В аналитическом отделе сегодня было тихо. Неудивительно для столь раннего утра понедельника, из всей команды только она приходила намного раньше официального "начала" рабочего дня. Было что-то особенное в молчаливой атмосфере этого по-настоящему волшебного места. Кабинет был небольшим, и их столы были частично сдвинуты друг к другу в центре. У стен стояли шкафы с папками и туго скатанными свитками пергамента. Рабочая зона каждого участника команды была отделена невесомой пластиковой ширмой. Не то чтобы это было так уж обязательно, разве что Нотту это порой было физически необходимо после особенно запутанных и тяжелых дел.
Флинт и Вуд наоборот из всей группы были самыми деятельными, ширма Дюрама была сдвинута так, чтобы можно было без помех общаться с напарником. Их общий, энергичный характер отражался и на состоянии рабочих столов. Светлое, лакированное дерево Вуда было все в пометках от темного маркера и незамысловатых карикатурных изображениях. Раз в неделю он лениво очищал стол взмахом волшебной палочки, но в конце следующей все обычно повторялось сначала. Со школьных лет именно чирканье по парте или столу помогало ему сосредоточиться, когда он над чем-то раздумывал.
У Флинта бумаги лежали в хаотичном беспорядке для каждого, кто не был в курсе его маркировки. Зеленый - готовые отчеты, которые нужно сдать Джефферсону, желтый - протоколы свидетельских показаний, которые нужно приписать к делу. Небрежный цифровой ряд на клочке пергамента, вложенном в папку, обычно означал номер самого дела. И красный - документы и отчеты, над которыми ещё предстоит работать. Флинт вопреки расхожему мнению не был неряхой в худшем смысле этого слова. У него в машине могли быть пакеты с упаковками от готовой еды и пустые банки от газировки, но никаких пятен на сиденьях, постороннего запаха в салоне или грязной одежды. Напарник просто предпочитал иметь все нужное сразу под рукой, даже если внешне казалось, что он убирается в лучшем случае раз в год.
В какой-то мере она завидовала этим двоим. Их уровень взаимопонимания ещё с Хогвартса был за какой-то запредельной гранью, недоступной для остальных. По сравнению с ними, её стол выглядел немного сухим и обезличенным. В нем не было ровным счетом ничего особенного, если не считать за особенность магический фикус, выделяющийся зеленью в любое время года. А так.... Стопка с отчетами, блокноты, комплект ручек и карандашей. Подставка под чашку с кофе, подаренная заботливым Ноттом на прошлое рождество.
Его стол находился на самой светлой стороне помещения, украшенный небольшим зачарованным чайником, чашкой и одной единственной папкой в самом центре. Рядом лежала шариковая ручка, а на стуле висел теплый клетчатый плед. Она знала, что в верхнем ящике стола у него лежит плотно закрытая упаковка с сахаром, коробка с черным чаем и стратегический запас сладостей - главному мозговому центру группы лучше думалось, пока он что-то жевал. Чайник сейчас был пустой, а глубокая чашка идеально чистой. Свет причудливо отразился от белого фарфора и пошел по столу бликами. Стол как нельзя лучше подходил своему хозяину, всегда безукоризненному по манерам и поведению, застегнутому на все пуговицы Магнусу Нотту. Когда-то на старших курсах она даже была в него влюблена, но быстро подавила это чувство. Ради себя же самой в первую очередь. Они были слишком не равны по статусу и социальному положению, в Хогвартсе быстро учишься понимать такие вещи. Сейчас она ни о чем не жалела, зная, что в её жизни не было и не будет человека надежнее Нотта. Да и Флинт с Вудом.... Определенно, эти трое играют роль монументальных столпов, на которых держится её мир. Джефферсон был своеобразной крышей, а сын - фундаментом.
Голдштейн про себя сдержанно усмехнулась приведенной аналогии и покачала головой. Подойдя к окну, она открыла форточку, впуская в душный кабинет холодный утренний воздух. В процессе она чуть не перевернула складную доску, на которой обычно Нотт вывешивал фотографии, что-то писал или подводил итоги своим размышлениям. Да и остальным,постоянно видя основные улики дела перед глазами, думалось легче. Вовремя поймав доску магией, женщина вздохнула. Честное слово, хоть один понедельник может начаться не с неприятностей, ради разнообразия?

- Привет - влетел в кабинет Флинт, уже держа под мышкой какую-то толстую папку. - Ещё никто не пришел? У нас куча работы.
- Я вижу.... - приподняла брови Голдштейн. - Что-то оригинальное?
- Да не так чтобы - на ощупь отделив часть папок и передавая ей, рассеянно отозвался Флинт. - Предполагаемое серийное убийство. Две жертвы, интервал между жертвами в три недели. Место происшествия: один из студенческих городков на соседнем побережье. Аврорское отделение быстро поняли, что не справляются, и отправили запрос нам. Они опасаются увеличения количества жертв. Сейчас каникулы, лучшее время для серийного убийцы, чтобы раскинуть сети.
- В смысле? - от изумления Джессика села на собственный стол. - Кто-то серьезно рискнул убить студента на охраняемой территории? Я хочу сказать, там же заклинания и защитный контур не слабее того, что в Хогвартсе.
- Тоже мне, пример качественного уровня безопасности.... - не удержался от сарказма Флинт, но быстро перевел тему, пока разговор не перерос в бесполезный спор. - Так или иначе, сейчас мы знаем, что их убили без помощи магии. Привязали к кровати, изнасиловали и задушили с помощью их шарфов. Ни следов, ни отпечатков. Последнее тело нашли в шкафу в номере отеля вчера вечером, когда администрация получила запрос, что номер освободился.
- Хм.... Субъекту важно, чтобы его заметили. Иначе зачем уведомлять администрацию. - нахмурилась Голдштейн, Флинт хмыкнул.
- Это не самое странное.
- А что ещё?
- Все жертвы - мужчины. - констатировал Дюрам, помечая свою долю папок необходимым цветом и магией уже развешивая фотографии с мест преступления. Голдштейн про себя вздохнула и углубилась в копию отчета колдомедиков, который держала в руках. Видимо, понедельник просто не может начаться не с неприятностей.

Блэк медлил до последнего, наблюдая за мирно спящим крестником. Теперь, только теперь он в полной мере осознавал, что это не тот годовалый ребенок, который радостно бросался ему на шею и которого он катал на спине. Наоборот, почти взрослый, умный и более ответственный парень, чем суждено стать самому Сириусу хоть когда-нибудь. И зачем в таком случае ему такой безответственный крестный? Что он мог дать? Рассказать о розыгрышах, на которые уходила львиная доля его времени в Хогвартсе? Шутках, за которые сейчас ему становилось стыдно? Особенно за одну конкретную, ведь он едва не подставил Лунатика.... Воспоминание о последнем лучшем друге больно царапнуло сердце. Будто иглой. Интересно, тот тоже поверил в его вину?
Сириус не винил Ремуса за то, что тот не давал о себе знать. В конце концов, у него хватало своих дел, а наличие одной маленькой пушистой проблемы ощутимо осложняло жизнь. Но узнать, о чем думает четвертый, самый тихий и рассудительный из их квартета хотелось до боли. Про себя Блэк хмыкнул. Почему-то все его решения опять принимаются отталкиваясь от "хочу". Если уж что-то менять, то чем не причина начать именно с этого? Ему нужен план. И надежное убежище.
Блэк знал такое убежище. Место, где его никто не найдет. Ну и что, что ему самому противно туда возвращаться? Кто б его, беглого заключенного, спрашивал? Сейчас не время привередничать, а ведя скитальческий образ жизни, он ничего не добьется. Из комнаты большой черный пес уходил бесшумно, тихо ступая мягкими лапами. Миновал кухню, и через лаз в задней двери, вышел наружу. Лаз сделал ему крестник в первые несколько дней их совместного проживания, чтобы у него была возможность отлучаться по нужде.
На приличном расстоянии от дома, он отменил трансформацию и не выдержал: оглянулся. Этот дом теперь отличался для Сириуса от всех остальных. Вот колыхаются шторы в гостиной от ленивого ветерка, при свете серпа луны блестит графин в кухне, наполненный водой. Блэк выпустил воздух сквозь сжатые зубы.
- Спокойной ночи, Сохатик. Ты в безопасности, даю тебе слово. - сказал Сириус в тишину. На горле ощущался уже почти привычный кожаный ошейник. Тряхнув головой, Блэк снова обернулся большой, черной собакой, и больше не оглядываясь, побежал вперед. Магия безошибочно вела его в сторону Лондона. Безо всякой радости, но Сириус наконец-то возвращался домой.

Драко Малфой сегодня пребывал в приподнятом настроении. Уехали его репетиторы, и оставалось каких-то несколько дней до отбытия в Париж, а затем в Лион во французскую резиденцию его семьи. Справедливости ради, Франция ему всегда нравилась больше Британии, но у отца именно здесь было положение в обществе. А в будущем.... В будущем никто не запретит ему перенести родовое гнездо в тот же Париж и появляться в Англии исключительно по делу. В конце концов, зря что ли у него было оформлено двойное гражданство? Он и французский знает на неплохом уровне, дело только в практике.


Спустившись в столовую, Малфой позволил себе ещё некоторое время предаваться мечтам, а потом наткнулся взглядом на сосредоточенно читающую Нарциссу Малфой. Этим летом она выглядела по-настоящему воодушевленной, особенно когда получала письма с одним очень знакомым Малфою вороном. В любой другой ситуации у него бы закономерно проснулось чувство ревности, но сейчас.... После ужасов прошлого года, откровенно нервного и напряженного, он на многое стал смотреть иначе. В том числе и на Гарри Поттера.
- Доброе утро, мам.
- Доброе утро, милый - отвлеклась от чтения Нарцисса и мягко улыбнулась, опустив тяжелые шторы. В комнате стало немного темнее, но от этого не исчезло чувство комфорта. - Все хорошо?
- Конечно, а где папа? - как только Малфой опустился на свое место, перед ним тут же появился накрытый поднос. Старый домовик принадлежал ещё дедушке, но исправно нес свою службу.
- Отправился по делам в департамент магического сотрудничества - мама на секунду нахмурилась и неодобрительно поджала губы. - Не представляю, чего он хочет добиться от Крауча. Этого человека крайне сложно переубедить, если он что-то вбил себе в голову.
Мысленно Драко поежился. О Барти Крауче-старшем он был наслышан. Как и любой чистокровный, кто интересуется политикой и её игроками. Нынешний глава департамента магического сотрудничества был в шаге от кресла министра, но пустил собственную карьеру под откос, отправив единственного сына в Азкабан. И он очень не любил напоминания о своем провале. А Люциус Малфой был в их числе: тот, кого ему не удалось посадить. Отцу сейчас можно было только посочувствовать, но с другой стороны он бы не стал без веской причины тратить свое время на этого неприятного человека. Так в чем дело? Малфой решил дать волю любопытству и всё-таки спросил:
- Что-то затевается?
- Спросишь у отца, когда вернется. Возможно, тебе ответят. - безмятежно откликнулась Нарцисса, улыбнувшись, когда сын возмущенно фыркнул. - Ты готов к каникулам?
- Спрашиваешь! - отвлекся от сооружения пирамиды из вишневого джема и фруктов на тосте Драко, прямо-таки фонтанируя энтузиазмом. - Кстати, меня приглашал Нотт. Если я тебе сегодня не нужен, то я хотел бы отправиться вечером. Мы хотели полетать и подурачиться перед.... Ну, ты понимаешь.
- Иди - кивнула Нарцисса. - Я найду, чем себя занять в твое отсутствие. Только не забудь, что к рождеству мы должны согласовать кандидатуру твоей помолвки.
Наличие еды спасло Драко от необходимости отвечать, ограничившись сдержанным кивком. Он понимал, что помолвка - не только дань традициям. Проведенные расчеты и ритуалы гарантируют достойное будущее его роду, будущее его наследника или наследницы. Но все же иногда ему хотелось бы иметь чуть больше пространства для маневра. Условия контракта могли быть очень гибкими, никто не запрещал супругам при обоюдном согласии иметь связи и лично для себя, но всё же иногда ему хотелось, чтобы все было проще. Одна из немногих вещей, в которых он мог только позавидовать маглорожденным. Вот уж у кого было не в пример меньше обязанностей и мыслей о будущем! Но если совсем честно, то свою жизнь Драко Малфой не променял бы ни на какую другую. Ему нравилось быть тем, кто он есть.
Попрощавшись с матерью, слизеринец переоделся в форму, взял метлу и взмыл в небо. Полеты всегда помогали прочистить голову. К тому же, сейчас каникулы! Он заслужил отдых, а о проблемах можно подумать и позже.

- Напоминаем, они не вооружены, но опасны! Если вы обладаете хоть какой-то информацией, убедительная просьба связаться с экспертами по горячей линии.....- вещал диктор с кухонного телевизора. Вернон Дурсль возмущенно ударил кулаком по столу, отчего подпрыгнула вся посуда. Свою чашку я поймал с флегматичным спокойствием, настроение было скверным. Я понятия не имел, зачем мог понадобиться родственникам, но Петунья, похоже, стремилась меня задобрить и пригласила за стол.
Вообще со времени моего возвращения мы обоюдно решили, что я буду мелькать на Тисовой, но с ними не пересекаться. Это более, чем всех устраивало. Особенно когда я ненароком обронил фразу, что с моим здоровьем ещё не всё стабилизировалось. Перепуганные Дурсли тут же согласились держать меня подальше от Дадли и вызывать в дом только в случае крайней необходимости. Видимо, необходимость все-таки появилась, Петунья попросила меня прийти пораньше в один из моих обычных визитов.
- Без вас понятно, что негодяи! И какой прок от горячей линии, если ты даже не обмолвился, ОТКУДА они сбежали, холеный ты болван?! Откуда нам знать, может, эти сумасшедшие бродят под нашими окнами! С моей точки зрения таким дорога одна: на виселицу, и дело с концом! - возмущался Вернон, одним махом приканчивая свой кофе.
- Полностью с тобой согласна, дорогой - тревожно откликнулась Петунья, выглядывая из окна. Она бы с удовольствием позвонила в горячую линию и стала настоящей звездой этого небольшого городка, более любопытной женщины трудно себе представить. Она до сих пор с удовольствием любовно собирала все соседские сплетни.
- Ладно.... - резко успокоился Вернон, когда выпуск новостей сменился рекламным роликом. - Мне пора ехать. А теперь к делу, парень. - грузно поднявшись со стула дядя повернулся ко мне. Он явно нервничал. - Сегодня на неделю приезжает моя сестра Марджи. И тебе, как и ей, эту неделю придется здесь жить. Иначе твои отлучки вызовут много вопросов. Веди себя прилично, и мы не поссоримся. Я понятно объясняю?
Мне пришлось вынырнуть из своей меланхолии, настроение испортилось ещё больше, если это возможно вообще. Лишние вопросы - это плохо. В таком маленьком городке приезжие гости всегда привлекают много внимания. А миссис Фигг и так завела привычку со мной здороваться и расспрашивать о моих делах. Заняться ей будто нечем больше, серьезно.... По всему выходило, что мне придется променять неделю перед поездкой к крестной вместо свободы на Дурслей.
- Если ваша сестра будет вести себя прилично, мы и впрямь не поссоримся. - согласился я, не сдержав едкой злости. Раздражение требовало выхода. Мелко заморгала лампочка над плитой. С силой выдыхаю носом, восстанавливая самоконтроль. Петунья смотрела на меня со страхом, её муж злобно, а Дадли отвернулся от телевизора и просто наслаждался зрелищем, не переставая работать челюстями. У меня ни на что самостоятельно неспособный кузен с полноценными тремя подбородками вызывал только брезгливое отвращение, и ничего более.
- Послушай меня, парень, я вполне в силах доставить тебе неприятности. - стремительно краснея лицом, прогудел дядя.
- Ваше право - злость формируется тугим комком и оседает тяжело в самой глубине солнечного сплетения. Ощущаю, как магия буквально покалывает на кончиках пальцев. - Да только ни она, ни вы не забудете того, что я с вами сделаю после этого.
- Тебе нельзя колдовать вне школы! - панически, пополам с торжеством напомнила тетушка, но тут же подавилась, когда я на неё посмотрел.
- Палочкой - нельзя. - согласился я, обманчиво расслабленно откидываясь на стуле. И с каким-то иррациональным наслаждением наблюдал, как белеют от страха их лица по мере осознания сказанного. Удовлетворение было сильным, ощущение власти над чужими жизнями знакомо опьяняло. Это была та сторона моей натуры, которую я стремился обычно не показывать. Андерс видел это лишь однажды на Глубинных тропах. Но он сделал правильные выводы. И промолчал.