Капец какой #длиннопост и попытки в самоанализ (?)

Я долго думал, как поднять эту тему, потому что, ну, это правда чертовски сложно. Лезть в глубину самого себя очень сложно. Так что это скорее попытка в самоанализ и рефлексия, вот. 

У меня нет психологического образования и я не претендую на достоверность сказанного, если что. И как это называется точно, я, может, тоже не имею понятия — но моя психотерапевт сказала, что это называется субличность. 

Итак. Диктатор. (Реф, не бань, тут нет политоты, я его так назвал, потому что у него какие-то вайбы главгада из «стены» флойдов).

Когда я его подцепил? Май 2014 года. Я учился в седьмом классе, и у меня было неуёмное воображение. В сентябре-октябре 2013 у меня было шесть воображаемых друзей, с которыми я тусовался, когда моя тогдашняя подруга по очередной выдуманной обиде начинала меня избегать и доводить до слез. С воображаемыми друзьями было весело, потому что они говорили то, что я хотел услышать, у меня было в голове подобие диалога и какая-то, не знаю, атмосфера типичной дружеской компании, которой мне недоставало в то время. Когда мне было грустно (тупой переходный возраст, когда хотелось плакать по ночам без всякой на то причины), я представлял, как мы лежим все вместе на моей кровати и обнимаемся, и мне тепло и хорошо. Ближе к зиме я забил на это, потому что у меня появились другие дела, но, видимо, мой мозг сделал какие-то выводы. 

Май 2014. Я с классом отправился на пикник в Битцевском парке. Та самая подруга опять на что-то обиделась и перестала со мной разговаривать. И я осознал, что из всего огромного класса мне не с кем говорить. У меня нет друзей. Никто не хочет со мной общаться. Сейчас я бы пожал плечами, забил и пошел искать друзей в инете, но тогда общаться я не умел, хоть и очень хотел, с людьми сходился ещё труднее, чем сейчас — и поэтому это было для меня трагедией. Эдаким ударом. 

Как сейчас помню, я ушёл на какую-то тропинку, походил кругами: о моем существовании не вспомнила даже классуха. Я прошел дальше, ушел от всех, сел на камень и меня накрыло. Мне казалось это такой лютой несправедливостью: я же добрый, штуки всякие придумываю, помогаю всем, кто у меня что попросит, у меня куча идей в голове творческих — но я никому не нужен.

И тогда я услышал Диктатора.

— Люди, — прозвучало у меня в голове, и я вздрогнул и оглянулся: голос был такой громкий и такой реальный, что мне показалось, что у меня кто-то стоит за спиной. — Они в большинстве своем тупые, да? Поэтому смешные. 

До меня начало доходить, что это говорят у меня в голове, и я капец как напугался. Доигрался, блин, в воображаемых друзей.

— Э, — ответил голос. — Я не воображаемый. Просто у меня нет тела, и я вынужден существовать в твоей голове. И не игнорируй меня, я это не люблю. 

Существовать в моей голове? Он, что, все время там был? С моего рождения? А почему только ща открыл рот? 

— Все время, да. Но я так, наблюдал. А сейчас решил, наконец, познакомиться. Меня достало наблюдать существование девочки-подростка, которая льет слезы по любому поводу. 

Я сумасшедший? Почему я его слышу? Меня упекут в дурку? 

— Не упекут, если болтать об этом не будешь. А теперь заткнись и послушай. Я достаточно слушал твое нытье о том, как все тебя не любят, а теперь настала моя очередь. 

И он начал. Прошёлся по моей тогдашней подруге, сказав, что она невыносимая надутая идиотка. Посмеялся над класснухой, ведь с таким отношением к безопасности ей повезет, если дети доживут до выпускного. А ещё он выдал главный тезис: люди злые и тупые, они будут относиться ко мне плохо, и я должен научиться защищаться. И если я буду делать так, как он мне скажет, у меня все будет в порядке. 

Я тогда ещё подумал, что он говорит циничный бред, потому что все люди друг другу братья, и что нужно быть добрым и честным. 

— И друзей не предавать, ага, да. Книжек советских перечитал? Подумай сам, твоя эта А тебя предает, а тебе нельзя, что ли? Ты терпила, что ли? Слушай сюда. 

Как он советовал, я ушёл с этого чертового пикника, даже не зайдя к классу. Позвонил матери и сказал, что почувствовал себя плохо, и чтобы она сказала класснухе. Игнорировал существование А, пока она не припёрлась ко мне под окна и не начала говорить, чтобы я перестал обижаться и пошел с ней на улицу. И я пошел — из вежливости (а ещё потому, что всегда мечтал о том, чтобы она проявляла хоть какую-то инициативу в нашей дружбе).

С этого момента я как будто плюнул на дефицит общения в жизни — а зачем, если у тебя в голове нормальный собеседник? Он подсказывал, где нужно надавить, где пустить слезу, где оскорбить и как оскорбить. С его помощью я проворачивал всякие подлые штуки. 

Я, в общем-то, был ему благодарен, но вот какая штука: как только у меня появлялись нормальные друзья или я погружался с головой в книги/учебу/рисование, его излияния оставались без ответа, и он злился. Кричал, что я предатель, что я обращаюсь к нему только тогда, когда мне плохо, что он мне не эмоциональный унитаз, и что это я должен быть у него в голове, а не наоборот. 

По нарастанию треша в моей жизни его советы становились все более и более жуткими (не хочу рассказывать про то, как я чуть не убил человека, извините, мне правда неприятно). Он умудрялся обесценивать все мои достижения, но при этом относиться ко мне, как к глуповатой младшей сестре и помогать советами. В моменты, когда мне было максимально плохо, мы будто менялись местами: теперь он что-то делал, что-то говорил моим голосом, а я смотрел со стороны. Так я поступил в лицей, так я сдал свою первую сессию. Так я в ПНД поехал.

Я никому и никогда о нем не рассказывал до ПНД, особенно врачам — уж точно билет в дурку. Но когда эта тема всплыла у психотерапевта, пришлось рассказать — она восприняла это относительно нормально, сказав, что это «меняет всю картину событий». Тогда же она и назвала Диктатора субличностью. 

Я сел на оланзапин, и Диктатор пропал. Впервые за много лет моя голова была только моей — никаких усмешечек, шпилек, параноидальных высказываний и сбора компромата. Но был один нюанс: после оланзапина в голове вообще было хоть шаром покати. Я начал стремительно тупеть, а дело было перед сессией, и я этот оланзапин бросил — и спустя какое-то время Диктатор снова вернулся. Ещё более злой и ехидный.

— Чё, не получилось от меня избавиться? А ты и не избавишься. К сожалению, я здесь прописался надолго. Скажи спасибо, что тут всего лишь я, твой старый, блин, учитель, а не ОНА из зеркала. Прикинь, видеть и слышать ЕЕ? Мы ж с тобой оба чокнемся. А, кстати, давно тебе хотел сказать — бросай этого своего хахаля, это жалкий нытик, который пытается сделать из тебя одновременно и мамку, и психолога. 

Заткнись. Отвали от меня. Оставь меня в покое. 

— Э, ну ты же хотел в детстве друга, который всегда с тобой? Что мы говорим обезьяньей лапке? А теперь поднимай свою депрессивную зпдницу и садись за ФХМА, тебе ещё конспект на сорок страниц писать. Давай-давай, разленился тут без меня. 

Я всегда стараюсь загрузить себя шумом. Что-то читать, обязательно проговаривая про себя, что-то слушать, разговаривать с кем-то. Потому что в таком случае голос слабеет, и я могу просто принять его за какие-то шизоидные вкрапления собственных мыслей. Если я в тишине, то сразу слышу его. 

Иногда тихо, иногда громко, но почти всегда за спиной. Иногда чуть искаженно, как плохая связь. Голос похож на мой, но жутко холодный и безмерно уставший. И тогда я понимаю, что Диктатору в голову пришла очередная подлая дичь.

(я правда не шизофреник мамой клянусь и раздвоения личности у меня нет я нормальный НОРМАЛЬНЫЙ)

(пока писал этот пост, диктатор сказал, что у меня огромная склонность к театральности, и что мне все равно никто не поверит, а если поверят, сочтут шизиком)