#личное и очень #много_букв

Итак, с сегодняшнего дня ваша покорная слуга – дипломированный специалист. С материальным дипломом, который можно потрогать руками. Решила по такому случаю собрать немного воспоминаний, забавных и не очень.

1 курс: был далеко не самым трудным в плане именно учёбы, но сложности адаптации имели место. Немного путал карты и дистант. Я как раз была из тех, кому обучение в таком формате пришлось очень по душе, но из-за превосходной организации нашего любимого вуза бывали накладки. Самая капитальная случилась из-за того, что с объявлением всеобщего карантина тянули до последнего. У преподавателя нашли ковид? Отправим в дистант только те группы, где он вёл! И, конечно же, ничего не скажем преподавателям с других факультетов. В итоге в конце первого семестра я обнаружила себя в списке незачётников по физкультуре. Нашла номер преподавателя, написала ей в WhatsApp – три дня нет ответа. По требованию мамы звоню ей – и слышу в ответ «ой, я не знаю, что у вас там, все ведомости уже сданы»... В результате долгих разбирательств вопрос был улажен, но уже в начале нового семестра я поинтересовалась у своей физкультурницы, что, собственно, было не так. Оказалось, что у меня повисли пять прогулов... за те две недели, когда конкретно наша группа сидела в дистанте. А поскольку физкультура была не в нашем корпусе, а на соседнем журфаке, их никто и не подумал поставить в известность.

О своём вынужденном знакомстве с миром соцсетей я уже немного рассказывала. У них, конечно, есть плюсы – оперативность, возможность координировать действия группы и т. д. Но они же – большая витрина для всей человеческой гнили, особенно когда общаться приходится в основном с раздолбаями 17-18 лет. К 4 курсу они, кстати, повзрослели и угомонились.

Немного весёлого абсурда. Вот так однажды проходил семинар философии, правда, не у нас, а у другого направления. Я забыла выйти из конференции по окончании пары, а когда вернулась... еле выползла из-под стола:

Философ наш вообще был колоритный товарищ: мог во время лекции держать в руках тыкву с ножом или череп, мог вообще уйти за пределы видимости... В целом первый курс оказался богат на таких уникумов: пожилой профессор на «Введении в специальность» рассказывал нам, как в 80-х возил из Москвы колбасу и сантехнику и как его дочь учится в Германии («Там историкам ещё и дополнительную специальность дают – водитель или горничная, чтобы без работы не остались!»), его заклятый друг по кафедре, такой же возрастной и пламенный коммунист к тому же, читал на лекциях собственные стихи и громил буржуев.

В конце 1 курса нас ждало особенно «интересное» развлечение – археологическая практика. У всех нормальных факультетов практики для первокурсников нет, а у истфака есть. Причём подразумевающая, что толпу едва знакомых друг с другом (дистант же!) молодых людей надо закинуть на три недели в глухомань за 400 км. от Воронежа. Прелесть. Я надеялась, что мы будем практиковаться дистанционно, как предыдущий курс, но в этом смысле нам не повезло.

Итак, в конце июня автобус закидывает нашу группу в упомянутую глухомань и уезжает обратно. До ближайшего населённого пункта не знаю сколько километров, но пешком не дойдёшь. В нашем распоряжении два подразбитых внедорожника, каждое утро доставляющих недоархеологов на место работы. В одну машину влезает в лучшем случае человек 8, включая препода-водителя, а два рейса делать влом, поэтому часть студентов регулярно остаётся бездельничать в лагере. Лагерь представляет собой две полянки: на одной стоят палатки практикантов (примерно десяток при диаметре полянки метров 5-6, не больше), на другой живут аспиранты и один из преподавателей, фактический руководитель экспедиции. Формальный руководитель, дедуля-профессор (тот самый, что про колбасу рассказывал), недавно справивший 70-летие, и его жена, тоже преподаватель, живут где-то далеко, за полевой кухней. Лично я у них не бывала, но одногруппники говорили, что там условия на порядок лучше, вплоть до биотуалета и летнего душа. Может, и так. У нас же – купание в речке в любую погоду, суп из бульонных кубиков и тушёнка. (Спасибо фактическому руководителю, который периодически мотался в город и привозил нам вкусностей по заказу. Плюс ко всему в середине практики у пожилого профессора отказали ноги, они с супругой отбыли домой, а бедный ВВ остался отвечать за наш бедлам. Надо было ему на подарок, что ли, скинуться...) После каждого приёма пищи дежурные моют посуду. В двух тазиках. Вечером на пару часов включается генератор, чтобы можно было подзарядить телефон и позвонить родителям.

О самих раскопках кургана рассказывать особо и нечего – по сути, они ничем не отличалась от копания картошки в бабушкином огороде. К находкам, когда они к концу второй недели появились, нас не подпускали, с ними работали аспиранты и преподаватели. Я археологией никогда не увлекалась, так что мне было всё равно. К обязательному подъёму в 6 утра, скудной пище и бытовым неудобствам тоже, в принципе, можно привыкнуть. Но самым тяжёлым испытанием лично для меня оказалась полная невозможность остаться в одиночестве. Экспедиция – невероятно тесный и замкнутый мирок, состоящий из одних и тех же лиц. Вокруг дебри, пойти некуда, маршрут один: палатки-кухня-речка. Ну, ещё сам курган, если повезёт. Ты всё время на виду, всё время сталкиваешься с людьми, даже в палатке в основном жили по нескольку человек. Приватности никакой. Заняться тоже особо нечем, даже раскопки ведутся максимум до обеда. Ко второй половине практики у интроверта в моём лице начала медленно ехать крыша, что заметили даже другие практиканты. Хорошо хоть, мы закончили на несколько дней раньше и уехали.

В итоге, как сказала мама, я получила «полезный опыт». Может быть, и так. Но повторять его я точно бы не хотела. И вообще, будь моя воля, передвинула бы подобную практику курс на третий. Да, археологию как предмет изучают на первом, но для «первачков» такие испытания – чересчур.

2 курс: в сравнении с остальными, пожалуй, самый лёгкий и спокойный. Пришлось немного помучиться с английским, зато в том году у нас вёл, по моему личному мнению, один из лучших лекторов всея вуза. Со своими тараканами, конечно – он немного краевед и любил озадачивать нас вопросами вроде «сколько человек было в нашем дворянском комитете?» или расчётом выкупных платежей для какого-нибудь конкретного крестьянского двора. Но настолько же интересные лекции я мало у кого слышала (его записи, как мне говорили, даже есть на YouTube). Помню, как уже на следующем курсе встретила его в коридоре и поблагодарила – профессору было приятно.
Практика – архивная, заключавшаяся, по сути, в том, что мы один раз сходили в наш областной архив, отфоткали одно конкретное дело, а затем долго описывали его в отчёте. Вот как раз такая практика, по моему личному мнению, для первого курса подошла бы идеально.

3 курс: один из самых сложных по учёбе, несмотря на то, что закончился столь нелюбимый мною английский. Зато начался ряд других весёлых дисциплин, например, история Востока. Здесь у нас опять объявился весьма колоритный профессор. Преподаватель он, без шуток, хороший, но искренне убеждён, что студентов нужно держать в тонусе. Постоянными напоминаниями об их недостатках, да. «Это всё ваши смартфоны», «Мы ленивы и нелюбопытны, ещё Пушкин говорил», «Не надо играть со мной в кошки-мышки!» – вот что повторялось на каждой паре. Он же присылал нам в чате отрывки из песен группы «Наутилус Помпилиус» и требовал читать Стругацких и смотреть Тарковского с Куросавой. Где-то в ВК есть группа для ностальгирующих выпускников, на треть заполненная его перлами (первый приз у нашего потока получает внезапный вопрос посреди лекции про дзен-буддизм: «Почему Шойгу – неправильный тувинец?»).

Но самое сложное в этом предмете – имена. Запомнить, что Ван Сяньчжи и Чжан Сяньчжун, Юань Шикай и Ши Дакай, Аль Мустансир и Аль Мустасим – разные люди, жившие в разные исторические эпохи, та ещё задачка. Сломалась я на индийцах с их труднопроизносимыми сочетаниями и почему-то японцах. Теперь в моём блокноте есть феерические вспомогательные записи: Тара Квазимодо (Рютаро Хасимото), Хата в яме (Исиро Хатояма), Дай, надо! Сара, хватит! (Даянанда Сарасвати) и т. д. Мой личный фаворит – Чакраварти Раджагопалочарья, которому даже ассоциативное сочетание не подберёшь.

В июле в рамках музейной практики обошли все филиалы нашего областного краеведческого музея. Работать там нас, к счастью, не заставили, а отчёт мы сдавали в формате «виртуальной экскурсии» – по сути, доклада с презентацией. Мой, если кому интересно, был озаглавлен «Быт – зеркало эпохи: жилые интерьеры ранней Америки».

4 курс: внезапно оказался довольно лёгким, хотя и не без нервов. Из-за последней, педагогической практики к учёбе мы приступили только в октябре. Наконец закончилась физкультура. (Ура-ура-ура! Кто вообще придумал её ставить после 1 курса?) В первом семестре одна из преподавательниц ещё подкидывала нам тесты заоблачной сложности (1 минута на развёрнутый вопрос – это жестоко), но к весне от нас в основном отстали с формулировкой «ну что с вас взять, пишите дипломы». А в летнюю сессию я впервые за 4 года учёбы собрала комбо «все экзамены автоматом».

Но были и предметы, портившие безмятежную картину. Знакомьтесь – курс «Вспомогательные исторические дисциплины», сокращённо – ВИД, в просторечии – палеография. Состоит из двух частей, которые ведут разные преподаватели. Вторая, более короткая часть посвящена исторической хронологии и метрологии: теперь мы знаем, сколько в дореволюционной России было аршинов и при чём тут Англия, как менялась стоимость рубля в эпоху твёрдых валют и во сколько раз шкалик чего-нибудь крепкого меньше бутылки. А вот на первой нас учили читать скоропись XVII века. Для наглядности – картинка:

Думаю, процент сдавших это с первого раза понятен.

Весной в очередной раз поучаствовала в ежегодной студенческой конференции. Неожиданно услышала много тёплых слов от присутствовавших первокурсниц (пожалуй, американская архитектура на фоне истории англо-русских отношений и биографии Андре Мальро и впрямь смотрелась интересно).

Но в целом, несмотря на всё, это были интересные и плодотворные четыре года. Впереди (я надеюсь) магистратура со своими сюрпризами – хочется верить, более весёлыми и адекватными.

Р. S. Поговорка для авторов: «Не рой герою яму, сам в неё упадёшь». Сегодня утром немного почувствовала себя в шкуре Баан-Ну в самом начале его «Пути избранника», пока в жару шаталась по раскалённому корпусу в попытке забрать диплом. Разве что работницы деканата очаровывались куда менее успешно)