Казалось бы, что первые детские книжки каждому из нас известны едва ли не наизусть, что называется - от корки до корки, но...
Совсем недавно, перебирая в памяти сказку о стране невыученных уроков, я вспомнил нечто удивительное и одновременно пугающее.
Вероятно, кто-то скажет - ОЙ, ДА ЛАДНО, ТОЖЕ МНЕ КОНСПИРОЛОГ ВЫИСКАЛСЯ! - но всё же я рискну изложить свои наблюдения.
Итак... Витя Перестукин не знает, где находится север и прочие географические пояса - в частности, тропический пояс. Его преследует белый медведь, требующий показать север.
В конце концов медведь вместе с обезьянкой, взяв в компанию негритёнка и чукчу, берут кота Кузю в заложники и грозят его заморозить в полярных холодах или сжечь в тропической жаре, если Витя не вспомнит, где находятся север и юг.
И, хотя сказка изобилует весьма суровыми эпизодами, этот эпизод с захватом заложника - вообще полный отпад...
Да-да! - это самый настоящий захват заложника, причём описанный в классике советской детской литературы!
Невероятно, но факт. И цензура это пропустила.
К слову сказать, советская цензура пропустила не только это. Например, когда Незнайка развалил своей волшебной палочкой отделение милиции в Солнечном городе, ему это не было засчитано как третий плохой поступок, после которого палочка потеряет волшебную силу.
Кто-то может сказать, что все дети читали про страну невыученных уроков, и никто не стал брать заложников... ну не знаю, не знаю. Могу лишь добавить - капля камень точит. А случай, повторюсь, редкий - но меткий.