↓
 ↑
Регистрация
Имя/email

Пароль

 
Войти при помощи
кукурузник
28 августа 2019
Aa Aa
Хальве!
Я уверен, каждый кто учился в школе, ненавидит рекламу школьных принадлежностей, которую крутят по телевиденью. Напоминают гады, что лето кончается, и впереди учеба, душу травят.

Фик
История одного попаданца - I. Скайрим. Часть 1. Довакинство и магия.

Глава 11.
Чем характерны разные говнистые попаданцы-нагибаторы. несдержанные на язык? Верно, они издеваются над другими, а у самих самолюбие не то что больное, а дает метастазы.
Полный радужных надежд, еще ощущая во рту приятное послевкусие после отличного завтрака, я шагнул с крыльца… и тут же наступил в птичью какашку! Судя по ее размеру, над Вайтраном ночью пролетала стая птеродактилей.

— Хорошо в деревне летом, шаг шагнешь — в говне штиблеты, — грустно продекламировал я и вернулся в дом отмывать сапог.

Мои спутники остались ждать на улице, причем Дженасса с Лидией многозначительно переглядывались и тихонько хихикали, а Бьорлам громко кашлял в кулак, тщетно пытаясь замаскировать одолевающий его смех. Ничего, Нирн круглый, еще подкатятся!


А вот тутя страшно необъективен, потомучто я адски ненавижу всех этих придурков, которые шутят над другим, смеются, издеваются - но не дай боже над ним посмеяться или приколоться. Все, трагедия всей вселенной и ужас вечный. Таким надо ребро без анестезии вырывать.
(Гораздо приятнее те шутники, которые и сами пошутят, и над собой посмеются.)

Ну и что такого, наступил в говно? О травшку пошоркал, и дальше иди. Трагедия блин.

Далее было попытка разыграть комедию, через прием " восторженный надоедливый дебил".
Морис Жондрель и Садия уже стояли возле ворот, причем за спиной у редгардки я углядел небольшой рюкзак, а вот бретонец явился с пустыми руками. Ну, если только у него нет бездонного внепространственного кармана, конечно.

— Доброе утро! — произнес я, подходя к нашим спутникам.

— Доброе, — ответила Садия.

— Да пребудет с вами благословение Кинарет! — провозгласил Жондрель.

— Благословение Кинарет — это, конечно, здорово, только вот что ты жрать в пути собрался, деятель? — спросил я, разглядывая Мориса.

Тот ни капельки не смутился.

— Я — простой путник, паломник, — торжественно произнес он. — И поэтому в пути питаюсь тем, что ниспошлет несравненная Кинарет!

— И что же она тебе обычно «ниспосылает»? — ехидно поинтересовался я.

— Добрых людей много, — заявил Жондрель. — И почти все рады поделиться с путником, несущим свет Кинарет людям, корочкой хлеба.

— То есть, ты просто побираешься? — уточнил я. — Клянчишь у людей еду?

По-моему, такое понятие, как совесть, было бретонцу не знакомо в принципе.

— Не побираюсь! — воскликнул он. — Люди сами делятся едой, когда понимают, кто перед ними!

Я закашлялся, а Дженасса закатила глаза и громко вздохнула.

— Слушай, где ты выкопал это чудовище? — шепотом поинтересовалась она.

— Даже не спрашивай, — мрачно произнес я. — Даника навязала. Но он будет полезен, правда уже в самом Святилище…

— Если доберется до него живым, — прошипела данмерка.

Я захихикал.

— А иногда я промышляю охотой! — неожиданно сказал бретонец.

Дженасса скептически оглядела его худосочную тушку.

— С голыми руками на медведя? — хохотнула она. — Да ты… к-х-м… ненормальный.

Тут явно напрашивалось другое определение, но наемница, видимо, еще не до конца освоила русский мат. Ничего, в дороге займемся.

— Я на кроликов охочусь, — обиделся бретонец. — И на мелкую дичь.

Я не выдержал и громко заржал.

— Не вижу ничего смешного! — покраснел Жондрель. — Благословенная Кинарет…

— Мой тан, — послышался сзади голос Лидии. — Разрешите его прибить?

— Разрешаю, — царственно кивнул я. — Желательно так, чтобы помучился.

Лицо Лидии приняло суровое выражение, и она резким движением обнажила меч.

— Эй, вы чего? — попятился Морис, поднимая руки в защитном жесте. — Меня нельзя убивать, сияющая Кинарет…

Мы дружно застонали. Даже Садия закатила глаза, ясно давая понять, что Жондрель достал и ее.

— Слушай сюда, паломник, — возница схватил бретонца за грудки и приподнял. — Сидишь в повозке тихо, как мышь. Если я услышу от тебя хотя бы слово, то лично сверну шею, — и он продемонстрировал несчастному Морису свой громадный кулачище. — Понял?

— Понял, — пискнул бретонец, глядя на здоровенного норда, как кролик на удава.


Вот только автор даже такой прием просрал. Назойливого восторженного и надоедливого дебила тоже надо уметь написать.В данном случае паломник получился гораздо менее раздражающим, чем тапок и вся братия.
Опять же, паломничество, это не просто поход. Это своего рода религиозный ритуал,очень важное событие, и соотнося с нашей историей ( а это неизбежно), паломник - уважаемыйчеловек. он идет по святым местам, поклоняясь, и молясь за тех, кто пойти не смог. Это весьма уважаемые люди, им подать за честь считалось.
И даже перенос на языческий Нирн не меняет дела, поскольку он идет молитьсяКинарет, богине воздуха, неба и плодородия. И то что норды из команды Тапка так неуважительно к нему относятся, это лютый ляп. Кинарет ( она же Кин) в пантеоне нордов занимает особое местно, это не просто одна из Девяти(Восьми), это та, что даровала дар Голоса ( способность Кричать). И согласно верованиям нордов, выходит что это крайне авторитетная богиня, а значит и поломников в ее святилище нормальные норды чморить бы не стали.
Мне правда могут напомнить, что норды разные, и припомнить например Бриньольфа, но Бриньольф есть Бриньольф, он вообще кадр особый. А эти-то чего на бедолагу бычат?


А как они Садию из города вывели, это нечто. Одели ее в мужичью одежду ( вокруг города редгарды сидят в засадах), притворились пьяными, и прошли мимо.Генитально блин!

Но дальше совсем ужасть:
Вайтран и две небольшие фермы остались позади, и теперь мы ехали среди девственной, не тронутой человеком природы. От чистого воздуха немного кружилась голова, но это обстоятельство ни капельки не мешало мне наслаждаться поездкой.

— Смотри! — и Бьорлам показал на стоящие слева на холме камни, немного напоминающие Стоунхендж.

— Тормозни-ка, — попросил я возницу.

Тот пожал плечами и остановил повозку. Спрыгнув на землю, я немного размялся.

— Что случилось? — из приоткрывшейся дверки высунулась любопытная физиономия Дженассы.

— Камень-хранитель, — ответил я, указывая данмерке на холм. — Хочу сходить посмотреть.

— А, ну давай, — и дверца фургона захлопнулась. Ни фига себе наглость!

— Дамы, а вы не хотите мне помочь? — спросил я, заглядывая внутрь.

— Поднять тебя на холм, что ли? — хихикнула Джен.

— Нет, на холм я сам поднимусь. А вот некроманты, которые творят там свои черные ритуалы, могут быть опасны.

В следующую секунду обе девушки стояли передо мной, воинственно размахивая клинками.

— Я твой меч и твой щит! — торжественно провозгласила Лидия. Я закатил глаза. Она меня своими воплями до инфаркта доведет когда-нибудь. — Показывай, кого убивать. Я буду защищать тебя ценой своей жизни.

— Спасибо, — прервал я нордку. — Но умирать не обязательно.

Дженасса захихикала. Я нахмурился. Заговор у них там, что ли?

И тут меня осенило. Фаренгар выдал мне чудесное заклинание под названием «Страж смерти». Призывает скелета, сражающегося на нашей стороне в течение аж целых десяти минут! Пока дамы глупо хихикают и многозначительно переглядываются, я, пожалуй, испытаю этого товарища в деле.

Сказано — сделано. Каст заклинания, и вот уже передо мной стоит самый натуральный скелет, с черепом, костями и прочими фишками и воинственно постукивает мечом по щиту. Надеюсь, он не умеет разговаривать. Еще одного любителя поорать я не выдержу.

А вот громкий визг стал просто-таки усладой для моих ушей, жаль только длился он недолго. Лидия и Дженасса — не какие-то там полуобморочные барышни, они воительницы, и визжали, скорее, от неожиданности, нежели от страха. И все равно мне было приятно.

— Это что еще за хуевина? — возмущенно спросила Дженасса, продемонстрировав неплохое владение русским матерным.

— Это не хуевина, — посмеиваясь, ответил я. — Это страж смерти, призванное существо, которое будет защищать мою задницу, пока хускарл и наемница шушукаются о своем, о девичьем.

Дамы смутились.

— Мы не шушукались, — сказала Джен, покрываясь пятнами. — Мы обсуждали… к-х-м… неважно что. Разговаривали, короче. А ты бы, между прочим, мог и предупредить о том, что собираешься призвать эту страхолюдину! — резко перешла она в наступление.

— Извините, задумался, — и я начал ковырять землю носком сапога.

— Задумался он, — проворчала данмерка. — Мыслитель!

— Не груби тану! — одернула наемницу Лидия.

— Он мне не тан! — возмутилась Дженасса. — Хочу и грублю!

— А мне тан! — и Лидия потянулась за мечом. — И я буду защищать его ценой своей жизни!

Неизвестно, чем бы закончилось это выяснение отношений, если бы не Бьорлам. Он так громко расхохотался, что заставил девушек вздрогнуть, спугнул двух зайцев и четырех птиц и привлек внимание некромантов. Я чертыхнулся. Вот же конь педальный, а?

— Вам не стоило сюда приходить, — прошипел один из приспешников вселенского зла, и его рука покрылась льдом. Та-ак, понятно, сейчас будет снежками бросаться.

— Скайрим для нордов! — проорала Лидия и бросилась на некроманта. Тот, опешив от такой прыти, отшатнулся и, запнувшись об какой-то камень, рухнул на землю. Подскочившая Дженасса воткнула клинок паразиту точно в глаз.

Второй некрос не стал ждать, пока ему прилетит мечом, подобрал полы своей мантии и помчался прочь от камня с такой скоростью, что ему позавидовал бы сам Усэйн Болт, ямайский спринтер, рекордсмен, чемпион и прочая-прочая-прочая…

Но далеко убежать ему не удалось. Путь гадкому некроманту, приверженцу черной магии и прочей дряни, храбро преградил ни кто иной, как… Морис Жондрель. Долбанутый бретонец резво выскочил из фургона и кинулся на некроманта с кулаками.

— Во имя Кинарет! — вопль Жондреля услышали, наверное, в Солитьюде и Рифтене.

Я высунулся из-за повозки и быстро запулил в супостата ударом бури. Тот зашатался, захрипел и рухнул, словно подкошенный.


Ну вы оценили уровень текста. Отдельно доставляют плюшевые некроманты, которых так запросто прибили, а они совсем ничего сделать не успели.

Несчастного паломника собираются бить.

— Бьо-о-орлам! — завопила Лидия, несясь с вершины холма. — Не отпускай его! Я уже бегу!

— Ну, все, пиздец тебе! — зловеще захохотала подошедшая Дженасса.

Морис побледнел и перестал дергать конечностями. Видимо, смирился со своей участью.

Запыхавшаяся Лидия перехватила у Бьорлама нашу «эстафетную палочку», долго смотрела на это чудовище в обличье бретонца, а потом резким ударом по кумполу отправила того в нокаут. Я непроизвольно поморщился. Сотрясение мозга Жондрелю нордка обеспечила одним легким движением руки. Надо бы с ней поаккуратнее…

— Куда его? — деловито поинтересовалась Лидия, поглядывая на валяющегося в отключке Мориса.

— Куда-куда, — проворчал я. — В фургон закинь, на верхнюю полку. Да, и привязать не забудь, а то ебнется, не дай бог, еще чего-нибудь себе отобьет. Хотя, куда уж больше, и так отмороженный.


Эо типасмешно. Знаете, я квест не проходил, но этого бедолагу мне уже жалко, как Рона Уизли в фиках Зи. Набежало кубло, все круче него, все авторские любимки, и давай над ним издеваться. Вы уроды пойдите, и с настоящими врагами разбирайтесь.
И да, это мое ИМХО, но характер Лидии автор тоже просрал. Она конечно не сильно раскрытая личность в игре (что фикам только на пользу), но как мне кажется, не стала бы издеваться над союзником, и вообще над слабым.Особенно над паломником к святыням Кинарет. Есть у меня такое представление, что у нее должны быть некие моральные ориентиры.

Облутали покойников, а Камень попаданцу не люб, ведь это Камень Ритуала, а значит для него бесполезен.

И тут я призову коллегу Nilladell, и хочу как со знающим человеком, поделиться самым эпическим проебом, какой только может быть, при попытке нагнать драматурги.
Лидия сидела на нижней полке, облокотившись об стенку и прикрыв глаза. Я присел рядом.

— Лидия…

— Да, мой тан? — вскинулась девушка.

— Хочу с тобой поговорить…

— Я вся внимание! — и Лидия уставилась на меня немигающим взором.

— Послушай, вот этот твой боевой… — я замялся, — клич. «Скайрим для нордов!» который…

— М? — на лице нордки проскользнуло непонимание.

— Не надо его больше использовать, хорошо?

— Почему? — искренне удивилась Лидия.

— Понимаешь… — я снова замялся. Нордка же не в курсе, что «сами мы не местные, живем на вокзале в коробке из-под печенья». В смысле, из другого мира. — В общем, несколько десятков лет тому назад в той стране, откуда я родом, была страшная война…

— Страшнее, чем Великая? — вскинулась Лидия.

— Страшнее, — печально улыбнулся я. — Просто поверь мне на слово. Ты же понимаешь, что означает этот твой клич «Скайрим для нордов»?

— Понимаю, конечно, — ответила девушка.

— Так вот, те люди, которые напали на мою страну, тоже кричали что-то подобное. Разумеется, Скайрима у нас нет, как, собственно, и нордов, но смысл был таким же. Знаешь, чем все закончилось?

— Нет, — помотала головой Лидия, заинтересовано глядя на меня.

— В моей стране погибли двадцать семь миллионов человек, из них семнадцать миллионов были мирными жителями. Их просто замучили: сожгли заживо, повесили, расстре… в смысле, зарубили… А начиналось все с таких же лозунгов. «Скайрим для нордов»! — и я сплюнул.

— Сколько народу погибло? — послышался тихий голос Бьорлама. Возница почти шептал, что было для огромного норда абсолютно нехарактерно.

— Двадцать семь миллионов, — повторил я.

— Ни хуя себе, — сдавленно пробормотала Дженасса.

— Мой тан, позвольте вопрос? — произнесла Лидия.

— Задавай. И очень тебя прошу, прекрати обращаться ко мне «мой тан». Зови, как и все, Владом.

— Хорошо… Влад, — поежилась нордка. Видимо, подобное обращение было для нее непривычным. — Скажи, а где находится твоя страна?

— Это долго рассказывать, — ответил я. — Разберемся с бандитами, поспрашивай Дженассу.

— Кстати, о бандитах, — синеватая физиономия данмерки заслонила окошко, и в фургоне стало темно. — Подъезжаем.

— Отлично! — обрадовался я. — Раньше сядем — раньше выйдем. В смысле, быстрее разберемся с этими гопниками, быстрее доедем до Святилища. У нас еще планов — вагон и маленькая тележка. Да, кстати, Лидия, — девушка внимательно посмотрела на меня. — Вместо «Скайрим для нордов!» можешь орать «Получи, фашист, гранату!».

— А кто такие фашисты? — влез с вопросом возница.

— Это нехорошие люди, которые напали на мою страну, — объяснил я. — А граната — это такая взрывающаяся херня, ну, как двемерские бомбы.

— А-а-а! — понимающе протянула Лидия. — Хорошо, мой… Влад, теперь буду кричать про фашистов, — и она распахнула дверцу и легко спрыгнула на землю.

Я бросил последний взгляд на бессознательного паломника и покинул фургон.


Это как по мне, самый уродский вариант, спекулировать темой Великой Отечественной Войны, в говнофике, который пишется абы как. Если тут шуточки-хуюточки и понос юмором, то пускай. Но нехрен тащить столь серьезные темы
Опять же, он ранее не был показан человеком, для которого ВОВ что-то значит. Он пустой, а значит может быть любым - но все равно, попытка прицепить такой важный исторический период, запомоен, а фику лучше не стало.

Она даже толком не объяснил Лидии, в чем суть фашизма и его ужасов, и где связь с боевым кличем нордов. Хотя мог хотя бы парой слов обозначить, что вот вы гоняете чужих, а в моем мире эти гоняльщики чужих, людей миллионами убивали. Но кстати, он вполне мог бы наткнуться на реакцию недоверия, ведь поди поверь, что он из другого мира, где людей так много, и они так страшно воюют.

Вообще я уже говорил. героя можно показать противником расизма и нацизма, и будет интересно - но для этого надо трудиться, а не просто включать режим антифашиста, как выключателем. Я сходу могу накидать вариантов, и вы можете - мывсе можем придумать кучу вариантов биографии, из который следует такое неприятие героем нацизма, фашизма, расизма и их вонючих производных. Начиная тем что герой активно изучает историю, кончая тем что его обидели расисты/нацисты.

Ну а для меня время паузы, приходите под вторую половину, когда будет.

#дети_кукурузы #мат_сапожника #фикопанорама #длиннопост #мультифандом
28 августа 2019
11 комментариев из 67 (показать все)
asm
Да элементарно. Показать, чтобы герой ради простой песенки мучился полтора месяца. Как с рифмой, так и со смыслом слов, которые не имеют аналогов. Ну и чтобы инструменты были непривычными и брынькать на них не получалось из-за другой нотной системы.

Ну а когда герой, угробив вагон усилий, песню таки спел, местный дружбан бы хлопнул по плечу, сказал: "Неплохая песня, вот только до хита "Я крушу черепа врагов своим верным топором" совсем не дотягивает"
Desmоnd
(После чего обиженный герой крушит череп другана своим верным топором)
Гилвуд Фишер
Это тоже вариант :)
И еще одна глава обозрена https://fanfics.me/message400319
Desmоnd
С точки зрения средневекового человека песни Высоцкого - вообще непонятно что. Тем более с точки зрения нордов, которые ближе к земным викингам. Ну там Мурку переложить в талморскую шпионку - это куда ни шло, но с Высоцким-то что делать? И главное зачем?
Desmоnd
Насколько я понял, слэш - не обязательно графично описанные акты. Главное отношения между м/м. А там этого с избытком

Да там и отношений не особо на мой вгляд.
asm
Высоцкий в данном случае это собирательный образ
финикийский_торговец
Ну, там же герой по своему рыжему то ли поэту, то ли ещё чему кис. Ну да ладно, я уже плохо помню.
asm
"Спеть Высоцкого" - не обязательно именно его. Название дадено по слишком уж распространённому штампу, когда герой в другом языковом окружении запросто поёт песни изначально на русском языке. Чаще всего это именно Высоцкий. Песня, которая мне буквально намозолила глаза - "Книжные дети".

Но вообще бывает разное. Ария, Окуджава, Цой. Главное, штобп выпендриться.
"Хальве!
Я уверен, каждый кто учился в школе, ненавидит рекламу школьных принадлежностей, которую крутят по телевиденью. Напоминают гады, что лето кончается, и впереди учеба, душу травят."
Гм... ну мне как бы уже "по...")))
"Убить Высоцкого, перепеть Маисыча, унифицировать седло Эрагона и ввести "патрон" в принцессу...")))
ПОИСК
ФАНФИКОВ









Закрыть
Закрыть
Закрыть