— Сьюзи, нет, ты только взгляни! Вот, сказка Koschey Bessmertnyj! Здесь древний некромант разделил свою душу на две части и одну из них заточил в иглу! — Поттер вернул себе книгу и открыл на странице с закладкой. — Его невозможно убить, покуда цел артефакт с частицей души! А этот артефакт он спрятал! Это же Темная магия, запретное искусство, любое упоминание о котором должно быть вымарано со страниц всех книг!

— Гарри Поттер! — радостно воскликнул Рон Уизли, наконец-то нашедший своего знаменитого ровесника.

— Где?! — прокричал Гарри, начав с энтузиазмом озираться по сторонам. Сбитый с толку рыжий мальчик на мгновенье «завис».

— Ну, здесь, — немного неуверенно произнес Рон, показывая пальцем на Гарри.

— Я? С чего это вдруг? — произнес Поттер в (почти) искреннем удивлении.

— Ну... У тебя шрам вон виден, — совсем неуверенно произнес младший Уизли.

— А, это. Он фломастером нарисован. Извини, глупая шутка, — сказал Гарри, начав тереть рукавом мантии ярко-фиолетовую молнию на своём лбу.

«В глазах страсть, на лице улыбка, в руках порох», — рассказывала Софи. «Он может часами говорить про свои бомбы, вдаваясь в какие-то нюансы. А с какой любовью он прижимает к груди все эти колбочки!» Люди охотно верили ей, ну а сколько правды было в этих рассказах, знали только участники клуба.

К большому удивлению Гарри, наличие такого специфического увлечения положительно сыграло на его репутации среди барсуков. Всё-таки вечно вежливый, вечно равнодушный и вечно отстраненный Поттер немножко нервировал студентов. Каждый знает: «В тихом омуте черти водятся», но какие черти полезут из этого мальчика — не знал никто. Неизвестность пугала.

Когда Софи растрепала факультету главную тайну клуба, все облегченно выдохнули. «Ну и пусть делает свои бомбочки. После близнецов Уизли нас таким не напугаешь», — вслух говорили многие. «Главное — что не маньяк какой-то», — про себя добавляли некоторые.