Однако это они. «Тайные» нарциссы. Люди, которые обладают невероятной хрупкостью самооценки и пустотой в области представлений о себе.

Они маскируются и прячутся.

Они стараются никому не показывать свою ущербность.

Их вечный спутник — тотальная неудовлетворённость собой и низкая самооценка.

Они не умеют гордиться собой и обесценивают всё хорошее или достойное, чем они обладают.

Они вечно претендуют на то, чтобы быть лучшей версией себя, но тут же попадают в стыд, несоответствие и ничтожность.

Они отказываются делать хоть что-то, лишь бы не потерпеть поражение и не столкнуться с неуспехом.

Они боятся близких отношений, но и одиночество их пугает

Все нарциссические нарушения образуются именно в этой зоне пустоты и дефицитарности: человек не просто не ощущает себя ценным, любимым или важным. Он иногда вообще не ощущает себя без непрестанного подтверждения своей значимости и значительности

Мы ранимы, но стыдимся этого, потому что требуем от себя той взрослости, в которой нам должно быть на всех наплевать.

Мы хотим делать всё по высшему разряду, но не можем сделать ни шага, боясь, что неудача обрушит нашу самооценку, которую мы с таким трудом каждый раз собираем по кусочкам.

Мы нападаем на себя за любые промахи и несоответствие идеалу, которые можем найти в любом своём действии и даже мысли.

Мы обращаемся с собой без жалости, потому что боимся расслабиться и стать «тряпками».

Мы пытаемся быть нормальными и делать вид, что нам никто не нужен.

Но у нас не всегда это получается.

Мы просто «хрупкие» люди

Это значит ощущать своё повсеместное ничтожество во всём, чем бы я ни занималась.

Это значит тонуть в почти ежеминутной тревоге, что вокруг проплывают гигантские возможности и все — мимо. И что у всех получается вырасти, взобраться и вскарабкаться, и только у меня ничего нет, а должно было быть всё, потому что я «особенный».

Это значит пребывать в фантазии, что у меня должно получаться всё, чего бы я ни захотел, и что результаты должны быть исключительно уникальными и грандиозными.

Это значит бесконечно сравнивать себя со всеми и постоянно наказывать себя за проигрыш.

Так мы заходим в свой личный паралич: мы должны быть грандиозными, но не можем взяться ни за что (ибо страшно, стыдно и вообще «на фига, если всё тлен»!), и поэтому вновь и вновь оказываемся ничтожными. Короче, вместо нескончаемого нарциссического оргазма сплошная импотенция...

Нарциссы требуют от себя грандиозности и соответствия идеальному образу по одной очень простой причине. Другого способа не чувствовать ничтожность они не знают. Наше сознание создаёт фантазию, что только так можно убежать от невыносимого подозрения о том, насколько мы ущербны на самом деле. Ловушка в том, что именно таким способом мы открываем ворота для ненависти к себе. И это ещё больше усиливает нашу хрупкость

Я также называю таких людей скрытыми или тайными нарциссами как раз потому, что заподозрить их в нарциссизме почти невозможно Ведь вместо величия и грандиозности они демонстрируют униженность и реакции острого стыда по любому по. воду.

Им присущи:

• ощущение собственной ущербности и ничтожности;
• высокая чувствительность и ранимость;
• высокая требовательность к себе;
• прокрастинация и неспособность достигать целей;
• постоянный поиск одобрения и признания;
• склонность к стыду;
• зависть к другим и собственное уничижение в сравнении с другими;
• нарциссическая депрессия от невозможности соответствовать идеальным и совершенным образам;
• скудность переживаний и отстранение от собственной жизни...

Только избыточные нарциссы до сих пор верят в то, что если как следует постараются, то покорят реальность своей грандиозностью, а скрытые нарциссы застряли в своей безнадёжности: восстановить себя до хорошего и полноценного не получается настолько, что остаётся одно — зависать в стыде и безуспешно пытаться маскироваться под нормального человека.

Он так и остался чужаком и неадекватным «пришельцем» с другой планеты, которого мир человеческих отношений манит и пугает одновременно. Он принял для себя множество решений, чтобы прервать связи с собой, со своими чувствами, с другими людьми. Но они все складываются в судьбоносный выбор, который и положил начало нарциссизму, одновременно закрывая для человека множество областей нормальной человеческой жизни. Они окажутся для него недоступными, с одной стороны, из-за отсутствия опыта и потому, что его опыт сближения с людьми был рано прерван, а с другой — из-за его поглощенности иной первоочередной задачей. Отныне все его силы, внимание и ресурсы будут направлены на самоутверждение и хоть какое-нибудь самообнаружение. Он жаждет этого как гарантии, что тогда он станет более адекватным, приспособленным для жизни, полноценным, способным сравниться с другими людьми.

В основе его защиты отныне будут лежать отрицание нужды в ком-либо и жестокая требовательность к себе.

Ведь если он станет совершенным и идеальным, то тогда у него есть шанс, с одной стороны, обойтись без всех, а с другой — окружающим он будет нужен. Его нарциссический выбор обеспечивает ему безопасность и контроль над чувствами, ощущениями, нуждами и потребностями. Да что уж там! Контроль над всем миром. Ценой своей души он заключает самую важную сделку жизни: он отдает свою человечность, а взамен получает надежду на управление реальностью. Таким образом, даже самый дефицитарный нарцисс в глубине души — повелитель жизни и смерти. Просто неудачливый... За что он себя и наказывает