#фанфик_в_блоги #текстовая_истерика

Этой ночью мне приснилось страшное: я будто бы отчетливо вспомнила всю свою жизнь, и мужа с детьми, но это почему-то показалось мне не важным — больше всего меня волновало то, как именно прервалось наше общение с Костей. Те воспоминания, которые я выудила, испугали меня и заставили впасть в чувство глубокого раскаяния и вины. Оказалось, что я, узнав от Кости радостную новость о его предстоящем браке, тут же начала высказывать какие-то домыслы, свои соображения о том, кто кого достоин и уговаривать его не торопиться, присмотреться повнимательнее к будущей жене. Когда он сделал мне замечание, что так говорить не годится, я возмутилась еще сильнее, и он, в итоге, развернулся и ушел — а я пошла своей дорогой, даже не попытавшись попросить прощения и помириться.
Естественно, он обиделся раз и навсегда, поэтому, когда я, спустя годы, отправила ему заявку в друзья, он молча удалил ее — и сам рассказал мне, что его возмутило отсутствие, как минимум, извинений, которые были бы просто необходимы.
Я проснулась, дрожа от страха. Костя все спал, а я не решалась его беспокоить, хотя мне в тот момент казалось, что это правда, что все так и было, и что только здесь и сейчас, когда мы оба мертвы, он смог простить меня за все, поэтому и не стал напоминать о прошлом.
Я закрыла глаза и стала думать. Все это было совершено не похоже ни на него, ни на меня. До чего я должна была дойти в своей почти подростковой ревности, чтобы всерьез давать советы старшему другу? И как я могла быть такой бестактной и категоричной — фу, какой стыд... Еще бы ножкой топнула: мол, запрещаю!
Но Костина реакция удивила меня не меньше. Даже если предположить, что я повела себя так мерзко, он вряд ли мог бы возненавидеть меня на всю оставшуюся жизнь. Скорее, выбросил бы из головы досадный инцидент — но потом, увидев меня в социальных сетях, заявку все же принял, и даже сам написал что-то милое. Он-то меня тоже не первый день знал, и знал совсем другой — отнюдь не конфликтной и не скандальной. И если меня что-то так задело, что я взвилась и устроила истерику на ровном месте, он не мог не понять, что со мной творится неладное...
Еще меня удивило, что я, оказывается, еще при жизни начисто забыла о своей выходке, поэтому отправила заявку без сомнений и колебаний, ожидая быстрого ответа и теплого приема. Это что же, я была настолько глупа, или совсем не дружила с памятью?..
Страшно было то, насколько я вдруг поверила этому сну. Мне сейчас казалось, что именно так все и было, и я сама виновата, что не смогла сохранить или, хотя бы, заново наладить добрые отношения с другом. Конечно, виной моего срыва (а то, что этот срыв был, уже не вызывало у меня сомнений!) могло быть только одно: я сильно недооценила свою привязанность к Косте, а также истинный характер этой привязанности.
Мысли путались, и я не могла сладить с ними. Паника становилась все сильнее, и важность давнего конфликта для меня затмила все остальное — и то, что осталось в прошлом, и наше с Костей настоящее. Ад был не только вокруг меня, он жил сейчас в моей душе. Я искала правду — и не находила ее. Та правда, которую я знала, стремительно захватывала мое сознание и причиняла невыносимую боль. Страшно было и то, что на фоне этой паники моя привязанность к Косте становилась все сильнее, болезненнее и крепче, превращаясь в манию. Сейчас для меня важнее всего на свете было убедиться, что это был сон, что той истории не было и что я никогда не говорила ему обидных слов.
Еще немного, и я бы разбудила Костю, чтобы он подтвердил или опроверг подлинность этих воспоминаний — но, на мое счастье, Костя проснулся сам.