#восточный_ветер #забег_волонтёра

17. Ориджинал. Три жизни

Наконец-то текст, подбросивший материал для анализа. Три части, три настроения, три жизни боевого корабля, стального гиганта, названного в честь японской горы Микаса. Кольцевая композиция: текст начинается тем же периодом, каким и заканчивается, позволяя вернуться и заново с новым осознанием перечитать вступление. Что делает и корабль, она вспоминает.

Первая часть - рождение и юность корабля. Период больших целей и сражений, настоящей жизни, громкого триумфа и так скоро - первого страшного поражения, разрушившего корабль.

Вторая часть - старость. Когда сильно раненного солдата возвращают в строй, он больше не имеет былой прыти. Ушли его юношеские силы, старость обрушилась раньше, чем могла бы при мирной жизни. С "Микасой" произошло то же самое, хоть она и не была человеком. Обмелели большие цели, осталось лишь скромное служение, но все еще жизнь, хоть и в таком урезанном виде. А затем смерть. "Микаса" перестает быть боевым кораблем, отправляется на вечный покой к берегам Японии в качестве памятника, а позже теряет и это, как ее страна теряет свою независимость.

Третья часть - вечность. В стране хозяйничают другие, "Микаса" спит мертвым сном, по пояс засыпанная землей. Решено вернуть ей статус мемориала, и "Микасу" восстанавливают изнутри, придавая ей внешнее сходство с когда-то настоящим боевым кораблем. Она просыпается в третий раз. Осознавая себя гигантом, заточенным в камне, но все еще помнящим о больших целях, все еще слышащим победные крики сражения из ее первой жизни. Подобно мудрому воину она принимает спокойную позу, отныне она несет свою службу в качестве памятника, который напоминает и который помнит.

Да, смысл слова "памятник" в этой истории удивительным образом расширяется: памятник не только, чтобы напомнить что-то из прошлого, но и памятник, который сам живет, чтобы помнить. К этой тонкой метаморфозе текст приходит в самом конце, делая его пронзительным и завораживающим. А заканчивается все и вовсе строчками хокку, приподнимающими эту мысль до неба, отправляющими ее высоко, чтобы, возможно, оттуда она стала заметнее для многих: если "Микаса" все еще помнит, может быть, ничего не исчезло?