Едва над дальним холмом показался желто-оранжевый краешек солнца, в имении шерифа Кудды закипела жизнь. Пусть даже в гости к шерифу пожаловала сама королева, дел-то хозяйственных никто не отменял. А уж челяди от таких важных гостей только больше хлопот!
Вот так и Мабин: толком даже не проснулась, а уже отправилась за ворота с двумя ивовыми корзинами, полными откипяченного господского белья. А что она не выспалась, так это не мудрено: третью ночь уже маялась бессонницей – с того самого дня, как королева прямо в хозяйском имении пленила древнюю богиню Сулис. Разве ж уснешь, если в голову только и лезут всякие страхи? Вот что будет теперь с родниками Кер-Ваддона: вдруг они потеряют целебные свойства или вовсе иссякнут? А уж о том, что ждет несчастных камбрийцев, если старые боги от них окончательно отвернутся, лучше и не думать! И ведь ни Мабин, ни Севи вовсе не хотели такой беды. Хитрая Севи – та надеялась даже, что Сулис избавит их теперь от строгого и жадного хозяина. А получилось вот так...
Опустив голову, сонная и печальная Мабин добрела до ручья, вывалила мокрое белье на берег, села рядом. Вспомнила вдруг, как еще три дня назад она беззаботно хвасталась перед осторожной, даже трусоватой Севи тем, что поила госпожу ручьевой водой. С того-то хвастовства все беды и начались: вот надо же было поблизости оказаться самой Сулис верх Ноденс!.. А ведь не так уж и обманывала Мабин свою хозяйку: ручей-то здешний, и правда, почитался целебным. Может, и не такой большой силой, как в источниках Кер-Ваддона, обладала его вода, но англы из Суэйнсуика ею вовсю лечились... Эх, видно, и правда, не терпит волшебный народ никакой лжи!
Мабин сидела на покрытой росой траве, не замечая, как промокает ее одежда, и никак не могла заставить себя взяться за полоскание белья. Мысли в ее голове сменяли одна другую, становясь все печальнее и печальнее. Почему же Сулис верх Ноденс, могучая богиня-целительница, так легко позволила себя схватить? Неужели же была права старая ключница Хедра, когда говорила, будто бы старые боги нынче вовсе лишились своей силы? А может, и Неметона, родная сестра Сулис, склонила голову перед богом христиан как раз-таки от своего бессилия?
Вздохнула Мабин, потянулась было за пахнущей мылом хозяйкиной нижней рубахой – и опять раздумала, махнула рукой. Совсем уж страшная мысль пришла ей в голову: а что если Сулис – не сестра Неметоны, а сама Неметона и есть? Говорил же прибившийся как-то раз к слугам на ночлег бродячий друид-ирландец, будто бы Морриган, Бадб и Неметона – не три сестры, а три обличья одной и той же богини! Так отчего бы не быть у нее и четвертому обличью, и пятому?.. А уж если королева из народа англов пленила Хранительницу Британии – это же беда, какой, кажется не бывало на Придайне со времен окаянного тощего Вортигерна! Ну, и зачем стараться, полоскать тяжеленное белье, если теперь всему конец?! И случилось это из-за нее, из-за дуры!
Снова в воображении Мабин нарисовалась хитроватая, ленивая, однако добрая и щедрая Севи, с которой она вечно то ссорилась, то мирилась. Вспомнился и немолодой, но все равно красивый и ловкий рыцарь-элметец Эйдин ап Кинфелин, тот, что давно заглядывался на Мабин и однажды пообещал ее выкупить и взять в жены. Мабин после этого даже стала втайне от всех приглядываться к уютным домикам в предместье Кер-Ваддона... А теперь, похоже, все ее мечты разбились вдребезги! И так горько и досадно стало несчастной Мабин, что она разрыдалась во весь голос.
Опомнилась Мабин от отчаянного крика. Кричала девушка – громко, испуганно, почему-то по-ирландски. Мабин только одно слово и разобрала – «банши». Ну, кто такие банши, она представляла себе хорошо: эти фэйри водились и на Эрине, и на Придайне, только камбрийцы называли их иначе – старухи полосы́, Гурах-и-рибин. Не дай бог услышать плач и стенания такой старухи: тот, кого она помянет в своем крике, недолго проживет на этом свете! И, хоть и знала Мабин, что сама Гурах-и-рибин никого не убивает, лишь возвещает о скорой смерти, испугалась она не на шутку. Испугалась, подскочила, корзину опрокинула, заозиралась по сторонам – а никакой страшной старухи-то нигде и не оказалось!
Зато совсем поблизости обнаружились двое каких-то непонятных людей, седой старик и рыжая девушка. Девушка стояла, вцепившись в руку старика, и с ужасом смотрела на Мабин – а старик, судя по его закушенным губам и весело блестящим глазам, едва сдерживал смех. И выглядело все происходящее так странно, так непонятно и так забавно, что слезы у Мабин тут же высохли сами собой. Даже страх – и тот не то что бы совсем улетучился, но изрядно ослабел. Однако опасение все-таки осталось.
– Где вы увидели банши, почтеннейший? – растерянно спросила Мабин – и снова осмотрелась вокруг. Потом на всякий случай повторила свой вопрос по-ирландски – ну, как умела, то есть перековерканными на гаэльский лад камбрийскими словами.
Тут уж старик не выдержал – расхохотался.