Мда, не густо. Не, я конечно знал, и по фильмам, и по комиксам, которые мне отец привозил из Америки по Звездным Войнам, что Пиетт еще тот педант, чистюля и карьерист, но настолько… Знакомая мне форма, комплект повседневной одежды, белья, вещей личной гигиены, личный медальон, датапад, ну, надеюсь, что это он, сумка и… все. Здесь, даже не знаю, что сказать. А, ну и все выложено ровно, аккуратно, все выглажено, кроме формы. В общем, будет непросто. Надеюсь, когда научусь читать и писать, личный датапад моего предшественника даст мне хоть какую-нибудь информацию о нем. В общем, теперь я — Пиетт, так что надо только свыкнуться. Ладно, а переодеться где можно?
— Лейтенант Пиетт! — механическим голосом меня позвали буквально из-за спины.
— С..а! — я чуть в штаны со страху не наделал. Как он так сумел сзади ко мне подкрасться. Не думал, что дроиды могут быть такими тихими.
— Могу вынести окончательное заключение, что у вас пост-космический шок пятой степени, самой тяжкой. Вы не можете вспомнить, как пользоваться техникой и электронными приборами, не считая потери навыка чтения общегалактического. Что означает, увеличения срока реабилитации на полгода.
— Ам-м… Ясно, а где я могу переодеться?
— Пройдемте за мной. В приписанную вам каюту идти поздно, в таком случае вы можете переодеться в медицинском блоке.
— Хорошо, спасибо.

— «Мама, мамуль, я смог, я поступил! Меня приняли в Акзильскую Академию, на транспортную логистику крупногабаритных кораблей, мам!
— Умничка, Фирмус. Какой ты у меня умница! Иди сюда, обед уже стынет», — в голове у меня пронесся этот диалог, а также живая, более молодая женщина из голограммы. Так вот какая ты, мама Пиетта. Хороший человек, судя по воспоминанию, которое пронеслось у меня в голове. Может, даже, мне и остальная память передастся. Эх, мечты, мечты.
Так, а теперь чип. И куда тебя поместить-то теперь, в датапад? Кстати, интересный такой планшет. Портативный, достаточно легкий и с кучей портов для разных вещей. О, может этот маленький порт как раз для чипа? Да, так и есть.
Тут датапад включился и мне стали приятным женским голосом выдавать кучу информации.
«Добрый вам день, лейтенант Пиетт. Согласно протоколу № 29 Имперского закона „О военнослужащих“, вам полагается реабилитация после пост-космического шока. Ваш срок пребывания в реабилитационном центре — от года до двух лет, в зависимости от динамики восстановления. Вам была загружена программа на ближайшие три месяца. За этот срок мы попытаемся вернуть вам навык чтения и письма на общегалактическом языке. В зависимости от динамики, будет разработана дальнейшая программа. Завтра, к восьми утра по планетарному времени, вам надо будет явиться в учебный корпус №14. Будильник сработает в пятнадцать минут восьмого автоматически. Удачного вам сегодняшнего отдыха».
Угу, ясненько. Ну что ж, сколько тут у нас времени-то? Неясно. Только местная звезда спускается потихоньку к горизонту в окне. Ну тогда спать. Все равно, пока не выучу язык или мне не дадут методички, фиг я смогу здесь сориентироваться.

Помывшись и одевшись в свою гражданскую одежду, я завис над банальной проблемой: как добраться до места встречи. Как вызывать «Проводника» я не знаю, и тем более не знаю, как правильно пользоваться датападом. Конечно, существует один русский безотказный вариант, а именно «путь тыка». Но, боюсь, техника не переживет такого издевательства. Хотя, вариантов то я особо не вижу, так что начнем измываться над девайсами Далекой-Далекой. Для начала я решил нажать на все боковые кнопки. Хм, одна, вторая, третья…ничего не происходит. А если на экран потыкать. Скорее всего он здесь сенсорный. Мои надежды оправдались. Стоило мне ткнуть в середину экрана, как он засветился голубоватым светом, а из динамиков стал вещать знакомый мне женский голос: «Доброго утра вам, Лейтенант Пиетт. До встречи осталось двадцать три планетарные минуты. Этого времени вам хватит, чтобы явиться к пункту назначения. Чтобы у вас не было проблем, мы временно ограничили функционал вашего датапада. Сейчас отобразится карта и маршрут. Удачной вам встречи».
Пик, и передо мной и в самом деле отобразилась карта здания с точкой, скорее всего, на месте меня. Ну что же, пошли тогда. Стоило мне выйти из своей… ну, наверное, своего номера, как на датападе отобразились трехмерное изображение моего коридора и стрелка, в какую сторону я должен идти. Ладненько.
Когда я дошел до лифта, на датападе появился значок, похожий на загогулинскую семерку. В общем-то, тут и было две кнопки. Ладно, вызываем. Секунда, две, о… быстро приехал. Зайдя внутрь, на датападе я тут же увидел другую загогулину. Хм, честно говоря, офигенный навигатор, нашим до такого еще тысячелетия пахать и пахать. Через секунд двадцать движения вниз я доехал до… нет, это был не первый этаж, а… какой-то переходной что ли этаж. Ну, а как назвать выход из лифта и шесть мостов-коридоров в другие здания. Так, мне, по рисунку датапада, нужен второй слева. Агась, продолжим наш путь.

«Артена Мэл, врач, эксперт в области изучения гуманоидной памяти»

Достаточно молодая тогрута, ну как достаточно, тридцать семь галактических лет достаточно неплохой возраст для столь высокой должности, с интересом рассматривала записи с голокамер. Да, сейчас она с нетерпением ждала своего пациента, самого сложного в своей практике. «Частичная абсолютная» амнезия, что является такой редкостью. Обычно последствия космической болезни очень стандартны. Частичная потеря памяти и клаустрофобия на срок не более полугода. Причем остаются все рефлекторные навыки. Да и даже спустя час после первичного шока и потери памяти, уже часть воспоминаний начинает потихоньку «всплывать». А здесь… Лейтенант Пиетт просто наиинтереснейший случай. Потеря не только «жесткого диска», но и навыков с рефлекторной памятью. Это было сразу понятно после просмотра всех записей. Обычно гуманоид чисто на «автомате» воспроизводит определенные действия, не понимая, что он делает. А тут… нет даже этого «автомата». То есть сейчас Мэл была на пороге открытия нового скачка или стадии болезни. А это не только продвижение по карьерной лестнице, но и шанс получить Имперский Грант на исследования. Все-таки информация об этой болезни крайне важна для Флота, ведь он всегда должен быть в боеспособном состоянии. Тут раздался писк с ее датапада. «Хм, а вот и мой пациент прибыл. Отлично, просто отлично».

Честно, мне этот… кабинет напоминал лабораторию Франкенштейна, только тут еще и современное оборудование стоит. А посреди всего этого нагромождения пробирок, специальных медицинских инструментов и всего остального, что вызовет, наверняка у каждого, приступ суеверного такого страха, стояла достаточно молодая, по моему ощущению тогрута. Непривычного для меня ярко-синего цвета, ниже меня где-то на полголовы, одетая в одежду явно медицинского персонала.
— Доброе утро, Лейтенант. Я Артена Мэл, одна из научных сотрудников отдела Нейропсихологии и Нейрофизиологии, который специализируется на изучении гуманоидной памяти. И именно меня прикомандировали к вам в качестве лечащего врача на весь реабилитационный период. Надеюсь, наше с вами сотрудничество, впрочем, как и лечение, будет плодотворным.
— И вам доброе, эм… Мисс Артена, — я решил еще и слегка поклониться. А то мало ли. С врачом, который решит — дурка пожизненно или свобода, лучше дружить.
— Интересно, очень интересно.
— Вы о чем?
— Обычно жители Внешнего кольца никогда манерами не отличались, в том числе, согласно записям, и вы. Но вы раньше просто всегда молчали и говорили только по делу, а тут прямо житель Центрального сектора Внутреннего кольца. Очень странные последствия. Может, генетическая память? Впрочем, чего гадать, давайте лечиться. Ложитесь в этот сканер, — тонкая ухоженная ручка махнула в сторону черного саркофага, — мы сейчас постараемся достучаться до вашей памяти, которая засела в глубине, на жестком диске вашего сознания.

Что-то слишком заумно. Впрочем, вроде, ничего сложного. Закрыв глаза, я услышал легкий гул, и передо мной образовалось белое марево. С минуту я пытался увидеть хоть какой-то намек картинку, но все было тщетно. Я уж было подумал, что с моей памятью точно был полный швах, но… тут передо мной зарябила какая-то нечеткая картинка. Она мелькала, исчезала во вспышке этого белого марева, но я все-таки смог сконцентрировать внимание на ней и…
«- Добрый день, уважаемые студенты. Сегодня мы проходим тему: правовые и торговые границы для логистики и доставки гуманитарных грузов», — я оказался в просторном помещении, за кафедрой которого вещал… как же эту гуманоидную расу то звали… ах, точно, иторианец. Ходячая рыба-молот. В аудитории находилось всего лишь семь учащихся, не считая преподавателя. Хм, как-то не густо. Я попробовал пройтись и мне это удалось без проблем. Проходя вдоль столов-компьютеров, я увидел себя нынешнего, только от силы лет двадцати. Вдумчивый взгляд, пальцы летают по сенсорной клавиатуре, что-то заполняя. Хотя почему что-то. К моему удивлению, эти закорючки стали мне знакомы и понятны. И первое предложение, начавшееся с «Проектирование безопасных маршрутов для гуманитарных конвоев без вооружения» стало мне абсолютно понятным. Ух, может, это и есть мой шанс на нормальное изучение языка. Ай, — тут меня будто бы высосало из этого воспоминания, а открыв глаза, я увидел искрящуюся крышку.
— Лейтенант, вы живы? — крышка открылась, и на меня обеспокоенно посмотрела тогрута.
— Все хорошо. Но меня почему-то выкинуло из воспоминания. Не подскажете, что случилось, — тут мисс ученая помялась и виновато на меня посмотрела, что вообще нетипично для ученых, как класс.
— Мне очень жаль, Лейтенант. Я слишком глубоко проникла в ваши нервные узлы и… извините, но теперь память жесткого диска, то есть ваши воспоминания, все до единого, стерлись. Мне очень жаль.
Честно, я даже не знаю, что и думать. С одной стороны, это печаль, да еще какая. Ведь эти воспоминания для меня бесценны. А с другой…, а выдержал бы я эти полноценные воспоминания, целых тридцати лет, а то и более? Личность, воспоминания, на целых семь лет больше, чем у меня. В общем, что сделано, то сделано, пусть и не моими руками. Эх, что не делается, все к лучшему…