А потом я подслушала занятный разговор. Причем подслушала не специально, разговор шел в коридоре, куда выходили двери девчачьих спален.

— Дура ты, Уизли, — послышался голос Мэгги, — кто ж так к парням клеится? Поттер скоро из класса в класс будет по карнизам переходить, чтобы только тебя не видеть.

Кто-то хихикнул. Видимо, первокурсницы решили повоспитывать рыжую.

— Что, тяжелое детство в Лютном, Мэгги? Решила поделиться секретами отсосов за еду? Так не надо,
я за Гарри Поттера замуж выйду, а ты, как будешь Крауч туфли чистить, можешь и свой опыт в дело пустить, глядишь, чего-нибудь ещё перепадет.

Мэгги покраснела. Да, слухи о том, как зарабатывают деньги дети в Лютном ходили самые гнусные. Но не Уизли с её поганой семейкой упрекать кого-то в способах заработка!


— Такие туфли как у Гермионы тебе и почистить не удастся, — сказала Джудит, — пятнадцать галлеонов стоят, не меньше. А Поттер на тебе не женится, потому что ты дура и замарашка. Все знают, что у Поттеров денег было немерено. Ему нужна жена, которая умеет себя в обществе вести и с хозяйством управляться. Вот придешь ты на прием в министерство и что? Будешь в скатерть сморкаться и серебряные ложки по карманам распихивать?

— Она еще и конфеты в трусы спрячет, — мстительно сказала Мэйбл, — и будет думать, что никто не заметил.

Насчет конфет было интересно. Похоже, что девчушки не все рассказали. Ну, пусть сами свои проблемы решают.

- Ты по себе-то не ровняй, - Джинни говорила, лениво растягивая слова. - Если ты хочешь лизать чьи-то туфли за 15 галлеонов, так пойди к Краучам и предложи свои услуги, че передо мной-то распинаться? И не твоя ли мамашка тогда с серебряными ложками попалась? Твоя? Ну вот сиди и не вякай, а то и у тебя в трусах что-нибудь найдется. А ты, Мэйбел, меньше в мои трусы заглядывай и за своими следи, ясно тебе?

Вот дрянь! Она же им угрожает! И намекает на всякое! Сейчас девочки ей ответят.

— Ты за меня не переживай, — послышался голос Мэгги, — Гермиона добрая и хорошая. И с уроками помогает. И на метле здорово летает. Мне, может, нравится ей туфли чистить.

— Вот-вот, — поддержала ее Мэйбл, — а на неряхах никто не женится. У тебя на мантии жирное пятно, смотреть противно. А туда же. Невеста! Сопли сперва вытри.

- Гермиона твоя когда-нибудь нарвется, так что ни уроки, ни метла ей не поможет. А ты, раз тебе так нравится, можешь и мне туфли почистить. Мэйбел, подаришь мне свою новую мантию, раз уж тебя так волнуют пятна. - в голосе Уизли послышалось угроза. - Вот подаришь, и я на время забуду, как ты тут этим двум подгавкивала. Да, Мэйбл?

- Подарю, - голос Мэйбел звучал придушенно.

- Вот и хорошо, - рыжая опять начала растягивать слова. - Туфли почиститят, мантию подарят, а ты, Джудит? Думаю, если порыться в твоих вещах, можно много интересного найти, яблочко от яблони не далеко падает....

- Ты не посмеешь! - Джудит почти плакала. - Это была ошибка!

- Забьем, Джудит? И на то, что я не посмею, и на то, кому из нас поверят? Или ты закроешь свой грязный рот и перестанешь меня доставать?

Джудит всхлипнула.

- Это к вам всем относится. Не забывайте, с КЕМ вам жить ещё семь лет.

Гермиона с презрением смотрела на двоих Уизли, которые вместе с Поттером загородили ей дорогу. Несмотря на наставленные на неё палочки, свою она даже не стала доставать. Поттер ощутимо нервничал, Рон играл желваками, а вот Джинни была странно спокойной.
- Поттер, я неоднократно тебе говорила, что не стоит водиться со всяким сбродом! - процедила Гермиона.
Она не боялась - ведь никто в здравом уме не посмеет напасть на неё, наследницу Рода Крауч. Особенно при свидетелях. Особенно в Хогвартсе. Никто, даже Дамблдор - это воплощение мерзости, лицемерия и манипулятивных планов.
- Зато твоя компания - просто предел мечтаний, - хохотнул Мальчик-Который-Много-О-Себе-Возомнил, окинув взглядом небольшую стайку девушек, составлявших свиту Гермионы.
Под пристальным взглядом Поттера ряд палочек, направленных на их троицу, задрожал.
- Получше твоего сброда, - фыркнула Гермиона Крауч. Она подняла руку. - Продемонстрируйте, на кого не следует разевать пасть.
- Ступефай! Инкарцеро! - раздались голоса за её спиной.
Гермиона улыбнула. Вернее, попыталась улыбнуться - ведь под действием заклинания мышцы перестали слушаться. Жёсткие верёвки стянули тело и Гермиона рухнула на пол. Чья-то нога пнула её в живот и с натугой толкнула, переворачивая лицом вверх.
Гермиона ужаснулась. Над ней стояла Мэгги Смит. Та самая тварь, которая ела у неё с рук, змея, которую она пригрела у себя на груди. Остальные неблагодарные суки тоже забыли о преданности и порядочности, лишь с интересом наблюдали за её унижением.
- Эннервейт! - звонко произнесла Мэгги. Подавленность и униженность исчезли из её голоса, а лицо разгладилось и, казалось, посветлело.
- Что ты о себе возомнила, сучка? - крикнула Гермиона, но обжигающая боль от острой туфельки, вонзившейся ей в бок, заставила заткнуться.
- Знаешь, почему меня назвали "Мэгги"? - спросила сучка. - В честь любимого кино-персонажа моих родителей. Джин Броди была настолько прекрасным человеком, такая светлая, идеалистичная и любящая, что мои родители не могли не пожелать стать такой же своей новорожденной дочурке.
- Но ведь тебя зовут не Джин, - удивление было настолько велико, что Гермиона на секунду забыла о боли.
- Актрису, игравшую Джин Броди, - любезно пояснила сучка, - звали Мэгги Смит, что очень удачно совпало с фамилией отца. Знаешь, она даже чем-то напоминает профессора Макгонагалл в молодости.
- Почему ты меня предала? Вернее, как? Ты принесла Обет Роду, ты просто не могла...
Её перебил весёлый заливистый смех Джинни. К ней тут же присоединилась Мэгги, Рон и даже остальные сучки из свиты. Не смеялся лишь Поттер, но даже у него приподнялся уголок рта.
- Ты считала себя такой умной, такой знающей. Ты перелопатила немало пыльных томов с древними законами, - сквозь смех промолвила Джинни. - Но почему-то даже не пыталась задуматься, почему именно эти законы не применяются с незапамятных времён. Почему так редко используют Непреложные Обеты, почему контракты чаще всего не стоят пергамента на котором написаны, почему Пожирателей считают сворой ублюдков, заслуживающих Азкабана.
Гермиона непонимающим взглядом уставилась на рыжую сучку. Что она вообще несла?
- Обеты можно обойти, - подал голос Поттер. - Контракты - перезаключить или уйти из-под их действия. Купленное можно перекупить. Именно поэтому Волдеморт никогда на них не полагался, предпочитая ставить на своих миньонов рабское клеймо.
- Перекупить? Перезаключить? Род Крауч - богатейшая и влиятельнейшая семья! - крикнула Гермиона, срывая голос.
- Мой дедуля Флимонт, конечно, не был таким уж аристократичным. Ты бы назвала его нуворишем или даже презренным торгашом. Но, благодаря своему "Простоблеску" он стал богат, неприлично богат. А папа и не думал проматывать своё наследство. Так что, по поводу денег можешь не беспокоиться.
- Ну а Уизли - древний род из Священных Двадцати Восьми, - добавила Джинни. - Впрочем, как и Прюэтты, родители моей мамы. Вот только мама вышла замуж не за наследника какого-то там рода, а за человека, которого любила! Тебе этого не понять!
- А знаешь, почему твой дедуля летает на метле, а не использует ковёр? Потому что мой папа, мой "нищебродский никчемный папа", - Рон сделал руками кавычки, а в его голосе при упоминании отца мелькнули теплота и любовь, - ввёл запрет на ковры-самолёты по всей Британии. Когда мы с Перси приходили к папе на работу, они с мистером Краучем об этом как раз громко спорили. И мистер Крауч ушёл ни с чем! Ещё бы, кому нужны эти пыльные ковры, если вскоре можно будет себе купить замечательный, удобны летающий...
- Рон, идиот! - прервала его Джинни. - Это пока что секрет! Но Рон прав. Но мы отвлеклись. Обеты Родам Прюэттов и Уизли ничуть не менее сильны, даже более. И при этом есть прекрасный бонус!
- Бонус? - удивилась Гермиона, пытавшаяся не слушать всю ту лживую грязь, что вываливали эти твари.
- Бонус состоит в том, - раздался голос одной из предательских сучек, имени которой Гермиона даже не помнила, - что никому не приходится лизать жопу и ни перед кем не приходится унижаться.
- Это было оговорено в новом Обете, - добавила Мэгги.
Гарри сделал пару шагов вперёд и присел, приблизив своё лицо к лицу Гермионы.
- Знаешь, в чём разница между нами? - и не дожидаясь ответа, продолжил. - Рон и Джинни - мои друзья. Я умру ради них. Но при этом я знаю, что они умрут ради меня. Они мне преданы настолько, насколько я предан им. Это называется "дружба". Ты говорила, что Джинни нужны мои деньги. Что она хочет захомутать меня, заполучить ради доступа к моему сейфу. И она получит этот доступ. Потому что, может быть когда-то в будущем, я самолично ей вручу ключ. Если, конечно, она согласится оказать мне настолько огромную честь!
Маленькая изящная рука отвесила Гарри звонкий подзатыльник. Джинни, покрасневшая, словно помидор, сказала: "Дурак!" и отвернулась, пряча лицо в ладонях.
- Что со мной будет? - прошипела Гермиона, которую совсем не тронули эти сопли.
- О, для тебя у нас заготовлено особое заклинание! - расхохотался счастливый Гарри.
- За убийство тебя посадят в Азкабан! И за использование Непростительных - тоже!
- Убийство? Нет, что ты! Ты когда-нибудь слышала о Патронусе?
- Патронус? Поттер, ты действительно идиот! Патронус действует только на дементоров!
Мэгги подошла к Поттеру и стала с ним рядом.
- Дементоры? Кто такие дементоры? - задумчиво спросила она. - Это случайно не те существа, которые пожирают душу? Безжалостные твари, выпивающие из окружающих всю радость, все светлые и лёгкие мысли, все горячие чувства?
- Как по мне, описание кого-то напоминает, - добавила одна из предательниц.
Они выстроились вокруг Гермионы полукругом, вскинули палочки и хором прокричали:
- Экспекто Патронум!
Не из всех получилось заклинание, некоторые палочки исторгли лишь слабый серебристый туман. Но перед Поттером, Джинни и Мэгги возникли три светящиеся фигуры - олень, лошадь и кошка.
Гермиона хотела сказать что-то презрительное, но её тело пронзила невыносимая боль, ослепительный свет сжигал душу, саму её суть. Но вскоре боль пропала, вместе со всем миром.

***

Гарри услышал оглушительный крик и его охватило беспокойство. Он прекратил действие заклинания, подбежал к Гермионе и склонился над её телом, быстро взмахнул палочкой и крикнул:
- Фините Инкантантем!
Верёвки, опутывающие тело Гермионы исчезли.
Гарри был в панике. Они всего лишь хотели одёрнуть эту сумасшедшую Крауч, прекратить её безумные действия, доказать, что дружба бывает только настоящей. Патронус был самым светлым и чистым заклинанием из всего, что существовало в магическом мире. Заклинание давалось не всякому, таким образом Гарри намеревался подказать силу своих друзей, чтобы эта дура задумалась и оставила их в покое.
Но что-то пошло категорически не так.
- Кто-нибудь знает целительскую магию? - в панике спросил Гарри.
- Целительская магия - это шестой-седьмой курс, - напомнил Рон. - Берём её и несём к мадам Помфри. Гарри, Гарри, но как же так? Мы же не собирались... Мы же только хотели...
- Подождите, она шевелится! - крикнула Джинни.
Гарри и Рон подхватили Гермиону и подняли на ноги.
- С вами всё впорядке, мисс Крауч? - спросил Гарри.
Гермиона испепелила его взглядом.
- Крауч? Меня зовут Гермиона Грейнджер! И мне срочно нужно отправить сову папе и маме! Но сначала идём к директору Дамблдору - один из Пожирателей сбежал из Азкабана!

Гермиона Грейнджер рыдала. В голос. Не спасали даже галлоны успокоительного зелья, влитые в нее мадам Помфри - Гермиона никак не могла поверить своим воспоминаниям.
- Это была не я... не я, не я! Я бы никогда!.. Я бы не бросила маму и папу! Не вылила бы на человека хи-химическую г-гадость!
- Сомнений нет - несчастная девочка была одержима, - негромко сказал Дамблдор. - Хотел бы я знать, кем...
- Одержима, сэр? - переспросил Гарри.
- В нее вселился злой дух, Гарри, - объяснил другу Рон. - И заставлял делать всю эту гадость.
- Такое бывает, когда подержишь в руках проклятую вещь, - подхватила Джинни. - Поэтому мама и папа говорят нам никогда не трогать подозрительные предметы...
- Десять баллов Гриффиндору, мистер и мисс Уизли, - благосклонно кивнул Дамблдор. - Именно так. Злой дух полностью контролировал сознание мисс Грейнджер, и она не могла ему сопротивляться. И не смогла бы, даже если бы захотела - немногим взрослым волшебникам это под силу.
Гарри озадаченно почесал в затылке.
- Но сама Кр... Гермиона говорит, что это началось ещё до Хогвартса! Вряд ли к ней тогда попала проклятая волшебная штука...
- Иногда духи не привязаны к вещам, - тихо сказала Мэгги. - У нас по Лютному одно время бродил призрак замученной женщины, а потом вселился в нашу соседку. Такое было... - девочка вздрогнула от ужаса. - А что теперь будет с Гермионой, профессор?
- Это решать ей самой, мисс Смит, - Дамблдор опустился на колени перед плачущей девочкой и взял ее руки в свои. - Мисс Крауч... Грейнджер... Гермиона. Посмотрите на меня.
Гермиона подняла на него красные от слез глаза.
- Я не виню вас ни в чем из содеянного, - мягко, но уверенно сказал Дамблдор. - Это были не вы, а... некое существо в вашем теле, не знавшее ни любви, ни дружбы. Это было тяжёлым испытанием для вас, и о его последствиях я могу только догадываться. Я могу изменить вам память, и вы не будете помнить ничего из того, что творило это существо; вы можете уехать из Хогвартса и поступить в любую другую школу, кроме Дурмстранга - и я, и ваши учителя отрекомендуют вас как блестящую ученицу...
Гермиона отчаянно замотала головой, не обращая внимание на то, что перебивает взрослого:
- Нет... нет, сэр, я хочу остаться здесь... и п-помнить... чтобы никогда больше... - она посмотрела через плечо Дамблдора на Гарри, Мэгги и Рона с Джинни. - Но простят ли меня они?...
Повисла неловкая пауза.
- Думаю, я смогу, - кивнула Мэгги. - Все было не так уж и плохо.
- Ну, лично мне ты... точнее, оно ничего сделать не успело, - пожал плечами Гарри, и Гермиона нервно хихикнула - Стивена Кинга она читала, пусть и втайне от родителей. - Но вот Рон и Джинни... за них - не знаю, но попробую.
Брат и сестра Уизли переглянулись - их семья пострадала от Существа больше всего.
- Гарри и профессор Дамблдор правы, это была не ты, - начал Рон. - Но у этого... у него было твое лицо, твой голос, твои руки-ноги... в общем, не знаю, Грейнджер. Честно, не знаю. Я тоже попробую, как и Гарри. И Джинни...
- Мы постараемся, - Джинни подошла к Гермионе и ободряюще пожала ей руку. - Мы очень постараемся.
Гермиона слабо улыбнулась и пожала ей руку в ответ. Дамблдор откашлялся.
- Вернуть Уильяма, увы, не в моих силах, но освободить из Азкабана молодого Чарльза - вполне, - лица Рона, Джинни и самой Гермионы при этих словах просияли. - А пока не выпить ли нам по чашечке шоколада? Ничто так не успокаивает и не примиряет, как горячий шоколад.

- Звучит странно, если честно, - сказала Джинни.
- Гермиона, ты же сама говорила, что этого... как его, Пеннивайза не существует! - подпрыгнул Рон. - Что его выдумал какой-то американец и написал про это книжку!
- И потом, - Гарри внушительно помахал пухлым томиком, на обложке которого был нарисован жуткого вида клоун, - Клуб Неудачников уничтожил Пеннивайза года за три до того, как с тобой начало все это происходить. И где штат Мэн, а где твой дом?
- Вы правы, - прикусила губу Гермиона. - Но я вспомнила кое-что. В тот день я гуляла с Эдвином, и он уронил в водосток свой любимый брелок. Там была выемка, брелок как раз в нее свалился. Я полезла доставать и... - она перевела дух, - и что-то вцепилось мне в руку, что-то склизкое. Я тогда подумала, что влезла рукой в грязь, но рука оказалась чистой, - Гермиона обвела взглядом растерянных друзей. - А на следующий день я уже была... не я.

Очнулась я в каком-то тёмном сыром подвале колоссальных размеров. С трудом поднявшись (руки и ноги жутко ломило), я огляделась и в ужасе закричала – статую бородатого старика, стоявшую с одной из сторон, не узнать было невозможно. Тайная комната была освещена факелами но слава богу никаких гигантских змей поблизости не наблюдалось
– Василиска боишься? – голос донёсшийся из тёмного угла был тихим и показался мне знакомым – Не бойся, профессор Дамблдор позаботился о нём ещё в прошлом году
Из мрака показался Гарри Поттер с кривой улыбкой на лице.
– Поттер! – я разозлилась. Как он посмел использовать меня в своих непонятных играх! Сын поганой рыжей грязнокровки!
– А ты совсем тупая, да? – парень усмехнулся и я осознала что всё это время мы говорили на чистом русском. Неужели…
– Ты тоже попаданец? – уточнила я свою догадку
– Бинго, Крауч! – Поттер достал свою палочку и покрутил её в руках, после чего внимательно посмотрел на меня и спокойно спросил:
– Ты правда не уловила моих намёков? Впрочем не трудись отвечать, мне всё равно, мне другое интересно. Что ты нашла в этих мудаках Краучах?
– Мой дед умничка, а Барти такой славный что я не могла допустить чтобы Дамблдор добрался до их архивов и выдал меня за Уизли!
Поттер расхохотался. Я возмущённо надулась. Всё таки этот кретин читал канон задницей!
– Ладно Крауч – буркнул он – я надеялся что во всём этом есть смысл, но ты меня разочаровала. Энки!
Рядом с Поттером появился домовик. Гарри повернулся к нему.
– Энки, приведи сюда директора Дамблдора.
Когда домовик скрылся, мерзавец вновь обратился ко мне.
– Я не говорил Дамблдору что ты тоже как я, но думаю ему будет полезно узнать. Пускай он и решает твою судьбу, я в конце концов не убийца.

Школа гудела уже третий день. Гермиона Крауч, наследница благородного рода... умерла.
Вот так просто. Уснула и не проснулась. Авроры допрашивали учеников, преподавателей, но тщетно - никто ничего вразумительного сказать не мог.
Официальную причину смерти объявили за ужином - аллергия на маггловские таблетки от кашля...
Мэгги Смит всхлипывала. Лаванда Браун, белая как мел, нервно комкала изящный кружевной платочек. Гарри Поттер равнодушно пожал плечами. Притихший Рон Уизли продолжал есть, не поднимая глаз от тарелки. Парвати Патил открыла было рот, чтобы сделать ему замечание, но под грозным взглядом старосты осеклась.
Тем же вечером подруги Гермионы, сбившись в кружок, утешали Лаванду Браун.
- Что случилось? - спросил не то Дин, не то Симус - их, непохожих внешне, все труднее было различить.
- Я вспомнила-а-а, - прорыдала Лаванда. - У нее на зельеварении... сумка... открылась... и на пол таблеееетки... маг-гловские... упали... я их подняла... отдала ей... а она... потом... ими... и... Что со мной теперь будет?!
Кто-то что-то говорил, утешал, давал советы. Рон смотрел на огонь и даже не повернулся. Лаванду ему было не жаль. Как, впрочем, и Крауч. Он только жалел, что опоздал на целый год... что его промедление стоило Биллу жизни.
Кто заподозрил бы Рона Уизли - неопрятного, тупого, вспыльчивого - в том, что он... например, умеет читать? Или в том, что он не простил наследнице Краучей ареста старшего брата? Нет, что не простил - могли и догадываться. Что тихонько перерыл папину аптечку - самые простые лекарства папа все-таки побоялся выбрасывать, оставил на всякий случай - не знал никто.
Крауч так любила все маггловское. Выставляла напоказ свое перо, громко рассуждала о маггловских лекарствах... наверняка она и сама ими пользовалась. Рон это запомнил. И инструкции читал внимательно.
Про таблетки от кашля ему понравилось. Было там занятное вещество... с очень сложным названием, но интересное. По-простому кодеин. Рон покупал таблетки - по пачке в неделю, в две, - два лета подряд. Навострился подделывать рецепты. Вычитал Концентрирующее заклятье - материал четвертого курса, но самого начала, можно натренироваться - в конспекте Перси. Дальше было проще: приготовить убойную дозу, сконцентрировав в одной таблетке тридцать, зарепарить упаковку, распылить в гостиной едкий порошок из толченых когтей наргла, выдержанных в соке крапивы, чтобы дня три-четыре кашлял и чихал весь факультет... ну что такого, после соревнования по полетам простуда - обычное дело... и подкинуть Крауч лекарство руками ее шестерок. Ну как подкинуть... отлевитировать на видное место. Для приманки он выбрал дорогое лекарство из лондонской аптеки, неудивительно, что Крауч взяла.
Рон Муциан умел убивать. Он вспомнил об этом благодаря Крауч, когда она надела ему котел на голову... было больно, но потом, лежа в больничном крыле, он вспомнил скуластое желтое лицо, горящие ненавистью раскосые глаза и летящий в него огненный шар. И еще очень много интересного... например, как убить и остаться вне подозрений.
Он не жалел, что вспомнил все это. Но все-таки зря Крауч тогда его обварила.

Родилась в доме Грейнджеров, в дамбигадофике номер два миллиона двести две тысячи двадцать два. Известный попаданец, по призванию своему — паразит. В школе — гопник. В семье — голддиггер. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати чашек чая. Фотографируете Хогвартс и получаете «Уиз-ли-гад». И бухгалтер работает по другой линии — по линии сквиба. Потому что не драконолог будет, контрабандист будет! Ну вот можно сфотографировать Нору. Можно стать квиддичным асом. Можно съесть булочку. И будешь уверен, что эту булочку примут по Своду Законов. Значит, на пользу родомагии пойдёт одна булочка. Величина, оторванная в область родомагии, даёт свои колебания на всю родомагию. А Джинни Уизли даёт колебания только на семью на свою. Чашка чая в спальне работает. В спальню факультета ходят и разогревают большой чайник. В Большом Зале маленький стакан тыквенного сока выпивают. Чай… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем Свод Законов крепкий. А крепкий Свод Законов будет весомее, чем дом Грейнджеров. А в доме Грейнджеров будет расщеплённый Свод Законов. Тогда Свод Законов будет проходить через дом Грейнджеров, через дамбигадство, и замещаться там по формуле Разумной Родомагии. Вот в дамбигаде она может расщепиться, Родомагия! На Родовые Дары, на носителей крови, на предателей крови, на культуру чистой крови… Так что, в эту сторону двинется все попаданчество. Спальня факультета двинется в сторону ста двадцати чашек чая, которые будут… э-э-э… Уизли замучивать за Уизли. Сто двадцать чашек — предмет родомагия. Рон Уизли жрет как сто двадцать кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у него на кирпич. Дамбигад работает на стадионе для квиддича. Дамбигад работает у себя дома. Вот конкретная родомагия! «Открытая родомагия» — то же самое. Ну, берём дамбигад, вставляем в сейфы, накручиваем там… э-э-э… всё время золотые галлеоны… Так что же, будет тыквенный сок, что ли, вырастать? Тыквенный сок, что ли, будет вырастать из этого?

Поттер нашелся сам. Встал у меня за спиной в библиотеке.

— Надо поговорить, — услышала я.

— Надо. Только больше не в кустах. За нами весь Хогвартс следить будет. А потом Уизлетка придет ночью душить меня подушкой.

— Так придуши ее первой.

— Ай-я-яй, как не стыдно!

— Значит так, Крауч. Встречаемся в подземельях. Рядом с кабинетом Снейпа. Будь там через полчаса.

Хм… похоже, меня пригласили в Тайную Комнату. А это может быть опасно. И зачем Поттеру открывать мне ТАКОЙ секрет? Хотя без него я туда все равно не попаду, даже если попрошу Парвати о помощи. Тайную Комнату может открыть только наследник Слизерина. Я ведь нашла в нашей библиотеке одно из первых изданий «Истории Хогвартса». Магия змееустов отличалась от магии обычных людей. Им легко давались обычные заклинания. Но те, которые творили на парселтанге, получались только у них. А Салазар Слизерин заговорил свой тайничок еще и на кровь и дух. Так что или Поттер у нас внебрачный сын Темного Лорда, или крестраж сумел вытеснить ребенка или слиться с ним. Последнее — самое вероятное. Может, он попытается принести меня в жертву, чтобы возродить Тома из дневника? Теоретически возможно. Другое дело, что ему конкуренты не нужны. Да и зачем меня в жертву приносить? Я доказала свою полезность в качестве источника информации. И искать меня будут очень серьезно.

Так ничего и не надумав, я набросала записку, которую передала через Дилли Мэгги с указанием переслать ее деду, если я не появлюсь до утра. И как последняя дура поперлась на встречу с Поттером.

Народу в подземельях было мало. Только не хватало, чтобы Снейп вылез из кабинета со своим коронным вопросом. И где этот…

Охнуть не успела, как меня втолкнули в какую-то нишу.

— Тихо!

Неприметная дверь встала на место, зажегся свет. Нет, это была не Тайная Комната. Да и наивно с моей стороны было думать, что меня пригласят сразу в такое место.

Здесь было довольно уютно. Даже диван и два кресла имелись. Стол. Алтарь. Небольшой шкафчик и стеллаж, в котором стояло несколько толстых свечей.

— Это тайник Риддла, — сказал Поттер, — ты сюда попасть без меня не сможешь, тут все пароли на парселтанге. Он тут с друзьями встречался. Книжки прятал, кое-какие вещички. Рядом с деканским кабинетом никто бы и искать не стал.

— Неплохо, — оценила я, — а ты уверен, что директор не видит это место на какой-нибудь карте? Или еще каком следящем артефакте?

— Нет, — ответил Поттер, — Том говорил, что Дамблдор следил за ним, но так и не смог обнаружить это место.

У него не было тогда карты мародеров, подумалось мне.

— Так о чем ты хотел поговорить? — спросила я, с комфортом устраиваясь в одном из кресел.

- Да я, в общем-то, не собирался разговаривать. Инкарцеро! Силенцио! Левикорпус!

Я висела вниз головой над алтарем и никак не могла поверить, что это происходит. Я, Гермиона Крауч! Вишу тут как свинья на убой! Да как он мог со мной так поступить!!!

Поттер достал черную тетрадку, разложил ее на алтаре и начал расставлять вокруг алтаря свечи, зажигая их. Я задергалась и замычала, пытаясь сказать ему, что у меня есть, что ему предложить. Поттер как-то видимо понял меня и рассмеялся.

- Тебе нечего мне предложить, ты всего лишь чванливая идиотка. - он достал черный нож. - Мне нужна власть. И деньги. И я знаю, кто мне в этом поможет. Я воскрешу Лорда в твоем теле, готов поспорить, что никто даже не заметит разницы.

Билл вернулся в полночь, через три дня после своих похорон. Постучал в дверь Норы и попросил пустить его ненадолго. Молли рванула было к сыну, но была остановлена мгновенно брошенным заклятием Артура. Отца семейства Уизли многие считали бестолковым, но он был воспитан в старой чистокровной семье и прекрасно знал, что мертвецы возвращающиеся с того света редко бывают теми же, что при жизни. Его жена это тоже знала, но любовь к детям в ней была сильнее любого здравого смысла. Артур не мог позволить себе подобной слабости, как бы он ни любил своего первенца. Сейчас за его спиной, в своих комнатах спали другие сыновья и единственная дочь. И любимая жена, храпевшая на диване, с которого не успела подняться.
– Что ты хочешь от нас – голос Артура на мгновение дрогнул, но палочки, нацеленной на мертвеца он не опустил
Билл криво усмехнулся.
– Я… понимаю… папа – он говорил глухо, медленно и неразборчиво, но разобрать слова всё ещё было возможно – но… клянусь… я не… причиню вреда… вам.
Артур покачал головой. Он хотел, очень хотел поверить, но…
В этот момент упырь на чердаке завыл.
Молли вскочила с дивана, полностью стряхнув чары мужа и пересекла комнату быстрее чем он успел отреагировать, заключив вернувшегося сына в объятия и плача.
Артур опустил палочку, если бы мертвец… нет, его сын, хотел сделать что-то плохое, он бы уже сделал.
– Проходи – кивнул он Биллу, отходя в сторону – Но только до рассвета, не стоит младшим видеть тебя таким
– Почему пап? – раздался голос с лестницы. Артур обречённо обернулся. Там собралось уже всё семейство.
– Я… ненадолго… — вновь заговорил Билл
Молли собралась с силами, отлипла от сына и махнула рукой в сторону стола
– Пошлите, разберёмся что к чему.

•••

– И ты пойдёшь в Азкабан?
– Совсем один?
– Да ты рехнулся!
Близнецы казалось шокированы совсем не были и болтали с братом как ни в чём не бывало.
– Дементоры… ничего… мне… не… сделают — Билл выдал жутковатое подобие улыбки
– Палочка у тебя есть – глава семейства собрался с мыслями. Освобождение Чарли он планировал и сам, но раз всё так сложилось… – Портал я достану, Дамблдор не откажет мне в этом. Что нибудь ещё тебе нужно?
– Нет… папа. С остальным я … справлюсь…
– А что потом? – утирая слёзы спросила Молли
– Я умер, мама… У меня мало… времени… лишь жажда мщения… заклятия фараонов… позволили ненадолго… но Чарли… важнее мести.