 #книги #музыка #длиннопост
Прочитала книгу Иэна Бостриджа «”Зимний путь” Шуберта: анатомия одержимости». Такие вещи трудно рекомендовать – специалистам они и так известны, а для широкой аудитории вроде обычно не предназначены. Но Бостридж элегантно сочетает в своей книге сразу несколько уровней повествования. Музыковедов он лукаво подталкивает к очередному витку дискуссии об ассимиляции триоли. Любителям «Зимнего пути» заботливо вкладывает в ладонь ключик к этой шкатулке с секретами. А просто любопытствующих читателей развлекает историческими и естественнонаучными экскурсами. Легкость без легкомыслия, непринужденность без панибратства, насыщенность без сумбура.  Иэн Бостридж – певец (тенор), исполняющий Шуберта на протяжении десятилетий. Это первое, что заслуживает внимания: перед нами рассказ человека, который сам раз за разом погружается в эту музыку и воссоздает ее заново. Но чувствовать и понимать музыку мало, о ней надо уметь рассказывать, подбирая слова для того, что трудно описать словами. Это под силу далеко не всем исполнителям. Бостридж, интеллектуал с блестящим образованием, и с этой стороны являет себя в лучшем свете. Да-да, тут напрашивается цитата из «Дживса и Вустера»: – У него же коэффициент умственного развития как у моллюска! – Среди членов клуба «Трутни» он считается опасным интеллектуалом.  Иэн Бостридж Однако Бостридж, с его оксфордским и кембриджским прошлым и ученой степенью, интеллектуал подлинный. У него широкий кругозор и, что важнее, привычка мыслить, анализировать, сопоставлять, крутить предмет так и эдак, разбирать его на части и снова собирать в единое целое. Он прекрасно владеет материалом, его формулировки изящны, сравнения точны, шутки порой эксцентричны, но остроумны (британский юмор и все такое, недаром же вспомнился Вудхаус). Он не теряет мысль, уходя в сколь угодно пространные лирические отступления – о глобальном потеплении и особенностях энергопотребления в 19 веке (с графиками, с таблицами!), об эротических подтекстах в поэзии Гете, о наполеоновских войнах, о формах снежинок, о романах Фенимора Купера, о семействе вороновых… о башмаках, о кораблях, о сургучных печатях, о капусте и о королях. Слово «анатомия» в заголовке довольно метко характеризует подход Бостриджа к предмету. Как не вспомнить пушкинского Сальери – «музыку я разъял, как труп»... Но Сальери, как мы знаем, в реальности не был злобным завистником. А лично для Шуберта он и вовсе стал учителем и покровителем, причем уроки давал бесплатно, исключительно из желания поддержать талантливого мальчика. Шуберт был любимцем Сальери (а среди его подопечных, на минуточку, числятся еще Лист и Бетховен), их связывали теплые отношения, и ученик впоследствии посвятил своему учителю несколько произведений.  Антонио Сальери Бостридж часто бывает в России (возможно, в очередной раз приедет в декабре, если ничто не помешает). Но, по его собственным словам, больше всего ему запомнился визит 2010 года, когда он выступал в Пушкинском музее изобразительных искусств и познакомился там с Ириной Антоновой – тогдашним директором музея. Бостридж умеет дозировать эмоции и играть оттенками интонации: он по-британски сдержан и иронично отстранен, но ясно дает понять, как был поражен и тронут всем, что с ним тогда произошло. Во-первых, это знакомство с Антоновой, которая когда-то после войны отстаивала право музея оставить у себя собрание Дрезденской галереи… Тут в тоне рассказчика проступает что-то похожее на робость, будто Антонова на собственных хрупких плечах перетаскала эту дрезденскую коллекцию в свой музей и отказалась отдавать обратно. Коня на скаку остановит, картины назад не вернет! Во-вторых, неожиданно отзывчивая аудитория – удивительно, обычно нашу публику находят холодноватой. И в-третьих, если кто-то еще помнит, в декабре 2010 года в Москве прошел ледяной дождь, а затем выпал снег, превратив все кругом в сказку – жутковатую, но прекрасную... и созвучную песням Шуберта.  Когда бы ни пытался я петь о любви, любовь превращалась в боль. А когда я пытался петь о боли, она превращалась в любовь. Франц Шуберт Итак, «Зимний путь», Winterreise, цикл из 24 песен на стихи Вильгельма Мюллера, написанный Шубертом за год до смерти. Мюллер, немецкий поэт-романтик, умер в 31 год. Шуберт – в 32.  Франц Шуберт  Вильгельм Мюллер Эта близость смерти, конечно, бросает на «Зимний путь» особый отсвет. Вообще получилось странное противоречие: это цикл для домашнего музицирования, для уютного вечера в гостиной. Он и подогнан (видимо, по настоянию издателя) под музыкантов-любителей, в нем нет особо высоких нот и неодолимых пассажей. Камерный минимализм – только голос певца и партия на фортепиано. И от этого становится особенно не по себе, когда начинаешь слушать. Разве можно играть это в гостиной, среди декольтированных дам? Сыграть и потом похлопать, а потом есть мороженое и говорить о последней сплетне. Это, по определению самого Шуберта, «ужасные песни»: в них экзистенциальная тоска, и противовесом ей – лишь легчайшая ирония, с которой автор подтрунивает над своим романтическим разладом с миром. Каждая из песен вполне самостоятельна, но вместе они будто бы намечают пунктиром некую сюжетную линию: герой расстался с любимой девушкой и пустился в странствия. И каждая новая песня добавляет детали и обстоятельства, дразня воображение, заставляя его достраивать картину… но разгадка ускользает из рук, чтобы снова поманить нас в следующей песне – и снова оставить без ответа. Почему влюбленные расстались? Кто из них стал инициатором разрыва? Или это произошло против их воли? Есть ли цель у этих скитаний в холодном краю? Герой хочет помнить или позабыть? Уйти навсегда или вернуться? Смерть ожидает его в конце или нечто другое? Все части цикла тесно связаны между собой, пронизаны сетью взаимных смысловых и музыкальных отсылок. Но я все же рискну нарушить это единство и волевым усилием выберу только пять из двадцати четырех. 4 Erstarrung – Оцепенение Одна из самых красивых и ярких песен во всем цикле. Наплыв чувств, драматическое напряжение, «маниакальная одержимость». А эротический подтекст ощущаете? Я, кстати, нет. А Бостридж – да. Увы, приходится признать, что его мнение авторитетнее. :| Но мысль его насчет этой песни понятна. …Она метафорически говорит о чувстве, которое погребено, подавлено и стремится вырваться наружу. Явное присутствие этой темы в песне, которое мы ощущаем, реализовано через конфликт между бурными волнами эмоций в фортепьянной партии (бессознательное? Фрейдистское «Оно»?) и контролем и отпором им в голосовой. 7 Auf dem Flusse – У ручья …Острым камнем я вырежу на ледяной поверхности ручья ее имя, день встречи и расставания, и окружу надпись изломанным кольцом. Песня «У ручья», или «У реки», начинается с холодной безучастности, звучащей в фортепьянной партии, с отстраненного, безэмоционального движения мелодии, вызывающего одновременно мысли о замерзшей реке и о скованной морозом душе. И в последней строфе вдруг – сильнейший прилив чувств: будто волна вздымается и ломает эту ледяную могильную плиту. Сердце мое, в этой реке узнаешь ли ты себя? Под коркой изо льда скрывается буря. 8 Rückblick – Воспоминание Под моими ступнями огонь, даже если я иду по льду и снегу… Я спотыкался о каждый камень, спеша покинуть город, а вороны кидались снежками в мою шляпу с каждого дома. Песня отчетливо делится на три части. Первая – стремительное движение, почти бегство. Когда вступает голос, фортепьяно подражает пению, отставая от него и создавая иллюзию погони. Возникает очень необычный эффект. За полумифологическим величием пылающих шагов по льду следует комический поэтический образ почти мультипликационной абсурдности: недружелюбные вороны, кидающиеся снегом и льдом с крыш. Вторая часть – воспоминание о днях, когда покинутый город был ласков к герою и все было совсем иначе. Воспоминание сладостное, но… как-то чересчур сладостное, ненатуральное, почти бутафорское. Действительно ли это было такое незамутненное счастье?И третья часть – замешательство: бежать прочь или вернуться? Две разнонаправленные силы тянут путника одновременно в разные стороны. 9 Irrlicht – Блуждающий огонек Первые такты звучат необычно, они не «классические», не слегка меланхоличные, не серьезные, не возвышенные. Первые два такта – что-то вроде пожимания плечами, знака притворного равнодушия или чего-то еще, но с отчетливо обыденным ощущением. Тогда третий такт может быть игривым, чуть капризным с этими триолями фа-диез и последующим ускорением темпа, в котором есть нечто внезапное, поражающее или дразнящее, как будто блуждающий огонек или что-нибудь еще, что мы пытаемся отыскать и что увиливает, оставляя нас с носом. Следом Шуберт изобретает изумительнейшую вариацию на этот начальный колеблющийся, неуверенный, идущий ощупью третий такт – настоящую арабеску, диво и удивление, воплощенные в нарочитой сбивчивости фортепьянной партии. Скиталец ослеплен, у него галлюцинация. Тот же мелодический круг повторяется во второй строфе, а потом суровая реальность вторгается в музыку, уверенная, прочная по сравнению с тем, что мы только что слышали. …Мысль об изгибистом пути, подсказанная словами, отражена пронзительным повышением голоса на двух последних стихах. Состояние скитальца на протяжении всего цикла до сих пор двигалось, как на качелях, между выражением подлинного чувства и некоторым ироническим дистанцированием от него, даже смущением, вызываемым этим чувством. Первый из двух последних стихов, с его почти рычащим началом, настолько оно низко, кажется если не сентенциозным, то, во всяком случае, до некоторой степени отстраненным. А самый последний стих, со странной длительной паузой, как если бы взгляд охватывал кругозор, на болезненных дифтонгах «ау», «ай» в auch sein, становится настоящим стоном страдания. А затем в партии фортепьяно происходит возврат к началу, с задумчивой паузой в самом конце. 16 Letzte Hoffnung – Последняя надежда Здесь и там на ветвях трепещут пестрые листья, и я останавливаюсь под деревом, глядя на них в задумчивости. Я смотрю на одинокий лист, словно вся моя жизнь зависит от него, и когда ветер играет с ним, я дрожу так сильно, как только могу. Если лист упадет на землю, погибну и я… Напоминает соответствующий рассказ О.Генри, да? Для неискушенного слушателя (да и для искушенного тоже) песня звучит странно. Какой-то сумбур вместо музыки! Почему оно так? Необычность вступления в «Последней надежде» достигается за счет смещения акцентов, и даже в нотной записи это выглядит странно. В классических рамках песни на двух листах, с наиболее обычным размером 3/4, возникает ощущение непредсказуемости. Значки акцентировки > все время выбиваются из этого размера. Когда вступает голос, он рассогласован с подразумеваемым ритмом, и это сбивает с толку – ощущение, которое увеличивается благодаря зигзагам эмоционально прерывистого звучания фортепьянной партии. Эти зигзаги, понятно, передают движение падающих листьев. …Выберите лист в кроне дерева, любой лист – он ли окажется тем, что упадет? Один из них обязательно упадет, но какой? Получается диалог между индивидуальностью и всеобщими нормами: вот моя жизнь, во всей ее неповторимости, но она часть природного порядка, где конечный итог любого явления известен, лист упадет, но его траектория и время гибели неизвестны. Какой же лист один из многих и когда он сорвется с ветки? В песне главенствуют суровые и неопределенные в своем значении звуки. Не следует забывать небольшое шуточное пояснение, типичное для язвительного остроумия скитальца и дополненное музыкой Шуберта: «Дрожу так сильно, как только могу» – потому-то я на самом деле продрог от холода. Но песня заканчивается взрывом на самой грани подлинной печали и высмеивания себя, сознания того, как смешна ситуация. Над словами Wein’ auf meiner Hoffnung Grab – «Плачу над могилой своей надежды» нет указаний на смену темпа, а то, что в действительности речь идет всего-навсего о листе, как бы ни был он нагружен символическим значением, оправдывает насмешливый тон. Но подлинная боль пронзает эти слова, их принципиальная двусмысленность сохраняется – их магическая абсурдность. И весь цикл полностью: Дитрих Фишер-Дискау, золотой фонд. 27 сентября 2021
15 |
|
|
|
Анаптикс
Ого, а я не видела! Спасибо, надо их тоже послушать, ужасно интересно, даже если чуть-чуть. :) |
|
Включить тёмную тему
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу
