- Это невозможно, мисс Блэк, - тут же сказал Дамблдор, - страшно даже представить, что из вас вырастет, если продолжится эта изоляция. Вас уже можно судить за жестокие поступки. Вы говорите о разведении преступников, но кто тогда вы сами?
- Тот, кто наказывает обнаглевших от безнаказанности преступников, сэр, - ответила я, - а насчет суда вы серьезно? Как вы себе это представляете?
- Очень даже легко, мисс Блэк, - пришла в себя МакКошка.
- Мэм, прежде чем делать такие заявления, ознакомьтесь со сводом законов. Чистокровной наследнице древнейшего и благороднейшего Рода за расправу над Предателями Крови ничего не будет. Еще и вам на вид поставят, что распустили эту банду.
- Насколько я помню, - послышался со стены голос Финеаса Найджелуса, - раньше Предатели Крови в Хогвартс не допускались. И за их убийство чистокровным магом никакого наказания не предусмотрено.
- Отвратительные предрассудки! – прошипела МакКошка. – Мерзость!
- Мерзость – это ваше поведение как декана Гриффиндора, - парировал дорогой предок, - развезли грязь на весь замок. И решать проблемы, созданные вами, приходится первокурснице. Это позор! Вам и директору.

- Ты много на себя берешь, Блэк! – вскочил мулат, как его там, Томас, кажется.
- Твоего мнения никто не спрашивал, - ответила я, - между прочим, раньше Предателей Крови в Хогвартс не допускали вообще. И чистокровный маг, особенно если он из древнейшей и благороднейшей семьи, как я, например, может их совершенно спокойно убить. И никакого наказания за это не будет. А вы у себя на факультете такую мерзость терпите, да еще и прогибаетесь под них. Тоже мне, «храбрые и благородные».
Присутствующие зависли.
- Это правда? – тихо спросила Гермиона. - Разве такое может быть?
- Правда, - ответил Нотт. - Грейнджер, ты не в сказку попала. Лично тебе такое не спустят, потому что ты магглокровка, но на дуэль ты вызвать можешь. Если убьешь кого-нибудь на дуэли после официального вызова, то тебе ничего не будет. Но Предателей Крови на дуэль не вызывают. Их просто бьют по наглой рыжей морде. Это сейчас все распустились, а папашу уродов даже на работу в министерство взяли. Но старые законы и обычаи никуда не делись, так что в любой момент можно каждому напомнить про его место.
- Это неправильно! – снова подал голос Томас. – Так нельзя!
- Тебя никто не спрашивает, - сказал Драко, - не нравятся наши законы, традиции и порядки? Так никто не держит, вали к магглам и сиди под маменькиной юбкой.

-Собрались бежать, мисс Блэк? – спросил меня Снейп. – Не советую. Это именно то, чего от вас добиваются. Нужно показать вашу неадекватность. Будьте осторожны, вас подводят под принудительное признание недееспособной.
-Но сэр, это же не будет иметь никакой силы, - сказала я, - у них все равно не будет доступа в мой дом.
-В Уставе Хогвартса есть одна лазейка, мисс, - вздохнул Снейп, - этим законом не пользовались уже несколько веков. Студента-сироту можно признать недееспособным и перевести под опеку декана факультета. Это очень тяжело и муторно, в случае эмансипации и по вам и по мне ударит откат. Тайно это провести невозможно, Попечительский Совет ставится в известность автоматически. Вот для этого и нужно признать вас неадекватной. А я вас защитить не смогу. Имееются обстоятельства, из-за которых я буду обязан выполнить прямой приказ директора. Понимаете? Вам придется терпеть и учиться в Хогвартсе. Побег не поможет.
Я замерла. Обложили.

Так
что Визенгамот в основном занимается мелочевкой, вроде запрета на ковры-самолеты, колдовством при магглах и прочими нарушениями Статута Секретности.

А потом Дамбигад сверг монархию, с тех пор у них бардак с законодательной деятельностью творится.

ИЧСХ, Дамбигад сверг, под шконку загнал, но стоит ему пригрозить талмудом, как он тут же пугается и убегает.
Вот Волдеморт и ПС тупые! Могли ведь тоже талмудами пугнуть.

В сентябре 1700 года здоровье короля ухудшилось, он слёг в постель. Кардинал Порто-Карреро побудил его написать завещание, которое оставалось в тайне до кончины короля. Карл II, последний из рода испанских Габсбургов скончался 1 ноября 1700 года в возрасте 38 лет (выглядел старше своих лет). По свидетельству придворного медика, на трупе Карла «не было ни капли крови, сердце оказалось размером с перец, лёгкие разъедены, кишечник гнилой и гангренозный, одно яичко было чёрном, как уголь, а голова полна водой».

С рождения был инвалидом, поражённым самыми разнообразными заболеваниями, включая эпилепсию.
<...>
Карл II до 4 лет не мог говорить, до 8 — ходить, до 10 — читать. <..> В результате до десяти лет с ним обращались как с младенцем и затем ещё долго ничему не обучали, что плохо сказалось на его умственном развитии. В 1667 году королевским воспитателем был назначен Франсиско Рамос дель Мансано. Отмечалось, что «король был деликатного темперамента. Чаще всего он проводил целые дни в своём дворце, играя в бирюльки или какие-нибудь детские игры со своими карликами; у него не было никаких других забот, кроме соблюдения дворцового этикета и механического исполнения религиозных обрядов».
<...>
Карл II имел врождённые уродства — длинные нижняя челюсть и язык впоследствии мешали ему членораздельно говорить и жевать пищу. У короля была непропорционально большая голова и высокий рост — 1,92 м.

Апостольский нунций так описал 20-летнего короля:

Король скорее роста низкого, чем высокого, дурно сложен, некрасив; у него длинная шея, вытянутое лицо с выпяченным лбом; характерная австрийская губа; небольшие бирюзово-голубые глаза, нежная кожа. Волосы светлые и длинные зачёсаны назад так, что видны уши. Он не может выпрямиться и ходит, опираясь о стену, стол или что-то ещё. Его тело так же слабо, как и его разум. Время от времени он выдаёт признаки ума, памяти и некоторой живости, но не всегда; обычно он выглядит медлительным и равнодушным, неуклюжим и ленивым, ошеломлённым. С ним можно делать всё, что угодно, поскольку ему не достаёт собственной воли».

У Карла II не произошло половое созревание из-за синдрома Клайнфельтера[16][17]. Кроме золотухи, лихорадки, размягчения костей и эпилепсии, также страдал от диареи, частой рвоты, преждевременной эякуляции и импотенции. <...> В последние годы жизни у короля участились эпилептические припадки, он с трудом держался на ногах и страдал от галлюцинаций. Скончался король в муках, страдая мигренями.

PLANET EARTH

HEALTH
Inbreeding and the Downfall of the Spanish Hapsburgs
New research offers a more precise genetic framework for understanding the decline of the Spanish Hapsburgs.
Gene ExpressionBy Razib KhanApr 15, 2009 5:00 AM


Charles II - Wikimedia Commons
Charles II of Spain (Credit: Juan de Miranda Carreno/Wikimedia Commons)
Newsletter
Sign up for our email newsletter for the latest science news
EMAIL ADDRESS
SIGN UP

The Hapsburgs are one of those royal families who are relatively well known, and in the minds of the public are to a great extent the emblems of the downsides of inbreeding. In the painting above is Charles II, king of Spain, the last of the Spanish Hapsburgs, and an imbecile whose premature death at the age of 39 ushered in a period of dynastic chaos which led to the War of Spanish Succession. These conflicts between France and other European powers were one of those turning points in history, a sad capstone to the long reign of the Sun King, Louis the XIV. France’s position as the unchallenged power of Europe ended due to the fiscal and military overextension necessitated by Louis’ war to secure the Spanish throne for his grandson.

But this a story of genetics as well as history, because historians have long assumed impressionistically that there was something rotten in the gene pool of the Spanish Hapsburgs. Here is an excerpt from an online biography of Charles II:

The Habsburg King Carlos II of Spain was sadly degenerated with an enormous misshapen head. His Habsburg jaw stood so much out that his two rows of teeth could not meet; he was unable to chew. His tongue was so large that he was barely able to speak. His intellect was similarly disabled. His brief life consisted chiefly of a passage from prolonged infancy to premature senility. Carlos’ family was anxious only to prolong his days and thought little about his education, so that he could barely read or write. He had been fed by wet nurses until the age of 5 or 6 and was not allowed to walk until almost fully grown. Even then, he was unable to walk properly, because his legs would not support him and he fell several times. His body remained that of an invalid child. The nature of his upbringing, the inadequacy of his education, the stiff etiquette of his court, his dependence upon his mother and his superstition helped to create a mentally retarded and hypersensitive monarch.

A new paper in PLoS One offers a more precise genetic framework for understanding the decline of the Spanish Hapsburgs, The Role of Inbreeding in the Extinction of a European Royal Dynasty:

The kings of the Spanish Habsburg dynasty (1516-1700) frequently married close relatives in such a way that uncle-niece, first cousins and other consanguineous unions were prevalent in that dynasty. In the historical literature, it has been suggested that inbreeding was a major cause responsible for the extinction of the dynasty when the king Charles II, physically and mentally disabled, died in 1700 and no children were born from his two marriages, but this hypothesis has not been examined from a genetic perspective. In this article, this hypothesis is checked by computing the inbreeding coefficient (F) of the Spanish Habsburg kings from an extended pedigree up to 16 generations in depth and involving more than 3,000 individuals. The inbreeding coefficient of the Spanish Habsburg kings increased strongly along generations from 0.025 for king Philip I, the founder of the dynasty, to 0.254 for Charles II and several members of the dynasty had inbreeding coefficients higher than 0.20. In addition to inbreeding due to unions between close relatives, ancestral inbreeding from multiple remote ancestors makes a substantial contribution to the inbreeding coefficient of most kings. A statistically significant inbreeding depression for survival to 10 years is detected in the progenies of the Spanish Habsburg kings. The results indicate that inbreeding at the level of first cousin (F = 0.0625) exerted an adverse effect on survival of 17.8%612.3. It is speculated that the simultaneous occurrence in Charles II (F = 0.254) of two different genetic disorders: combined pituitary hormone deficiency and distal renal tubular acidosis, determined by recessive alleles at two unlinked loci, could explain most of the complex clinical profile of this king, including his impotence/infertility which in last instance led to the extinction of the dynasty.

In other words, Charles II was moderately more inbred than the average among the offspring from brother-sister matings!

From 1527 to 1661, when Philip II and Charles II were born respectively, the Spanish royal families had 34 children, 10 (29.4%) of them died before 1 year, and 17 (50.0%) of these children died before 10 years…These figures are clearly higher than the mortality rates registered for contemporary Spanish villageswhich include families belonging to a wide range of social classes and where, for example, infantile mortalities were about 20%.