Один мой друг не понимает, в чём цимес этого нашего Лавкрафта. Ну в самом деле: автор раз за разом использует приём "а дальше персонаж увидел нечто настолько ужасное, что ни в одном человеческом языке не найдётся слов, чтобы это описать, поэтому тебе, дорогой читатель, придётся сейчас пугать себя самому". И тем не менее, феномен бешеной и неувядающей популярности налицо. В чём же причина?
А причина, на мой взгляд в том, что Лавкрафт донёс до массового сознания некую оригинальную идею. Не, я в курсе, что у него были предшественники, а также современники, которые с ним взаимоопылялись, но так уж получилось, что эта идея в массовом сознании связана именно с творчеством Говарда Филлипса Лавкрафта. Вот эта идея: а что, если Вселенная не антропоцентрична?

Не слишком впечатляет в этой формулировке, ага. Казалось бы, в век победившего материализма это должно бы стать общим местом. Ан нет. Если взять типовой резиновый околонаучно-фантастический сеттинг про космос, то космос там представляет собой полное подобие земного океана времён расцвета колониализма, с экзотическими островами, пиратами и странными, но вполне антропоморфными туземцами. Да, Вселенная сурова и полна опасностей, но человек-первопроходец всё равно выступает царём природы и укрощает её силой своей воли и разума. Такое ощущение, что фантастика нечувствительно унаследовала христианскую космогонию, где весь мир сотворён Создателем для человека. Меж тем, если от этого центропупия отказаться, то можно увидеть Землю как мельчайшую песчинку в хаотической бесконечности космоса, покрытую тоооненькой плёнкой атмосферы, ставшей средой обитания для нескольких видов организмов, один из которых сумел забраться на верхушку всех пищевых цепочек в этой плёнке. Большое достижение.
Он ведь материалистом был, Лавкрафт, насколько я знаю. Его Азатот, безмозглый Султан демонов, бесконечно и бессмысленно выдувающий из дудочки мелодию, из которой рождаются законы нашей вселенной, это метафора, практически идеально передающая материалистический взгляд на мир. Вот только, видимо, рациональные рассуждения плохо приспособлены для того, чтобы передать ужас микроскопического живого комочка перед Вселенной, которой нет дела ни до комочка, ни до крохотного пузырька жидкости и газа, к которому сородичи комочка настолько хорошо приспособились, что стали считать себя хозяевами вселенной и стали строить планы экспансии, как если бы ожидали, что те способы адаптации, которые им так хорошо служат внутри пузырька, будут так же хорошо служить и вовне.

Суть любой истории ужасов - это столкновение человека с чем-то, что выходит за рамки способности человека к адаптации, иначе это будут не ужасы, а приключения. Отличие человека от прочих живых существ на Земле в том, что он адаптируется не телом, отращивая быстрые ноги, лёгкие крылья, крепкий панцирь и острые клыки, а психикой. Человек учится, изобретает, потом учит сородичей, и таким образом приспосабливается к любой среде на порядки быстрее, чем другие виды. Или не к любой? Неантропоцентричная Вселенная не гарантирует человеку, что он никогда не столкнётся в ней с тем, что выйдет за рамки его способности к адаптации. За рамки способности его психики выдерживать контакт со Вселенной. Точнее, она гарантирует человеку прямо противоположное. И что от него тогда останется?

Вот это и есть секрет лавкрафтеанского ужаса. И навязший на зубах приём, на самом деле, - это сообщение о том, что психика персонажа выполнила недопустимую операцию и была закрыта. Если бы Лавкрафт умел это не сообщать читателю, а действительно передавать, то его книги хранились бы в закрытых для публики отделах библиотек, как тот Некрономикон, и по тем же причинам. Но, как видно, Лавкрафт как-то сумел таким немудрёным инструментом проковырять небольшую дырочку в стене человеческого центропупия, и сквозняк из неё люди ощущают до сих пор.


В этом отношении, конечно, Уоттс с его "Ложной слепотой" может с большим основанием называться последователем Лавкрафта, чем многие сочинители историй про потусторонние тентакли в древних руинах.

#Подслушано #Литература #Психология
https://aantero.livejournal.com/105335.html