Перечитывая старых фантастов, которых читала в юности, обратила внимание, что мое восприятие написанного изменилось. Причем изменилось понятным и ожидаемым образом, так что даже удивительно, что это изменение стало для меня открытием.
Я перестала доверять на слово, как авторам, так и персонажам. Если мне в книжке сто раз сообщают, что правитель - тиран, и с ним нужно бороться всем честным людям, я не поверю, пока мне не покажут убедительные картины этой самой тирании. Если говорите, что герой - гений или что он был преследуем или изгнан за какие-то хорошие дела, будьте любезны и это как-то проиллюстрировать.
Классическое станиславское "не верю", оказывается, отлично работает в литературе, а в юности я этого не знала и верила всему.
Причем западные фантасты пытаются заставить читателя поверить им на слово гораздо чаще, чем советские. Но и там есть различия. Альфред Бестер, к примеру, почти никогда не балаболит, а Урсула Ле Гуин - постоянно.