Неожиданно большую комнату озарил дневной свет восходящего солнца. Тонкая кисть Кикимера сдвинула потускневшую портьеру, открывая прекрасный вид из окна на дневной бульвар. Город давно очнулся от дремы, и бесконечные толпы людей двигались в хаотичном порядке. Домовик брезгливо осматривал покои своего хозяина, где беспорядочно валялись старые вещи и ненужный хлам. На столе в углу комнаты возвышалась гора непрочитанных книг, перенесённая из гостевой библиотеки особняка, а рядом с двухспальной кроватью стояла недопитая бутылка алкоголя со светло-янтарной жидкостью: это был выдержанный огневиски с винного погреба древнейшего и благороднейшего рода Блэк. Кикимер выдохнул и обречённо произнёс, опуская морщинистую голову вниз:

- Вот с такими нечестивцами и угасают великие рода. Ох, бедный-бедный Кикимер, - с горечью бормотал домовик, - Что же скажет моя хозяйка, когда узнает кто теперь мой господин?

Подойдя к кровати, на которой раскинулся молодой человек, Кикимер осмотрел своего нового хозяина: неопрятный и потрёпанный вид, тёмные волосы взъерошены от долгого сна, а на руках ссадины с запекшейся кровью. Всё говорило о том, что парень попал в какую-то передрягу.

Бесчувственное тело не хотело просыпаться, а едкий аромат перегара доносился до чувствительного носа домовика. Весь этот ужас вызывал отвращение, а вид того, кто находился рядом: удручал и наводил тоску. Хотелось раствориться и исчезнуть из этого места, оставив наедине со своими проблемами этого парня, но магия рода Блэк не позволяла этого сделать. Кикимер понимал, что он связан по рукам и ногам волшебными путами, и ничего предпринять не мог, как бы ему не хотелось. Долг перед молодым господином был чрезмерно велик в ущерб своим желаниям и амбициям. Сама магия рода требовала возрождение, и этот человек был для неё последней надеждой на былое величие.

Часы в гостиной пробили полдень. В этот период времени по старым обычаям домовики начинали готовить обед, и ближе к часу дня подавали его в обеденном зале для всей семьи. Разнообразие блюд могло порадовать даже самых дотошных гурманов, а сервировка стола всегда подобала титулу лорда. Больше десяти лет никто в этом доме не обедал, а старые традиции и обычаи канули в лету вместе со смертью Вальбурги Блэк. И только один Кикимер продолжал носить траур по былой силе когда-то могущественной семьи в надежде, что сможет воочию увидеть возрождение своего рода.

Осмотрев комнату ещё раз, домовик одним движением руки навёл небольшой порядок в хозяйских покоях. Посмотрев на спящего человека, похрапывающего в подушку, Кикимер направился в гостиную, чтобы обговорить всё случившиеся со своей госпожой. За долгие годы только он один мог разговаривать с портретом Вальбурги, которая своим сквернословием внушала ужас всем, кто на неё когда-то косо смотрел. В большей степени доставалось Ордену Феникса во время своих плановых собраний, от которых в последствии пропадали ценные вещи семьи Блэк. По поручению самой госпожи домовик смог основную часть наследия припрятать в тайниках поместья, в которые никому не было доступа кроме, как для самих хозяев. Особняк рода Блэк хранил в себе многие тайны и знания приобретенные предками с давних времён; тщательно их оберегал и хранил от недостойных волшебников и волшебниц.

- Хозяйка Вальбурга, о бедная моя госпожа, - пробормотал домовик, - Наш великий род не должен принадлежать этому самозванцу. Этот мир сходит с ума? - и Кикимер облокотился о стену, держась одной рукой за подсвечник. В его глазах, наполненных слезами, угасала волшебная искра, присущая таким магическим созданиям, как он сам. Было такое ощущение, что домовик медленно и мучительно погибает от навалившихся бед на одинокую душу.

- Нет, мой друг, это не мир сходит с ума, а люди, кому неподвластна наша магия, - ответила Вальбурга, - Наберись терпения, и помоги юноше. Не противься, - строго предрекла она. - Ты же чувствуешь тоже, что и я?

- Да, госпожа, магия рода Блэк стала просыпаться. Я чувствую её в себе, как никогда за последнии годы. - Опустившись на пол, Кикимер подтянул к себе ноги, обхватил их руками и продолжил: - Я сделаю всё, что от меня потребуется, для возрождения рода. Уверяю вас.

Женщина с портрета улыбнулась домовику. Наклонившись поближе к Кикимеру и пытаясь его подбодрить, женщина на ухо ему прошептала:

- Ты всегда был хорошим домовиком. Спасибо за всё, что ты сделал и делаешь для меня. В ближайшем будущем мы о себе ещё заявим. Я в этом уверенна.

Кикимер приподнялся с колен, расправил свою поношенную тунику, и движением руки материализовал букет виол для своей госпожи. Исконно черные бутоны внушали надежду на возрождение великого и благородного рода Блэк, а в глазах Вальбурги появилась решимость. Эти любимые цветы покинули дом в тот день, когда весть о смерти младшего сына пропитала горечью материнское сердце. Вместе с Регулусом этот дом растворил в себе и былое величие, оставив малую часть на долю Сириуса, отречённого от семейного древа. Тогда это оказалось огромной ошибкой, которую Вальбурга совершила в порыве злости и отчаяния, а вернуть обратно старшего сына в род не представлялось возможным. Магия Блэков не слушалась хозяйку игнорируя все её просьбы, мольбы и желания, ведь вернуть обратно в род мог только её муж или Регулус. Виолы были частью этого семейства, привлекая своей таинственностью женские сердца. Они являлись любимыми цветами Вальбургии и единственными растениями, которые росли в этом доме.

- Госпожа, я клянусь своей жизнью, что этот мальчишка возглавит род наших предков во имя великой магии, - Кикимер торжественно и в порядке обычаев давал клятву за невыполнение которой, грозила смерть. - Я все силы приложу для этого. Кикимер может это сделать во имя Блэков. - Фиолетовое сияние окутало домовика, а отблеск этого света проник в область груди, где находилось сердце маленького существа. Клятва был принята перед самим родом, а свидетельствовала в этом - магия.

Кикимер пододвинул к себе стул и сполз в него из-за ослабленных ног, которые не прекращали подрагивать в такт сердцебиения. Сил не осталось совсем, а желание выговориться исчезло вместе с сиянием клятвы. За долгие годы он был близок к счастью, как никогда, а ощущение будущих перемен пронзило крохотное сердце старого домовика. Вместе с величием рода он вернёт себе и молодость, а в благодарность магия позволит обрести и свою собственную семью.

- Да будет так, - утвердила Вальбурга. - У нас много дел, Кикимер. Прежде всего отдохни, а после приведи ко мне мальчишку. Нам есть с ним, что обсудить. Винный погреб временно закрой и не выпускай его из дома, пожалуйста. - Женщина благодарно улыбнулась домовику, и растворившись в просторах портрета покинула свой холст.

- Кикимер все сделает, не сомневайтесь, госпожа, - заверил уверенно домовик, разжигая внутри огненное пламя - пламя решимости и твердыни.

Ближе к двум часам дня домовик накрыл обеденный стол. В центре столешницы стоял букет виол, от которых исходил приятный аромат, наполняющий просторы изобилием свежести. Рядом потрескивал камин. Согревающее тепло привносило в помещение чувство уюта. Звук от потрескивания дров грел душу Кикимера, наводя его на воспоминания о прошлом, когда вся семья собиралась вместе за одним столом, а бокалы наполнялись изысканным вином: доносились праздничные тосты и играла знакомая всем музыка. Но грезить о былом домовику было некогда. Предстояли великие дела, которые не терпят долгих отлагательств.

Переместившись в покои хозяина, где как и прежде спал юноша, Кикимер подошёл к кровати.

- Молодой хозяин, - касаясь плеча говорил домовик. - Проснитесь, сэр. Время близиться к двум, и пора спускаться к столу.

От твердого голоса Кикимера, молодой человек встрепенулся и резко привстал. Неожиданное появление существа в тунике взбудоражило парня. Он выхватил палочку из кармана и направил её в сторону, откуда доносился знакомый голос.

- Сэр, я вас прошу не швыряться заклятиями. Кикимер не хотел напугать молодого хозяина, - виновато поёжился домовик. Взмахом руки он перехватил волшебную палочку парня, которую аккуратно переместил на прикроватную тумбочку.

Юноша стал щуриться и озираться по сторонам в поисках своих очков. Он так и не смог вспомнить, куда их вчера положил. Голова нещадно гудела от выпитого им спиртного, а в горле застрял пламенный ком, который хотелось залить обильным количеством воды. Нащупав очки на своём матрасе, парень в тот же миг на себя их надел. От яркого дневного света голова непривычно закружилась, а неустойчивость в ногах подкосила юношу. Он стал оседать на пол, но Кикимер успел вовремя подхватить своего господина. Переместив того на кровать, домовик в воздухе растворился, а спустя пару секунд появился с пузырьком зелья в руке.

- Сэр, выпейте. Вам поможет. Это не стандартное зелье, а улучшенное моей госпожой. Эффект похмелья снимет в два счёта. Кикимер знает, что делает, - заверял домовик, протягивая содержимое склянки юноше.

Парень недоверчиво посмотрел на протянутую руку, но зелье взял. В один миг он опустошил спасительное лекарство, так любезно предоставленное Кричером. На вкус оно было приятно-фруктовым, а послевкусие оставалось мятным, как после чистки зубов. Освежающий эффект стал действовать крайне быстро и с благодарностью юноша произнёс:

- Спасибо, Кикимер. Ты мне очень помог. Я никогда не пил такого зелья. Могу я попросить подать стакан воды, если тебя не затруднит?

- Держите, сэр. Можете не благодарить, ведь это моя обязанность заботиться о хозяине. Кикимер знает, что делает, - уверял он.

Парень осушил стакан воды в пару глотков. Приятная влага убрала горечь, оставшуюся после пробуждения. Он вернул стакан Кикимеру и поинтересовался:

- Почему ты называешь меня своим хозяином? Сириус ведь был им, - воспоминания о крёстном вызвали непреодолимую тоску и печаль в сердце подростка. В очередной раз захотелось напиться, несмотря на отвращение к спиртному. Такой утраты он не мог легко пережить, а ещё не мог себе позволить с этим смириться.

- Сэр, вы являетесь наследником древнейшего и благороднейшего рода Блэк. Формально - от части по завещанию заверенному в банке Гринготтс, но это всего лишь формальность, которая для магии рода ничего не означает. А вот по линии отца вы являетесь Блэком. Ведь, как вы знаете, ваша бабушка, Дорея Поттер приходилась родной сестрой Ориону Блэку - бывшему главе этого рода. Магически вы самый близкий наследник из всех ныне существующих. После вас только Драко Малфой может претендовать на наследство Блэков. Магия признаёт вас главой, сэр, - уверенно поведал Кикимер. Поклонившись юноше, домовик продолжил: - Если у вас имеются ко мне вопросы, то спрашивайте. Я вам сообщу всю информацию, которой только владею.

Всё казалась странным и необычным в этот день, ведь одна только мысль о родстве с Драко не укладывалась в голове у парня. Он решил уточнить у Кикимера то, что беспокоит его больше всего на данный момент.

- Это значит, что с Драко мы кузены?

Кикимер видя, что его хозяин обеспокоен неожиданной информацией по поводу родства с семейством Малфой, поспешил его успокоить и всё разъяснить:

- Сэр, вы являетесь ему троюродным дядей. Так, что все ваши опасения напрасны. С этим вы живёте шестнадцатый год, вот и продолжайте жить дальше. Ведь сомнений по этому поводу высказать некому. На все вопросы я отвечу вам позже, как отобедаете. А теперь, мне требуется навести уборку в ваших покоях, - сообщил домовик, поглаживая свою тунику ладонью. - А пока я буду занят, прошу вас, господин, приведите себя в порядок. Уборная за гардеробной. Жду вас в обеденном зале. Он на втором этаже, где гостевая библиотека, - закончил домовик свою тираду.

Обведя внимательным взглядом юношу, Кикимер пообещал себе, что позаботится о молодом хозяине. Несмотря на излишнюю худобу, от юноши исходила аура сильного волшебника, подающего большие надежды. Именно такие потенциально одарённые молодые люди необходимы древнему роду для возрождения. Домовик убедился в этом ещё больше, когда защита особняка укрепилась с осознанием мальчишки, что теперь он является новым главой рода Блэк. Кикимер это почувствовал, как и ощутил то, что магический алтарь засиял новыми красками, привнесенными самим Поттером. На родовой камень лёг свой неповторимый отпечаток нового главы. Но самое странное и интересное в том, что теперь господин является не Поттером, а полноправным Блэком, и магическая печать нового хозяина будет отображаться на всех официальных документах, заверенные им. На родовых древах в других поместьях смогут заметить, что род Блэков постепенно начинает восстанавливаться. Изображение человека, возглавляющий род: это всем знакомый юноша с круглыми очками и шрамом на лбу.

- Хорошо, Кикимер. Я благодарен тебе за информацию. Обещаю адекватно её воспринимать. Я скоро спущусь, - ответил Гарри и сняв верхнюю одежду направился в душ.

В обеденном зале витал запах горячих блюд, аккуратно расставленных на резном столе из красного дерева. Всё выглядело крайне аппетитным, а изобилие щедрого стола внушало Гарри о величии этого дома. Раньше он не замечал, что вся обстановка в поместьи выглядела строгой, но богатой. Скорее всего, Кикимер просто прибрался, а слой пыли перестал скрывать всё очарование этого места. Юноше было приятно здесь находится. Никогда раньше он не испытывал такого радушия находясь в этом доме. Всё казалась таким родным и знакомым, а все помещения в этом особняке возможно прочувствовать и ощутить. Как-будто дом был живым, а эти новые эмоции были приятны для осязания мальчишке.

В углу потрескивал камин, навевая мысли о Сириусе, ведь он любил сидеть возле этого камина и отогреваться, после долгих лет незаслуженного заключения. Ярость стала наполнять Гарри и не замечая, что происходит вокруг, он продолжал оставаться в своих мыслях. Боль об утрате, пронизывающим лезвием вырезало огромную дыру в сердце юного Блэка. Вся печаль и тоска, на которую способен весь мир, обрушилась на своего владыку. Слёзы покатились по щекам, теряясь на лице Гарри, оставляя после себя мокрые дорожки печали. Буря эмоций, которых никогда не испытывал юноша, обрушилась на мужские плечи. Ярость, разжигаемая беспощадным огнём вскипала в глазах парня. Весь мир, который он когда-то любил и хранил светлой памятью, в тот же миг запятнал себя несмываемой грязью. Он ненавидел всех, кто причастен к его непростому детству, где каждый день в течении девяти лет приходилось испытывать унижения и обиды. Ненавидел и тех, кто не мог дать должных знаний, не позволив заглянуть за завесу пророчества, чтобы не совершать непоправимых ошибок. Но больше всех он не мог терпеть ту, кто покусился на жизнь близкого ему человека, и в итоге: он мёртв, а может и того хуже. Никто не знает, что находится по ту сторону Арки, в которую влетел Сириус. Этого он никогда не простит: ни себе, ни другим. И первая цель, которую он постарается уничтожить любыми способами - это Белла. Беллатриса Лестрейндж.

- Хозяин Гарри, прошу вас, успокойтесь. Не загоняйте себя в свои мысли, которые приносят вред вашему здоровью. Хозяин Гарри, я прошу вас, перестать. Я буду вынужден применить магию по отношению к вам. Ох, Кикимер этого не хочет... Кикимер всё ещё хороший домовик, - умоляюще причитал он и сконцентрировав всю свою эльфийскую магию, направил её потоки в невидимый барьер своего хозяина. Этим коконом он был окружён для недосягаемости окружающих, и пробиться через эту защиту не представлялось возможным.

Ударной волной, после прикосновения двух типов магий: эльфийской и человечской, Кикимера и юного Блэка отбросило по разным сторонам обеденного зала. Стол, находящийся в центре помещения, раздробило на мелкие кусочки, а щепа от красного дерева зацепила Гарри, отображая красное пятно на груди. В бессознательном состоянии он продолжал оставаться и погружался в своё сознание, где момент смерти Сириуса прокручивался в голове всё снова и снова.

Первым пришёл в себя Кикимер. Избавившись от груды мусора, прижавшего домовика к полу. Он потушил начинающийся разгораться огонь, который из камина переполз на паркет. Из-за ударной волны противопожарные чары вывелись из строя, и пришлось тратить драгоценное время на ликвидацию возгорания очага.
Подойдя к своему хозяину, домовик заметил влажное пятно красного цвета, которое расползлось по всей одежде. По первым признакам магической ауры юный Блэк был жив, но помощь была нужна немедленно. Первым делом Кикимер перенес своего господина на диван в гостевом зале, и стянув с него верхнюю одежду обнаружил щепу, которая на пару дюймов вошла внутрь тела в область левой груди. Кикимеру приходилось и раньше залечивать раны разного типа, ведь род Блэков всегда был одним из боевых, а эксперименты с тёмной магией унесли на тот свет многих Блэков в разные времена. Домовик аккуратно преподнёс зелье восстановления крови к губам хозяина, и надавив на подбородок отправил содержимое склянки внутрь. Следущая процедура повторилась несколько раз: сначала обезболивающее, после заживляющие и в конце обеззараживающие. Щепа легко удалилась, а нательная повязка осталась на юноше с заживляющими мазями. Всё процедуры были выполнены, и теперь Гарри отправился отдыхать в свои хозяйские покои.

- Простите меня, господин, Кикимер не хотел вас поранить. Но если бы этого я не сделал: всё могло бы быть хуже, - корил себя домовик, роняя слёзы на постель юного Блэка. - Что же скажет теперь хозяйка, узнав об этом?

Посмотрев на спящего Гарри, Кикимер удалился на нижние этажи, чтобы привести всё в порядок и рассказать своей госпоже о случившемся. Время до вечера пролетело незаметно. Несколько раз всё перепроверив, домовик отправился навестить своего хозяина, который размеренно посапывал на своей кровати.

- Вам уже лучше, сэр. Кикимер безмерно рад, что сумел сохранить жизнь юному лорду. Кикимер хороший домовик и полезный эльф для своего рода, - потягивал нарочито слова он. - Отдыхайте, сэр. Кикимер навестит вас после, как поговорит с госпожой Вальбургой.

И домовик отправился вниз по лестнице, упрекая себя за неосмотрительность. Подходя к волшебному портрету, Кикимер прижал длинные уши, как провинившееся котёнок. Сгорбившись и отводя взгляд от госпожи, он медленно доложил:

- Прошу, госпожа, не нужно гневаться и сердиться. Кикимер не виноват в том, что произошло, - затряс плечами домовик, прикрывая глаза длинными ладонями, из которых покатились крупные слёзы. От всхлипываний его стало трясти, а домовик продолжал извиниться и просить о прощении.

Вальбурга испуганно засуетилась. Всеми силами стараясь сохранить маску спокойствия и невозмутимости, как полагается чистокровной леди, аккуратно спросила домовика:

- Кикимер, дорогой, никто тебя не винит ни в чём. Ты расскажи, что случилось? Я слышала грохот, но не смогла понять, что произошло. Надеюсь ничего непоправимого? - острожно спрашивала она.

- Всё хорошо уже, госпожа. Кикимер устранил все последствия взрыва.

- Взрыва? - испуганно переспросила леди Блэк. - С мальчишкой всё впорядке?

- Всё позади. Юный лорд Блэк жив и отдыхает в своих покоях. Рану я залечил. Но эльфийская магия не может затянуть раны, как магия волшебников. Через пару дней он будет в хорошей форме и сможет встать на ноги, - и домовик всё пересказал, как было.

После долгих уговоров и просьб себя не винить, Вальбурга похвалила Кикимера, и произнесла в очередной раз утешительные слова:

- Ты молодец, всё правильно сделал. Я горжусь тобой, дорогой. Но ты присматривай за ним и заботься, хорошо? - попросила леди с холста. - Не позволяй блуждать ему в своих мыслях и замыкаться. Смерть Сириуса он тяжело переносит... - неожиданно замолкла она. - Ох, бедный мой сынок. Говорила же, не якшайся с теми, кто недостоин называться колдуном, - и опечаленная леди Блэк удалилась в неизвестном направлении, оставив на холсте капли материнских слёз, наполненные болью и горечью.

- Я вас понял, моя госпожа, - заверил Вальбургу домовик. - Какое горе для семьи, ох, какое горе... Куда же ты смотрел, глупый мальчишка? Зачем предал свою семью? - спрашивал пустующие стены Кикимер, а ответом на вопрос были слёзы, которые он ронял по своему Сириусу.

После долгих раздумий домовик поплёлся в своё крохотное пристанище, где среди грязного тряпья находился один серебряный медальон с рунической гравировкой в виде змеи. Кикимер бережно его хранил, как память о покойном хозяине Регулусе. По указу господина, Кикимеру надлежало его уничтожить и избавиться от этой проклятой вещи. В этом медальоне домовик ощущал что-то ужасное и тёмное, которое пугало своим присутствием и ментальным воздействием. На эльфа этот запятнанный артефакт не мог оказать никакого влияния, ведь эта часть магии на домовиков не действовала, но человеку причинить вред эта вещь могла запросто. Сколько бы раз Кикимер не пытался его уничтожить - ничего не выходило. На нём не оставалось даже царапин: огонь не мог его расплавить, а тяжёлый молоток не оставлял и вмятин. Так же и эльфийская магия ему была не страшна. От безвыходности домовику приходилось его хранить. Завернув обратно в старое полотенце, Кикимер спрятал медальон в нише своей личной комнаты.

- Хозяин Регулус, простите Кикимера за отчаянье. Кикимер не смог выполнить обещание, - разочаровано шептал домовик. - Я буду хранить этот противный медальон в память о вас, молодой хозяин.

Солнце скрылось за горизонт унося с собой всё тепло уходящего дня. Свет в доме Блэков не зажигался, и все помещения в данном особняке находились в ожидании вечерней суеты. Один только Кикимер прохаживался в грустном одиночестве по лестничным пролётам особняка. В этом доме он ориентировался лучше других, а темень не была помехой к томному передвижению. От комнат прошлых господ - до спальни юного Блэка: погружённый в свои мысли, Кикимер в очередной раз обходил знакомый маршрут, когда услышал голос доносившейся с хозяйской спальни:

- Мальчишшшка, ты от меня всё равно не скроешшшься.. Я чувствую твой страх, жалкий сопляк. Ха-ха-аха.... - голос резко затих, оставив в полном недоумении старого домовика. Кикимеру он показался смутно знакомым, но голос явно не принадлежал молодому хозяину. Защиту особняка никто не преодолевал, а сам дом показывал, что они находятся здесь абсолютно одни.

Эльф переместился в покои своего господина. Внимательно осматривая помещение на наличие посторонних особ, Кикимер заметил, что юного Блэка начинает потряхивать, кулаки сжаты, а на лбу шрам начинал кровоточить. Юноша бормотал непонятные домовику слова. Смысл этих фраз невозможно было разобрать, они начинали прерываться хрипом и кашлем. Было такое ощущение, что мальчишка задыхается. На сухих потрескавшихся губах проявлялись капельки тягучей крови. Весь ужас этой картины дополнял цвет глаз молодого господина, которые меняли свой цвет с зелёного на красный. Старый эльф испугался от странного явления, которого он никогда раньше не наблюдал. От безвыходности Кикимер попытался поговорить с юношей:

- Хозяин, проснитесь. Вам привиделся кошмар. Хозяин, - начинал трясти домовик своего господина, - О, Великая, помоги нам пережить это.. - не успел Кикимер закончить мольбу, как лёгкое сияние тёмного цвета окутало тело парня. Размеренное дыхание возвратилось к молодому хозяину, кулаки разжались, а цвет глаз приобрел привычный оттенок весенней листвы.

Кикимер выдохнул с облегчением. За последний день нервы домовика были на пределе и в любую минуту он мог бы сорваться, но магия самого рода опекала своего слугу, на которого возлагала большие надежды. Взяв в руки влажное полотенце, эльф аккуратно провёл его по мокрому лицу своего хозяина, стирая капельки пота и крови.

- Сэр, я так перепугался за вас, - разговаривал со спящим Гарри Кикимер, - Я всегда буду рядом. Кикимеру не оставили выбора, хозяин. Он должен помочь своему роду, - утешал сам себя старый эльф, поглаживая плечо лежавшего человека.

Домовик пытался понять, откуда появилось тёмное сияние, которое окутало юного господина. Он ощущал в тот миг насыщенный поток магии, исходящий с нижних этажей. Чувство благодарности наполнило эльфа за спасение мальчишки, ведь состояние этого юнца пугало своим диковатым преображением. Кикимер предполагал, что сама магия родового камня спасла юношу от печального исхода. Следовало бы провести ритуал в рунном зале и поблагодарить волшебный обитель за оберег своих членов рода. Лично домовик этого сделать не мог, а вот подтолкнуть к этому мальчишку был просто обязан: это свяжет юного Блэка с магией своего дома, придаст новых сил и сблизит его с родовыми дарами древнейшего и благороднейшего семейства Блэк.

- Кикимер, что произошло? - тихий голос молодого хозяина вывел из раздумий эльфа, который составлял планы на ближайшие дни. - Ты чем-то встревожен?

- Сэр, уже всё позади. Простите своего домовика, молодой хозяин, - залепетал эльф,- Кикимер был обязан вмешаться. Вы погрузились глубоко в свои мысли и магия наполнила ваше тело. Вы теряли над ней контроль и Кикимеру пришлось пробиваться сквозь вашу защиту, - поведал он о событиях, которые не помнил Гарри.

Мальчишка прокашлялся и попытался привстать со своей кровати, но тугая повязка на теле сковывала движения. Лёгкий холодок прошёлся по телу парня от осознания того, что он находится состоянии беспомощности, как какой-то калека. Это пугало.

- Кикимер, отвечай, что ты со мной сделал? - требовал ответа юноша.

Домовик поёжился, приподнял свои тёмные, как смоль, глаза, и отшатнулся в сторону от звучания властного голоса парня.

- Кикимер позаботился о хозяине, сэр. Кикимер убрал последствия взрыва, обработал рану на теле юного господина. Прошу вас не беспокоиться. Вам нужно поправляться. Кикимеру нечего больше сообщить, хозяин, - ответил домовик.

- Я так понимаю, что благодаря тебе со мной все в порядке?

- Да, сэр. Кикимер обязан проявлять заботу о хозяине, - говорил эльф, - Кикимер хороший домовик.

- Спасибо, мне стыдно, что заставил тебя понервничать. Это всё из-за Сириуса, стал вспоминать о нём. Я сожалею, что это из-за меня, из-за моих глупых ошибок он погиб в министерстве, - извинялся Гарри. Ему было тяжело прокручивать те июньские события в своей голове, но от этого никуда не мог деться в ближайшее время. Со слезами на глазах, он продолжил: - Ты же знаешь, что его по ложному обвинению посадили в Азкабан? - не спрашивал, а утверждал юноша, - Дементоры не смогли за двенадцать лет сломать в нём жизнь, но зато с лёгкой руки смогла её забрать кузина. Я убью её, слышишь? Я отомщу за всех, у кого она забрала радость и надежду, - срываясь на крик, давал самому себе обещание Гарри.

Кикимер внимательно слушал рассказ своего хозяина, но прервать так и не осмеливался мальчишку. Сейчас было важно дать выговориться его опечаленной душе, дать шанс стать услышанным. Он понимал, что чувствует господин, и даже ощущал отголоски его эмоций, пропитанных болью и горечью от утраты. Домовик решил, что всё расскажет ему после того, как парень поправится и сможет встать на ноги. Сейчас он не желал его расстраивать словами, которые не найдут никакого выхода из сложившейся ситуации. Кикимер был полностью уверен в том, что услышанное мальчишке не понравится.

#ГП
#Текст