 #хрюкотали_зелюки #забег_волонтёра
Случилось ли худшее? Тебе никогда не узнать Даже несколько удивительно, но фик по игре League of Legends. Тот приятный случай, когда даже незнание канона не мешает получить впечатление. Начинается всё с того, как главная героиня приносит своего смертельно раненого приёмного отца к одному гениальному и довольно чокнутому химику-экспериментатору, требуя его спасти. А дальше текст весьма деловито и ловко разворачивает перед нами образы героев... Проходит почти четыре часа, прежде чем Синджед добивается какого-то прогресса. Четыре часа, которые Джинкс тряслась в углу от рыданий, угрожая ему, когда он вводил в кровь Силко необходимые вещества и делал надрезы на его коже, чтобы добраться до нужных сосудов. И всё же она так и осталась у стены. Синджед видел, что её желание вернуть отца к жизни всё-таки сильнее инстинктивных разрушительных порывов. Это приятно удивило Синджеда; он не думал, что она способна владеть собой. На исходе четвёртого часа Силко делает первый тихий и болезненный вдох, и Джинкс тут же подлетает к нему, быстрее, чем Синджед успевает понять, что случилось. — Силко? — спрашивает она своим тихим слабым голосом. — Силко? — Я ещё не закончил, — напоминает Синджед. — Ты можешь вести себя тихо? — Силко? На споры нет времени. Шприц с успокоительным у него всегда под рукой, и мгновение спустя игла вонзается Джинкс в шею. Она, кажется, даже не осознает этого, теряя сознание. Синджед, вздыхая, то ли несёт, то ли тащит её к стулу в дальней от операционного стола части комнаты. — Как же ты похожа на своего отца… — ворчит он. ... Ещё через пару часов Синджед слышит тихие шаги, а затем около его горла оказывается острое лезвие. Воистину, яблочко от яблоньки… — Я ещё не закончил, Джинкс. Затруднительно кого-то спасать с перерезанным горлом. Чувства героев вроде бы описаны не слишком подробно, но в них действительно веришь. И это при том, что весь фик, по ощущениям, имеет лёгкий оттенок безумия и бесшабашности, совсем как персонажи в нём. В итоге получается текст, который вроде бы не должен быть чем-то особенным, но умудряется немало впечатлить. Довольно редкий случай. Впечатлению чуть мешает лишь перевод, который в некоторых местах ощущается неуклюжим. Например — Я причинила тебе боль, я причинила тебе боль, я причинила тебе боль… Неужели нельзя было перевести как-то покороче, чтобы эмоции не вязли в избыточном тексте? Дикая лесная кровь Один из тех фиков, которые завладевают вниманием своей шапкой. По "Хроникам Нарнии", с рейтингом NC-17, с необычным пейрингом Люси/Тумнус? Как говорится, дайте два! Начинается всё тоже любопытно. Люси думает о том, как впервые влюбилась в давно знакомого ей фавна. Эта перемена была важнее всех прочих, однако Люси не могла сказать наверняка, когда она произошла, как не могла распознать первое дуновение осени или заметить первый росток весны, пробивающийся сквозь слякотную землю. Зато она могла с точностью вспомнить, когда впервые поцеловала его. Во время её последнего дня рождения, ближе к концу праздника они вдвоём прошли на балкон, откуда открывался вид на Восточное море. Она решительно обняла его и сказала, что любит, как говорила уже множество раз, но тогда она вдруг почувствовала его тепло и землистый запах, мягкий мех покалывал руки, обвившие его талию, а ладони прикасались к тонкой полоске шерсти, бежавшей вверх по его спине. Внезапный порыв охватил её. К тому времени она стала самую малость выше, чем он, — намного уступая Сьюзен в росте, она всё же была выше большинства фавнов — и ей потребовалось лишь опустить подбородок, чтобы прижаться своими губами к его. Довольно ярко, образно, и даже чем-то напоминает стиль самого Льюиса. Однако... — Я презираю лорда Гэрина, — прокричала Люси, которая вовсе никого не презирала, но была слишком возмущена тем, что он мог подумать, будто она приняла его за кого угодно, только не за самого себя. — Я хотела сделать это. С тобой, Тумнус. И я хочу сделать это снова. Да, увы, дело начинает портить корявый перевод и неудачный подбор слов. И в итоге история, которая, несмотря на нотку извращённости, могла бы быть до приятного светлой и романтичной, становится просто неудобочитаемой. И даже особо сильные моменты начинают казаться какими-то... — Есть и другая причина, по которой я попросил тебя отправиться со мной, — признался Тумнус. Люси взглянула на него с любопытством, ожидая объяснений. Глядя на огонь, он продолжил: — Я бы хотел показать тебе дерево моей матери. То, что от него осталось. Застигнутая врасплох, Люси раскрыла глаза шире. Почему она никогда не спрашивала Тумнуса о матери? Она увидела портрет его отца в первый же день знакомства. Но в опрятном маленьком домике Тумнуса не было никаких напоминаний о маме. Люси накрыла ладонью его лежавшую на ноге руку. — Она была дриадой? — Геспера. Золотая яблоня Дрожащего леса, — ответил Тумнус. Никогда прежде она не слышала, чтобы его голос звучал таким далёким, как сейчас. — Я тогда был совсем маленьким фавном, по нашим меркам. Каждый сезон мы с отцом приходили на Танцевальную поляну, и она была там, подхватывала меня своими сильными руками, говорила, каким большим я вырос, а потом они с отцом танцевали, и никогда он не выглядел таким же счастливым, как когда находился вместе с ней в круге. Люси улыбнулась, представляя картину, которую он описывал, почти различая фигуры в огне: большая, высокая и гибкая — его мать-дриада, средняя и крепкая — его отец, а крошечный язычок пламени — маленький Тумнус. — Я был подростком, когда летом, одним из самых красивых, пришла Она, — голос Тумнуса переменился, и отчётливый упор не оставлял сомнений, о ком именно шла речь. Люси придвинулась ближе. — Мой отец воевал против неё. Ты об этом знаешь. Но я никогда не рассказывал тебе о том, что и моя мать воевала. Её дерево было старым и крепким, а сила по величине не уступала глубине её корней. Так было до тех пор, пока её не срубили в лесу, в сотнях миль южнее от поля битвы, потому что только так её удалось бы остановить. Она была могущественной дриадой, и призывала Глубинную магию из самой земли. В итоге получается даже обидно: удивительная, необычная, почти в стиле канона история, которую портит неуклюжесть перевода. Но я уверен, что после тщательной вычитки она засияет в полную силу. Будущая королева Ориджинал. Довольно маленький, по сути, драббл. Сюжет довольно прост: когда-то законная королева одной страны добровольно отдала трон интриговавшей против неё сестре, а сама удалилась в добровольное изгнание, и теперь ей предлагают восстановить справедливость. И всё это приправлено романом. Как намекает название, героиня должна преуспеть... но это остаётся за кадром. В кадре же мы видим лишь словно сцену из большей истории. И это по-своему здорово, пусть и оставляет с желанием узнать больше. В целом рассказ, несмотря на банальность, производит весьма приятное впечатление. Перевод тоже не подкачал. Глазами Вестерлинга Фик по миру "Песни Льда и Огня", а точнее, по "Дому Дракона". Однако незнание этого сериала ничуть не помешало при чтении. О чём этот рассказ? Как ни забавно, но во многом — о разнице взглядов людей. Все южане были дорнийцами в душе, их вскормили одни и те же теплые ночи. Уроженцы Простора и Дорнийских Марок пытались противостоять своей природе, изображая сдержанность, но не могли выкорчевать Юг из своего нутра. Королева Эймма никогда бы не попросила рыцаря вроде Кристона Коля служить ей, даже когда была молода. Во всяком случае, она отдавала предпочтение сиру Райаму — защитнику, в котором скорее можно было увидеть отца или деда, а не любовника. Королева Эймма была великой женщиной: твердая в своих принципах подобно камням Орлиного Гнезда, она была всеми уважаема. И вот сейчас новая южная королева и ее южный рыцарь отправятся в септу, заменять еду молитвой. Возносить эти их дорнийские славословия своей изуродованной, непомерно возвеличенной Матери, без сомнения. Однажды, много лет назад, сир Гаррольд сражался в Дорнийских Марках. В сухих, покрытых кустарником горах они искали родники в маленьких гротах. В каждом месте, где они находили воду, была и высеченная в скалах небольшая ниша с изображением богини. Иногда фигуру вытесывали из той же скалы или вырезали из дерева, иногда то было плоское изображение, раскрашенное яркими красками. У ее ног всегда стояли хотя бы один-два огарка свечей и благовония. Когда один из командиров, уроженцев Простора, с силой обрушил меч на статуэтку, разбив ее, сир Гаррольд ахнул: он и сам не ожидал, что совершенное святотатство заденет его. Командир посмотрел на него через плечо. «Это не наша Матерь, — пренебрежительно сказал он, — а Матерь-Ройна». Однако, как может легко понять читатель, и как не вполне понимает главный герой, никаких дополнительных тайн за поведением Алисенты и Кристона не стоит, а та, что имеется — секрет Полишинеля. Юмор этого органично сплетается с серьёзностью остального текста, давая на выходе короткое, но весьма яркое и запоминающееся произведение. Перевод выполнен отлично и прекрасно передаёт всё это. 16 ноября 2023
6 |
Включить тёмную тему
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу
