Дыхание стало прерывистым. Северус склонился ниже, к самому лицу, заглянул в расширенные зрачки и всё понял.

— Рег, вот ты идиот… Ты сам его выпил, что ли?!

Осторожно опустив обмякшее тело друга на паркет, он вскочил и кинулся в подвал за противоядием. Что бы там Лорд ни приказывал, антидот он готовил к каждой отраве. Во избежание. И вот сейчас эта проницательность как никогда сыграла ему на руку — Регулусу он не даст умереть.

Так, склянка с противоядием, шприц, иглы… наберем десять кубиков… воздух прочь — и назад, в прихожую. Иглу Северус ввел в мышцу груди. Это троллье зелье на сердце воздействует в последнюю очередь: сначала вызывает жуткие галлюцинации вкупе с сильной жаждой, а уже потом паралич, который просто и банально останавливает сердце. По сути, оно — жидкий аналог отсроченной Авады. У него и цвет такой же — зеленый…

Вот так… Э-э-э, Реги, а куда это ты собрался, родной? Ну-ка задержись… С этими неторопливыми мыслями Северус сложил ладони в кулаки и, встав на колени, принялся вдумчиво делать массаж грудины, пытаясь заставить заработать заглохший мотор. И раз, и два, и три, и четыре… И раз, и два… Оп-па! Давай, дыши, братишка, дыши!

— Так что там с Поттерами?

— А я не сказал? — Регулус удивленно вскинул глаза. — Лорд собрался идти к ним. Петтигрю донес на них, я подумал, что ты должен знать.

— Когда? — побелел Северус.

— Минут сорок назад. Я, кстати, этим воспользовался: Лорд пошел к Поттерам, а я к пещере за медальоном… Северус, прости!..

— Ты ведь относила миссис Поттер кое-что из вещей, которые она забыла при переезде? Помнишь адрес?

— Да, Банти помнит: Годрикова впадина, шестой дом на Окраинной улице, по соседству с особняком Бэгшот.

Едва дослушав, Северус кивком поблагодарил старого слугу и, развернувшись на пятке, трансгрессировал прочь. Помня о шумовом эффекте перемещения, он постарался выйти из подпространства как можно тише и ближе, но уже с дороги увидел, что опоздал. Поняла это и Банти, посланная следом за молодым человеком встревоженным дворецким. Моментально просканировав пространство, она прижала уши и тоненько вскрикнула, с ужасом глядя на второй этаж. Видя это, Северус ринулся в дом, надеясь ещё успеть, спасти, остановить…

Через тело Джеймса он перепрыгнул не глядя, найдя же лестницу, взбежал по ней, сердцем чувствуя, что опаздывает: деревянный стук упавшего мертвого тела был тому подтверждением, и зная, что Лили мертва, Северус с середины лестничной площадки запустил в спину Лорду невербальную Аваду. Ошметок души, вылетевший из тела, перехватила разъяренная Банти, тут же распылив его в чистом огне своей гневной эльфячьей магии. Краем сознания отметив её месть, Северус вошел в комнату и потерянно опустился на колени возле тела женщины. Опоздал. Не успел. Спасал Регулуса, а потом искал Поттеров не в том месте… Приподняв тело подруги, Снейп прижал её к себе и принялся укачивать, плохо соображая от потрясения.

— Зачем?.. Зачем ты переехала из защищенной резиденции Поттеров? — горько спросил он тишину.

— Дед из школы уговорил, — автоматом ответила Банти. — Говорил, что рядом с его домом они будут в безопасности, что он поставит самый надежный купол Защиты — Фиделиус… Вот только позволительно ли Банти высказать свое мнение? — Северус кивнул, и домовушка продолжила: — Защитой тут и не пахнет, Фиделиус поддельный, не тот…

— Какой? — безжизненно спросил Северус.

— Имитация, видимость защиты, на самом деле это приманка… Банти чует остатки ритуала Изготовления сосуда… — Её желтые глаза подозрительно осмотрели комнату. — Где-то здесь находится живой сосуд вместилища души… Вот только кто? Кошка?

— Ребёнок!.. — понял Северус, вспомнив пляску вокруг пророчества и Дитяти, которое родится на исходе седьмого месяца, чтобы остановить того-кого и так далее. — Ребёнок должен был стать крестражем. Ну, директор, сдается мне, что ты чересчур уж заигрался! Банти, ты не знаешь, кто этот сосуд подготовил?

— Школьный дед. — Банти с омерзением глянула на тело Лорда. — Этот просто убивать пришел, ничего больше. Да только ему тут ловушку устроили.

Отъехав на автобусе как можно дальше от той части Девона, где прятался городок Годрика, Банти по просьбе Северуса рискнула трансгрессировать к Поттер-Хаусу и почти сразу вернулась с сообщением, что её отсекли от дома. Моментально всё поняв, Северус горестно задумался о том, куда с ребёнком податься. К Поттерам нельзя — Дамблдор именно там в первую очередь будет искать малыша, не зря же домовика сразу от рода отрезали, чтобы избежать ненужных подозрений и расспросов.

А в том, что старик будет искать мальчика, Северус не сомневался. Уж больно большие планы были у деда на Дитя Пророчества. Какие — он начал догадываться: заманить Лорда в дом, развоплотить его с помощью подготовленного Сосуда и запечатлеть ошметок его души в живом носителе, которого надо будет потом убить или вырастить для каких-то своих целей. Из этого, увы, вырисовывался новый факт — душа Лорда была расщеплена неоднократно, а это значит, что медальон, добытый Регом с риском для жизни, не единственный крестраж. Пока оставалось только гадать, сколько он крестражей понаклепал. Ощущая у груди живое тепло, Северус с горечью спросил Мироздание:

— Ну почему именно ребёнок должен стать носителем чужой души? Почему не кошка, к примеру?

— Кошка старая, ей недолго осталось, — лаконично ответило Мироздание.

На вокзале Северус распотрошил сумку и, найдя одежду, переодел мальчика, сняв с него пижамку. До Коукворта они доехали быстро, и с вокзала Северус тут же поехал к Эвансам. А уж попросить Гарри и Розу о том, чтобы они рассказали полиции, что Гарри пробыл у них ВСЕ праздники, ему уже не составило никакого труда — Эвансы сразу прониклись ситуацией.

Так что, когда весть о падении Того-Кого-Нельзя-Называть разнеслась по магмиру, версия, построенная Северусом, оказалась куда как стройнее — молодая пара Поттеров сплавила малыша дедушке с бабушкой и отправилась тусить на Хэллоуин, где и погибла от руки какого-то перепившего психа. Дамблдор тут был, что называется, в полном пролете: ловушка не сработала, господин Лорд пришел к пустой кормушке, мальчика дома вообще не было — он гостил у дедушки с бабушкой, далеко и в другом городе. Это касаемо Дамблдора. Для широкой публики Поттеры стали героями — как же, самого Лорда укокошили!

Похороны были пышными и пафосными: произносились часовые монологи о храбрости и чести благородных, на спешно возведенный мемориал возлагались тонны цветов и венков, дом с какой-то дури объявили было памятником, но Миллисента Багнолд вовремя опомнилась и строго пресекла посягательство на частное владение, цинично воззвав к общественности — а где Гарри Поттер жить будет, когда вырастет и вступит в права наследования недвижимости? В памятнике?.. Народ ойкнул, хихикнул, повинился и тут же посредством городского совета организовал пару надежных смотрителей, своего рода регентов, долженствующих прожить в доме до того времени, когда наследник вступит в права. Ну и попутно сберечь бесхозную пока недвижимость, ведь заброшенные дома так быстро разрушаются…

А к Эвансам на поминки приехала Петунья с мужем и сыновьями. Трехлетний Джек тут же приклеился к Гарри. Годовалому Дадли в силу возраста было однофигственно. Он только ревниво следил за тем, чтобы мама не уделяла другим детям внимания больше положенного. К Северусу Джек тоже потянулся — после осторожных присматриваний он решил, что дядя интересный, подошел и протянул плюшевого синего волка, заглянул в печальные черные глаза и доверительно сообщил:

— Его зовут Джек, как меня… — и потупился, застеснявшись и даже немного испугавшись своей смелости. Застенчиво колупнул ботиночком ковролин и удивленно вскинул голубые глаза, услышав голос Северуса.

— Какой хороший Джек! Наверное, такой же храбрый, как ты?

— О да! Джек очень храбрый! — Голос мальчика счастливо зазвенел — контакт с новым взрослым состоялся! Ну да Северусу и самому ребёнок был симпатичен. Снейп даже гордился знакомством с ним, проникаясь уважением к Петунье, отважной матери двух сорванцов. А потом к уважению прибавилось восхищение, потому что Эвансы подняли вопрос: как быть с Гарри? Они слишком стары, чтобы получить полную опеку над внуком, не сегодня-завтра переедут в дом престарелых, и социальщики нипочем не отдадут им мальчика…

Петунья этот вопрос обрубила на корню, заявив, что Гарри они заберут к себе, им это, в принципе, нетрудно: где два ребёнка, третий — не помеха! Тем более, что они одного пола, и платьица с бантиками покупать не нужно.

Вернувшись домой, Северус не сразу узнал свою квартиру — всё было вылизано и переставлено, книги стояли за ставшими прозрачными стеклами на выскобленных полках. Паркет сиял, как новый. На такой же чистой и облизанной кухне Северус обнаружил Регулуса и Банти.

— Черти драные, вы что творите?! — рявкнул он.

— Живем у тебя, — безмятежно ответил Регулус, намазывая джем на хлеб. — Банти привела в порядок твою холостяцкую берлогу. Да, лабораторию она не трогала, не бойся. И не ругайся! — поднял он десертный ножик. — Нам некуда податься. Банти отсекли от рода, меня убил Лорд, по крайней мере, до тех пор, пока матушка не проверит наш семейный гобелен. А пока она думает, что я мертв, поживу у тебя. Или прогонишь?

С последним вопросом Реги нахально улыбнулся, и Северус обреченно махнул рукой. Ну и леший с ним, зато вместе не так скучно будет искать крестражи идиота Лорда…

— Полеты на метлах?! Что, прямо так и полеты? — поразился Гарри.

— А раздеваться не надо? — занервничала Гермиона. — А то я слышала, что ведьмы летают нагишом верхом на козлах…

— А я слышал, как одна ведьма заколдовала монаха, оседлала и на нём полетела на сходку, — вспомнил Джастин. — Монах летел и жутко сквернословил, страдая страхом высоты и попранием целомудрия, сотворенным голой тёткой.

— О, Боже, неужели я та самая ведьма?! — закручинилась Гермиона, когда до неё дошла колдовская подоплека её дара. — Я выучусь на ведьму и стану летать на шабаши в ночь Белтейна? Вот ужас-то…

Отвернувшись, Гарри сосредоточился на своем снаряде. Его метла вибрировала и словно льнула к ладони, деревянная, теплая от солнца, внимательная. Последнее сбивало с толку, как дворницкий инструмент может внимать?.. Донесся очередной приказ всклокоченной тётки, который Гарри прослушал, но, увидев, как дети седлают метлы, последовал их примеру: перекинул ногу через палку, встал, зажав её между ног, и почувствовал себя малость идиотом. Как бы малышом, играющим в лошадку… Тьфу ты.

— Эй, Драко, ты знаешь, как это у нас получается? — крикнул Гарри, силясь перекричать ревущий в лицо ветер.

— Конечно, знаю! — завопил в ответ Малфой. — Это одна из особенностей волшебника: способность к левитации, этакий бонус к телепортации.

— А метла?..

— Всего лишь костылёк, как волшебная палочка. Ты не поверишь, но некоторые маги способны летать без метел, сами по себе. Раскинул руки и воспарил.

Вот теперь можно и оттянуться. Снизившись, Гарри воровато оглянулся, зажал метлу под мышкой и юркнул ко владениям Кеттлберна, забурился в самые дикие заросли лопуха у самых глухих забытых сараев и принялся разбирать метлу. Распутал и развязал бечевку, стягивающую прутья, потом по одному отделил прутики, внимательно рассматривая каждый. И растерянно заморгал, вертя в руках голую, самую обыкновенную палку. И как оно всё это… летает?..

Ради эксперимента попробовал полетать на палке. Не вышло. Без прутьев палка не летала. Получается, летает веник? Снова принялся рассматривать прутики, один за другим, с каждым просмотренным всё больше утрачивая азарт: прутики как прутики, обычные, березовые. Или осиновые, выглядят одинаково… Совсем разочаровавшись, Гарри выпрямился, уныло глядя на разбросанные вокруг ветки и бесполезную палку.

— Где Гарри, Огарок? — откуда-то издалека донесся голос Гермионы, вскоре затрещали кусты и появилась она сама в сопровождении пантеры. Остановилась, увидев Гарри, прищурилась, заметив, над чем он стоит, понимающе покивала и спросила: — Выяснил, в чем фокус?

Вместо ответа Гарри развел руками, попинал древко от метлы и признал:

— Теперь понимаю, зачем ты сломала волшебную палочку, когда проверяла, крепче ли она карандаша, — нагнулся, подобрал прут и попросил: — Помоги собрать обратно, она всё-таки не моя, её мне Рам дал.

Гермиона не отказалась, и они вместе собрали прутья, прикрутили к древку и общими усилиями как можно крепче стянули бечевку. Но, видимо, их силёнок не хватило — метла при полете стала вихлять и заваливаться, а когда из пучка выпала пара прутьев, Гарри поспешно слез, побоявшись, что метла под ним рассыплется и он свалится.

— Хана метле, — приуныл мальчишка. — Похоже, я её сломал…

— Не, старшим отдай, починят! — рассудительно заметила Гермиона. Гарри согласно кивнул и вздохнул.

— А всё-таки жаль, я так и не выяснил, почему метла летает.

— По воздуху, — хмыкнула Гермиона и пояснила, вспомнив: — Я читала где-то, как одна ведьма, спасаясь от погони, в парке наломала веток, связала их с палкой и улетела. Как думаешь, реальна ли та история?

— Не знаю, — Гарри оценивающим взглядом окинул кусты. — Предлагаешь проверить? — спросил он, доставая из заднего кармана джинсов складной ножик.

Гермиона сверкнула глазами и нацелилась на куст орешника. Наломав разных веточек, одинаковой, впрочем, толщины и длины, и подобрав относительно ровную палку, детишки потопали к домику Хагрида.

Лесничий и по совместительству ключник сидел на крыльце и лущил горох. Кивнул визитерам, кротко выслушал их идеи и с готовностью воплотил, скрутив принесенные ветки и палку бечевкой, вынутой из собственного кармана. Ну и заодно починил «сломанную» метлу Балрама. Гарри же, получив самодельную метёлочку, оседлал её с внутренним замиранием, ухватился покрепче, вдохнул-выдохнул, и оттолкнулся. Поднялся и плавно полетел.