все в речке купались, а Торин за РиРи подсматривал. Глава 18. Конец июня радовал солнечными деньками и душными сумерками. Бильбо, лениво прикорнув на тёплом камне неподалёку от реки, сонно ждал, пока подсохнут распластанные на этом же валуне рубашка, любимый жёлтый жилет и багряный пиджак. Хоббит умиротворённо грелся в ласковых солнечных лучах и с приятной тоской думал, как схожа окружающая идиллия с прелестным спокойствием Шира. Мистер Бэггинс закрывал глаза и представлял, что на самом деле он мирно восседает на своей скамеечке в зелёном саду, а где-то рядом вовсе не гномы шумно отдыхают, а всего лишь резвятся соседские мальчишки. Вот-вот из норы напротив кряхтя покажется старик Феггор и сварливо потребует, чтобы весельчаки убрались с холма да не шумели над ухом… Эх, как же много разделяет теперь Бильбо и беспечных маленьких хоббитов со старым Феггором. Не просто мили, не только леса и дороги… Мистеру Бэггинсу думается, будто целая жизнь — новая, непривычная, почти невозможная для него когда-то — стоит между ним и родным Широм. Эта мысль пугает хоббита, однако назойливо занимает его думы вот уже несколько дней. Со стороны задорной компании послышался басистый смех. Ведомый любопытством, Бильбо раскрыл глаза, ища причину внезапного громкого веселья. И, будучи хорошо воспитанным хоббитом, мгновенно пожалел об этом, поспешив отвести взор: неизвестно какими мыслями подстрекаемый Кили решил стащить со старшего брата штаны, что Фили то ли разозлило, то ли раззадорило — трудно было сказать. Рыжий потомок рода Дурина явно желал отомстить младшему брату, гоняясь за ловким стрелком вдоль берега. Мистер Бэггинс вздохнул, после позволив себе нервный смешок. Невзирая на их приличный возраст, эти суровые, гордые, скрытные и хамоватые мужики — представители древнейшего гномьего рода — во многом вели себя, словно беспечные юнцы. А уж самые молодые из них и подавно не виделись хоббиту бывалыми воинами совсем не потому, что были младше остальных, а благодаря их манере вести себя как друг с другом, так и с остальными участниками команды. Бильбо было весьма любопытно, как же растил их Торин, беря во внимания его далеко не задорный характер. Мысли о предводителе отряда вызвали у Бэггинса улыбку. Пожалуй, лишь начиная своё приключение, хоббит никак не догадывался, что однажды этот отрешённый гордый гном станет относиться к Бильбо так тепло и с доверием. Эти два слова сами по себе казались плохо совместимыми с Торином Дубощитом… Теперь же новоиспечённый взломщик понимал, что не только Король под горой ошибался насчёт него, но и сам хоббит оказался во власти предубеждений. А потому Бильбо даже в голову не пришло обвинить Торина в подобном… К слову, Дубощита давно не было видно на территории их привала. «Интересно, куда же он делся?» — подумал хоббит, окидывая взглядом речной берег. Довольно неплохой отрывок, а тем временем РиРи шляется по лесочку, переживая что случилось: С кончиков волос продолжала капать вода, правда, уже не столь огромными каплями. Рубашка со спины совсем промокла, как и штаны. Одежда неприятно облепила тело со всех сторон, что нарушало не только её способность согревать, но и прятать от посторонних глаз нагое тело… Подняв голову и бесцельно оглядевшись, я устало вздохнул. Пожалуй, моё состояние наконец можно было назвать адекватным. «В конце концов, уже ничего не изменить…» — я сполз с валуна, принявшись искать свой пояс, ибо штаны еле держались на мне. — «Разумнее всего будет вовремя вернуться в лагерь, а произошедшее… Произошедшее не стоит воспринимать всерьёз. Да, нам обоим будет легче, если будем делать вид, словно ничего не случилось». Ремень нашёлся в паре шагов от булыжника, брошенный прямо в кусты густой лещины. И как это я его так зашвырнул? Неожиданно раздавшийся позади треск показался случайным. Однако спустя несколько мгновений он повторился, а после снова и снова, с пугающей нарастающей громкостью. Звук отчётливо напоминал походку грубых сапогов… Твёрдый и широкий шаг… — Ну нет!.. — гневное восклицание вырвалось у меня само. — Только не ты! Только не снова ты!.. Успев уже смириться с фактом, что мы весь оставшийся путь проведём в скромном молчании и без лишних столкновений, а после завершения приключения, каким бы оно ни оказалось, никогда не увидим друг друга и не вспомним о неприятности, недавно разбившей все надежды на моё мирное и беспечное приятельство с Дубощитом, я в очередной раз оказался за минуту сбит с толку, смущён и разгневан. И всё тем же назойливым гномом! Я резко втянул сквозь зубы тёплый речной воздух, отворачиваясь от Дубощита и опуская взгляд. Жизненно необходимо было взять себя в руки. Лицо в который раз за вечер обожгло непрошенным румянцем, а на языке вертелось столько ругательств и накопившегося гнева, что мне оставалось лишь плотно сжать губы, дабы не потерять последних крупиц достоинства. Будучи по-прежнему без ремня в штанах, стиснув край сползающей одежды в одном кулаке, а во втором — тот самый ремень; растрёпанный, лохматый, в насквозь мокрой рубахе… я ощущал себя загнанной в тупик мышью. — Рэйна, — мужчина предпринял попытку обратить на себя внимание, и пусть я прекрасно его слышал, встретиться глазами с гномом с каждым мгновением виделось мне всё более невыполнимой задачей. — Чего ты хотел? — я отозвался самым бесцветным тоном, на который лишь был способен, ибо для одного вечера было достаточно ярких всплесков эмоций. Со стороны мужчины не последовало каких-либо слов. Очевидно, Торин ждал от меня зрительного контакта, на который я физически не был способен. Выдохнув, я взялся наконец за несчастный ремень. Но проклятый кусок твёрдой кожи словно специально выскальзывал из рук и царапал меня своей железной пряжкой. Борьба продлилась несколько минут и, фактически, довела меня до состояния остервенения. — Рэйна, мне… — Не стоит ничего говорить, — неловкая мягкость его тембра пробуждала во мне нечто трепещущее и одновременно пугающе чужое. Торин не обращался ещё ко мне так… А я ещё никогда так не реагировал… Между нами вновь повисло молчание, казалось, накаляющее сам воздух. Головы я нарочно не поднимал, бесцельно и несколько отстранённо теребя в руках пряжку ремня. — Я сожалею о произошедшем, Рэйна. Прошу тебя простить мне моё неподобающее поведение, — теперь же голос Дубощита мог посостязаться со льдами на вершинах Мглистых гор за звание «омертвляющего». Я с трудом сглотнул застрявший в горле ком, неровно выдохнув. — Я тебя прощаю, Торин… Прошу, уйди. Гениальный диалог из говносериальчиков про отношения и пережевывания любовных страстей. — Рэйна, — Чего ты хотел? — Рэйна, мне… — Не стоит ничего говорить, - боже, этот диалог словно Федор Бондарчук писал. А вообще эта гипертрофированная стыдливость тексту ничего не дает, а только уверяет нас в неразумности РиРи, и том, что автор приписывает ей огромный возраст от балды. Коллега Траккавет справедливо замечала, что при таком образе жизни ( бывалый охотник и следопыт) и возрасте ( больше чем полторы тысячи лет), она должна была уже быть не такой, как здесь. Не такой дурой, не такой АССоциальной, не такой стыдливой, не такой неприспособленной наконец! Такое поведение, повторюсь, отлично встает на попаданку из нашего мира, что попала какая-нибудь Вера, Ира или Маша, к походно-полевым условиям не приспособлена, и ей нелегко. Но тут-то условная местная, фак ее через мазафаку! Вернувшись в лагерь ( за кадром) РиРи решает встать в дозор. Сразу после нашей поздней трапезы я напросился первым в ночной дозор. Несмотря на то, как легко удалось мистеру Бэггинсу отвлечь меня рассказами о похождениях гномов, что явно славно повеселились у реки за тот вечер, по окончанию ужина я ясно ощутил, что не смогу уснуть этой ночью. По крайней мере, так легко. Путешествуй я в одиночку, я по проверенному обыкновению пошёл бы тренироваться с клинками или уселся бы за чистку своих игл, ножей и прочего содержимого моего пояса. Однако я не был один, и подобная картина ночью вызвала бы непонимание у моих попутчиков. Поэтому единственным спасительным вариантом был дозор. Доверять свой сон гномы стали мне совсем недавно: через пару дней после истории с ящером, похожим тёплым вечером ко мне словно бы невзначай подошёл Балин, начав беседу с отвлечённой темы, а закончив неожиданной просьбой посидеть у костра после него той ночью. Естественно, предложение не исходило конкретно от старшего сына Фундина, ибо Балин определённо говорил от лица отряда, подосланный ко мне как прославленный дипломат. Не стану лукавить, подобная перемена в отношении ко мне не могла не льстить. Легко согласившись в тот вечер и не раз подежурив после, я не получил никаких возражений и на сей раз. Я нихрена не понял. Если гномы ей доверяют, то с какого хрена посылают говорить Балина? Это как раз наоборот, так работает если они ее за блаженную держат, и просят Балина, пойди мол, поговори, ты умный, знаешь как с такими говорить. И я не понял, почему это гномы должны подозрительно относиться к тому, что спутник проверяет оружие, или тренируется? Это же абсолютно здравое решение, и вполне логичное дело, встали на привал, покушали, помылись, приводят себя в порядок, за оружием смотрят, одежду чинят. Что тут странного, что РиРи занимается тем же? И да, большой отряд, значит что вахты нести будут несколько часовых, а то один и отрубиться может. Лагерь затих быстро, что ничуть не удивило меня, ибо все мы устали. Однако мои глаза не отрывались от танцующих языков яркого пламени. Оно, как и всегда, завораживало, как будто нарочно заманивало в извилистые тропы собственных дум… «Почему я просто не ушёл ещё чуть выше по реке? Какие-то несколько минут ходьбы предотвратили бы случившееся… А сцена после? Почему я ни разу не взглянул на него?.. Почему так сорвался?..» В замысловатом танце пламени мне вдруг привиделся родной лик, далёкий, как хребты Вечнозаснеженных гор. «Ты похожа на пчелу, Рэй. Ты кидаешься жалить в любой миг то, что кажется тебе опасным… Однако после, когда уже ничего не исправить, ты коришь себя за ошибку, изгрызая себя до основания, нарочно мучая и изводя…» — эти слова были однажды сказаны моим старшим братом. Я намеревался заняться самокопанием, но незаметно ударился в воспоминания. Беспричинным мотивом в голову пробрались далёкие обрывки, образы, слова… Передо мной возник мой брат. Как живой, сидящий на заснеженном камне и открыто потешающий себя картиной в лице моих бесплодных попыток самостоятельно натянуть тетиву. Это было глупое пари, но… Ох, я помню, как злился и краснел отнюдь не от мороза, упрямо не желая сдаваться, в то время как брат рисковал надорвать живот. То была наша первая совместная охота, которая не принесла мне ни одной добычи, ибо наладить лук я так и не смог, а гордость мешала мне признать поражение и попросить о помощи. Напротив, я вернулся домой с синими пальцами и царапиной на щеке — то были следы моего глупого упорства. Тетива много раз ударяла меня по рукам, а когда упругий лук выскочил из пальцев и отметил меня яркой полосой вдоль носа, я и вовсе сорвался, в сердцах прокричав ни в чём не повинному брату не одну грубость. А тот лишь молча меня выслушал, после произнеся лишь пару фраз, навсегда пронзивших мою совесть. Любимый Гэрро… Ни к кому из своих братьев я не был столь сильно привязан, как к нему. Он был вечно весел и прощал мне любые проказы. Старший брат никогда не скупился на своё время, даря мне дни подле себя. Это он обучил меня в раннем детстве, как вести себя в глухой чаще, как подкрадываться к животным, как бегать по ветвям и не упасть… Я с теплом вспоминаю те немногочисленные года, которые у нас были. Помню я и тот ужасный день, когда отец после очередной их вылазки в соседние горы вернулся без своего старшего сына… Без моего старшего брата… День, навечно отнявший у меня Гэрро… И так, оказывается у РиРи был брат, который говорил разумные вещи, а она в далеком детстве была гордячкой. Но подробностей мы не узнаем. ведь ее размышления прервали: — …эйна… Госпожа Рэйна!.. — громкий шепот совсем рядом не сразу долетел до моих ушей. Очевидно, я слишком усердно засматривался на костёр, не заметив, как мои же раздумья заманили меня в пелену дрёмы. Подняв затуманенный взор, я обнаружил над собой обеспокоенное лицо Кили. — Вы в порядке? — более тихим шёпотом молвил он. — Вы словно провалились куда-то… — Нет, всё хорошо… Прости… Я, кажется, изловчился уснуть… — А… Со мной так тоже бывает… — юноша опустился на землю рядом, и я почувствовал, что нечто тревожит его. Не знаю, как истолковать своё предчувствие. Возможно, я уловил, но не до конца осознал волнение Кили в его голосе, а может быть, заметил что-то в чертах его лица… Но мне отчётливо стало понятно, что младший племянник Дубощита ищет со мной конкретной беседы. — Не можешь заснуть? — я решил узнать тему искомого Кили диалога у него самого. — Да, не могу, — юный гном взглянул на меня прямо, и все предлоги для разговора с ним в один миг растаяли в моём понимании, как глупые и ненужные. Я ощутил, что свободно готов отвечать на любые вопросы и обсуждать любые важные для него проблемы. — Я всё время думаю… Мне… Мне не даёт покоя мысль, что дракон… Что, если мы разбудим его? Или если он вообще не дремлет? — Кили на несколько секунд отвёл взор, а после спросил: — Вам ведь придётся биться с ним? — За этим Гэндальф и позвал меня в ваш поход, — лёгкость моего ответа юношу смутила. — Но ведь Смауг… Он же другой. Не такой, как эта гигантская ящерица у посёлка. — Однозначно. — И Вы уже сражали ему подобных? — Несколько раз. — Но если Вы погибнете… — голос молодого гнома дрогнул, вынуждая меня помедлить со вполне предсказуемым ответом. — Боюсь, что в таком случае я заработаю славу крайне бесполезного охотника, — едва мелькнувшая в моём голосе усмешка быстро сменилась подавляющей тоской. — А Озёрный край постигнет та же судьба, что и город Дейл когда-то… Юноша едва ли преследовал цель омрачить мой дозор или навеять мне новых сомнений. Скорее, Кили сам подобно переполненной чаше просто не мог более выносить свои личные терзания в одиночестве, видя во мне понимающего слушателя, способного разделить его опасения. Однако мне было совершенно нечем его успокоить. А было бы забавно, окажись что предусмотрительный Торин велел племяннику тоже в дозоре быть, чтоб никого не проворонить. А то вон, РиРи за думами все провтыкала. Знаете, я не люблю 9 роту Федора Бондарчука, и считаю ее слабым и лживым фильмом. Но там была неплохая сцена, где уснувшего часового здорово отпинали, за то, что дрыхнет на боевом посту. Так и тут, ее задача - смотреть, чтобы никто не подкрался, а не в облаках витать. Ну и по прежнему не понимаю, как бьется то, что чукчи-драконоборцы должны убивать драконов и ящеров, с тем. что дракона убить нельзя, а можно только пафосно самоубиться об него. Глубину этой мысли я постичь не могу. А вы? А теперь мы переносимся в сознание Торина. Размашистыми шагами спеша прочь, Торин резкими движениями расталкивал встречающиеся на пути ветви сплошных зарослей. Один из прутьев оказался слишком гибким и резко возвратился к желающему его обломать гному, больно полоснув мужчину по лицу. Торин несдержанно выругался. Внутри закипал всепоглощающий вулкан разрушительных чувств — ему до сводящего с ума безумия хотелось кому-нибудь врезать. Да как она смела?! Как у этой неопределившейся женщины повернулся язык его выставить?! Выставить с треклятой поляны так, словно он её подданный, приползший на коленях просить пощады! Он — король величайшего королевства из всех, что были и будут — пришёл к ней с извинениями, честными и прямыми, а эта!.. Эта женщина!.. Дубощит с глухим рыком опустился на первый подвернувшийся пень. Слово «женщина» более не воспринималось им в отношении охотницы столь неоднозначно, как ранее. Напротив, однозначнее было уже некуда. Мужчина нервно сглотнул. Стоило только подумать об этой драконихе — не важно, в каком ключе, хоть со сжигающей её образ ненавистью — перед взором неизбежно всплывали её вытянутая мокрая шея, обнажённые ровные плечи и лежащие вдоль них блестящие волосы, с которых крупными каплями стекала речная вода, очерчивая ключицы и убегая ниже… Торин одёрнул себя, тряхнув головой. Ибо всё это было неверно. Ему стоит злиться на неё, как она злится сейчас, стоя там, на этой злосчастной поляне и, скорее всего, осыпая гнома ругательствами на её чудном невиданном наречьи. Но Торин не проклинает её, нет… Он в бешенстве, однако от того, что бушующий в нём ураган носит совсем не гневную природу. И сколько бы ни желал Дубощит переменить этот ветер, сколько бы ни заставлял себя возненавидеть Рэйну, его чувства словно наперёд решили за него… Подобная слабость стала позорной трещиной в прославленном умении гнома владеть собой. И это уничтожало его гордость. Когда Торин наконец вернулся в лагерь, то застал своих собратьев в донельзя задорном настроении: его племянники развели у воды настоящий бардак, а старшие и не думали останавливать двух оболдуев, с удовольствием потешаясь себе в усы. В столь непринуждённой атмосфере гном удачно скрыл своё собственное состояние, укрывшись за маской усталости и привычного лёгкого недовольства ситуацией. Рэйна объявилась лишь к ужину. Ещё не увидев охотницу, Дубощит странным образом ощутил её присутствие на месте привала кожей и рискнул словно невзначай найти её взглядом, лишь ставши полностью охваченным этим непривычным ощущением. Рэйна, напротив, либо мастерски не подавала виду, либо в самом деле не заметила его скользящего взора… Но пойман Торин в итоге был. Двалином. Старый друг как раз вздумал о чём-то с ним побеседовать, подойдя, и за доли мгновений перехватил взгляд Дубощита, недобро прищурился и вопросительно выгнул бровь, переводя взгляд обратно на Торина. Тот немой вопрос друга оставил без ответа, слегка нахмурившись. Первичную тему разговора Дубощиту узнать было не суждено, ибо о чём бы младший сын Фундина ни желал с ним поговорить, спросил он лишь: — А ты где был-то? Оставить и этот вопрос безответным означало подтвердить любое из возможных предположений Двалина, а потому Торин самым спокойным тоном отозвался: — Ходил подумать. Татуированный гном ничего не выдал следом, однако усмешка, блеснувшая в глазах верного друга, ударила Торина под дых. Что бы ни подумал Двалин, это явно не роднилось с «хождением подумать», а значит, спокойствия от своего внимательного спутника Дубощит не дождётся. Однако Двалин никогда не предавал его доверия и ни за что не станет Торина унижать, болтая. Поэтому за сохранность дружеских догадок — какими бы они ни оказались — Дубощит не боялся. Хоть навязчивых смешков и пронизывающих взглядов это и не отменяло… За весь ужин, тянувшийся с проклятой скоростью хромого тролля, Торин не удержал себя от единичного взора в сторону охотницы, о чём-то оживлённо беседующей с хоббитом. Её тёмные длинные волосы успели высохнуть, слегка завиваясь к концам… А в глазах отражались блики костра, поблёскивая сотнями искр… Она улыбалась, порою даже посмеиваясь… Что настолько увлекательного может вещать мистер Бэггинс? О чём они могут так долго и легко говорить? О чём бы ему с ней поговорить, чтобы Рэйна вот так же тепло улыбалась?.. А у Торина ревность, злость, и бунтующий дух в штанах, да. Как впрочем и положено средней паршивости мелодрамме, когда ОН и ОНА созданы друг для друга, но об этом не знают, и лаятся друг с дружкой. А потом ( опциально) мирятся так, что кровати разваливаются. Отношения ТП и ТХ, спасибо Altra Realta, которые пока только зарождаются. Глава закончилась, и она ужасна. Серьезно, это адова гадость, вся из полотен ниочемных размышлений, и разжевываний того, что Торин видел РиРи на речке, все. За исключением напоминания, что у РиРи был брат, глава абсолютно пустая, и не несущая никакой смысловой нагрузки. Уж лучше бы они за это время до Беорна добрались. Знаете, мне вдруг представилось, что это могло бы быть так: слегка ушибленная на голову деваха ( любой расы) прочла меммуары Бильбо Бэггинса, и нафантазировала себе то, что она там тоже принимала участие, но при этом она крутейшая охотница, и мастерица. Ну а что? Фрезерощица тоже может мечтать, что она летчица и диверсант https://www.youtube.com/watch?v=ZInRE-KryGA&list=RDGMEMJQXQAmqrnmK1SEjY_rKBGAVMwEERFBI9eCg&index=3 Глава закончена, жду ваших мнений. #дети_кукурузы #фикопанорама #мультифандом 1 июля 2019
3 |
 |
|
|
Desmоnd
Морготовы твари, что с них взять. Любой боевой отряд, от Терезы-Иглы до Квантрилла, за такое поведение такого часового прикопает. Это враг, диверсант, саботажник. 1 |
|
 |
Сэр Ланселап
|
|
Блин, сразу вспомнил почему-то Эрагона. Точнее Арью.
|
|
|
Сэр Ланселап
|
|
Есть персонаж, а есть функция. Вижу тут сплошную алгебру.
|
|
 |
Altra Realta Онлайн
|
|
Отношения ТП и ТХ, спасибо Altra Realta, которые пока только зарождаются
Честное пионерское, я тут ни при чем! А в каком фике Торин уже успел ее оттрахать? 1 |
|
|
|
|
Altra Realta
Ну вот фикло про Коротышку, там Торин и карлуха долго и упорно трахаются, с параллельным описанием, какой мир ужасный. Такая порно-Алексиевич. Redhaired Wench Ну вы хватили, сударь. В Эрагоне конечно все довольно типичные перцы и герлы, стереотипные - но не такие убогие и тупые. Там герой - значит герой. Бойбаба - значит бойбаба. А тут херня на тонких ножках, драконоборец, не убивший ни одного дракона. |
|
|
|
|
Ну и похвальное единодушие, я рад что не один такой. Коллеги, вы согласны, что будь это паночка-попаданочка, вопросов было бы меньше?
|
|
|
Сэр Ланселап
|
|
кукурузник
Так я ж поэтому и вспомнил Эрагона, потому что даже там есть что-то хорошее. |
|
 |
|
|
уж какая глава, а говно всё то же...
|
|
 |
|
|
"-Она отказала мне. Сказала что любит тебя. Думает что любит тебя!
-Да она не может любить меня! -Да я люблю тебяяяя!" Извините, но лучше сказать об этой главе я не смогу 2 |
|
Включить тёмную тему
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу
