#драббл #астроинженерия #наркоманы

— Как успехи, Димон? Вселенную не разнёс? Я тут спохватился недавно, что больше года не мониторю твою каторжную активность.
— Ты бы заметил, случись вдруг что-то подобное, — указал с кислым видом Димон. — И вообще, откуда столько ко мне интереса?
Я с невинным видом пожал плечами.
— Ну, как бы это сказать? Ты — классический стереотипный клишированный друг-гений-изобретатель. Я — классический стереотипный клишированный тупой друг-приспешник. Я просто обязан периодически ни с того ни с сего забредать к тебе в гости и интересоваться твоими новыми изобретениями. Особенно если учесть, что некоторые из них вполне могут и мир весь перевернуть, как два года назад и случилось.
Димон поморщился.
— Не преувеличивай. Так случилось только для нас.
— Остальные вроде бы тоже заметили перемену.
— Да, но она в любом случае для них бы произошла. Здесь, я имею в виду, в этой реальности, в этом преломлении мультивселенной.
Я лишь отмахнулся, не желая вновь погружаться во все эти сумасшедшие разговоры о многомерной природе действительности.
Два года назад Димон показал мне какой-то облезлый шкаф с мигающими разноцветными лампочками, предложил мне залезть туда вместе с ним и посидеть там пару минут. Димон мне сказал, что этот шкаф каким-то образом повлияет на вероятностные потенциалы нашей судьбы, то ли уменьшив количество наших квантовых копий в тех мирах, где не происходит ничего интересного, то ли увеличив количество наших квантовых копий в тех мирах, где что-то интересное происходит. В общем, по словам Димона, достаточно нам двоим залезть в этот шкаф, чтобы жизнь вокруг начала становиться ярче.
Мы залезли туда.
А потом началась СВО и весь этот хайп вокруг нейросетей. Я слегка разозлился и высказал другу своему пару ласковых. Собственно, именно после этого наши отношения охладели.
Розыгрыш, шутка, пранк?
Возможно. Мигающий лампочками шкаф мог быть просто мигающим лампочками шкафом. Но я, как тупой стереотипный друг гения-изобретателя, просто обязан быть немного наивным.
— Что это? — спросил я, ткнув пальцем в самый странный прибор посреди комнаты Димаса. Внешне это устройство напоминало летающую тарелочку с торчащими из неё световодами.
— Ночник. Красиво крутится под музыку, хорошо освещает комнату. Хочешь, тебе такой же куплю?
— О. — В голосе моём скользнуло разочарование. — А это что?
— Тостер. Гениальное изобретение западных мастеров кулинарии. Хорошо жарит хлеб, только не спрашивай, зачем.
— Понятно.
Разочарования в моём голосе стало ещё больше. Я осмотрелся, пытаясь понять, что ещё среди разбросанных по интерьеру устройств разнообразного вида может претендовать на роль Машины Судного Дня или хотя бы Золотого Шара.
— А это? — ткнул я пальцем в коробку, напоминающую принтер.
— Принтер. Послушай, — деликатно кашлянул Дима, — если ты ищешь здесь что-либо свежее из моих разработок, ты всё равно не найдёшь его так. Оно, знаешь ли, не имеет конкретного воплощения. Это на данный момент просто софтина у меня на компьютере.
Я моргнул.
— И что она делает? Рушит миры или, наоборот, создаёт их?
От моего приятеля вполне можно было ожидать всего.
— Ну что у тебя за стереотипы опять из бульварной фантастики прошлого века, — обиделся Димон. Пальцы его пробежались по клавиатуре, вызывая на экран интерфейс какой-то хитрой программы, в котором я, естественно, не хрена не понял. — Это универсальный переводчик, кстати, на основе самых продвинутых современных нейросетей. Некоторые мне пришлось втихаря свистнуть кое-откуда.
Я моргнул снова.
— И с какого языка на какой он переводит?
— С любого на всякий. Я же сказал — переводчик универсальный. Правда, если нейросети не хватает данных, она иногда фантазирует, но я как раз пытаюсь сейчас свести эти эффекты к минимуму.
Я внимательно посмотрел в глаза Димы — испытующим, как мне хотелось бы надеяться, взором.
— Всего-навсего переводчик. С одного языка на другой. И только?
— Ну...
Он опустил глаза.
— Вообще-то мне поначалу хотелось сделать устройство для чтения мыслей. Но я быстро понял, что это проблемы одного порядка в общем-то. Перевод нервных биотоков в понятные семантические выражения разговорного языка.
Димон протянул руку к какой-то бешеной куче присосок и проводов, на которую я прежде не обращал внимания, посчитав попросту за груду наушников. Присоски эти были подсоединены через какой-то контакт к компьютеру.
— Вот смотри.
Он прилепил пару присосок к стеклу аквариума, где плавала сиротливо рыбка красного цвета. После чего нажал ещё несколько кнопок на клавиатуре.
— Холодно. Блин. Холодно. Что это за херня там снаружи? — прозвучал металлический голос из динамиков. — Когда дадут жрать?
Я посмотрел непонимающе на Димона. Тот с извиняющимся видом пожал плечами:
— У аквариумных рыбок узкие жизненные интересы.
— Вау.
Я поскрёб в затылке, пытаясь осмыслить только что полученную мной информацию. Если это в свою очередь не розыгрыш и не пранк, то выглядело это довольно круто.
— Миелофон в натуральную величину. Потрясающе. А к человеку ты эту штуку тоже можешь подключить?
Димон вздохнул.
— Не выходит. Пробовал уже раз миллион. У человека слишком большой сложный мозг — в нём словно тысяча сразу аквариумных рыбок живёт. Не получается декодировать общий сигнал, одно противоречит другому. Выцедить в этом шуме то, что мы называем конкретно собой, своим внутренним «я», тоже толком не получается.
— Вот оно как.
Я прикусил губу.
Надо дать какой-нибудь тупой совет, до которого этот гений сам никогда бы не додумался. Но какой? Жаль, сейчас поздний вечер, магазины с бухлом закрыты уже.
— А если по частям попробовать?
— В смысле?
— Ну, если весь мозг сразу не декодировать, попробуй перевести на человеческий язык сигналы хотя бы отдельных его частей, — пожал плечами я. — Вдруг что забавное получится.
Димон отвёл снова взгляд.
— Честно говоря, я уже поэкспериментировал немного с этим. Но тоже хрень получается. Как я уже говорил, при столкновении с неизвестным нейросеть ударяется в диковинные фантазии, а как отсортировать верный перевод от неверного, я пока что не знаю.
На него было жалко смотреть.
— Какая именно хрень?
Димон вздохнул.
— Ну вот, глянь.
Он кликнул мышью в ярлычок файла, озаглавленного как «Из двигательной коры (024).mp3».
Из динамиков послышалось:
— Лежать! Команда была лежать! Я кому говорю, сук-ка! Шаг с места приравнивается к побегу. Лежать, кому было сказано!
Димон щёлкнул мышью по ярлычку файла, озаглавленного как «Обработка сигналов вкусовых рецепторов (1243).mp3».
— Требуется больше минералов, — прогудел смутно знакомый голос из динамиков. — Если конкретно, глюкозы. Ну ладно, этот сахарозаменитель тоже сойдёт.
Я фыркнул.
— Прикольно.
— Я постоянно уменьшаю параметры шизофреничности и креативности, чтобы нейросеть не уходила в фантазии, — вздохнул Димас. — Но это, по ходу, не особенно помогает.
Он выбрал новый файл.
— Вот послушай. Это результат расшифровки сильных сигналов удовольствия в лимбической системе при поедании марципана.
Димон кликнул мышью. Из динамиков раздался щелчок.
— Блокировка сигнала КТ-501, — произнёс холодный металлический голос из аудиоколонок.
Я посмотрел на Димона.
— Не понял юмора.
— Я тоже. Или вот, другой файл. Результат расшифровки импульсов удовольствия при прослушивании музыки.
Из динамиков вновь холодно прозвучало:
— Блокировка сигнала КТ-501.
Димон облизнул губы.
— Это — результат расшифровки вообще любого импульса удовольствия в лимбической системе. Нет, прочие части мозга добавляют при этом фоном свои комментарии, удовольствие от музыки отличается от удовольствия при оргазме, но главный комментарий лимбической системы якобы звучит так — «Блокировка сигнала КТ-501». Откуда нейросеть переводчика взяла эту хрень, с чего она это выдумала, совершенно непонятно.
Я задумался.
— А покопаться в ней, чтобы выяснить, ты не можешь?
— Если бы. Это же нейросеть, у нейросетей свои принципы. Это почти как в человеческом мозгу копаться в поисках ответов.
— Хм.
Это звучало как вызов.
— А что это за сигнал КТ-501?
Димас со страдальческим видом закатил глаза.
— Если бы я только знал. Нет, гипотетически, если абстрактно рассуждать, можно предположить, что это что-то, оппонирующее удовольствию. Кажется, я читал, что наркоманы, когда у них отказывают рецепторы удовольствия от перегорания, начинают ощущать страшный мучительный дискомфорт буквально от каждого ощущения. Но где искать в мозгу этот загадочный сигнал, если даже это именно он, я понятия не имею.
— Хм, — повторил я. После чего почесал интимную часть тела. — Ну, ты мог бы попробовать брутфорс. Просканируй сигналы, гм, от всех частей мозга вообще, прогони их через расшифровку. Проверь, где в результатах расшифровки будет упоминаться что-то похожее.
— Ты представляешь, насколько это затянется?
Взгляд Димаса расфокусировался.
— Впрочем...
Он сглотнул слюну.
— Можно, в принципе, возложить часть работы на ту же самую автоматику. Точно. Я натравлю одну нейросеть на другую, если так можно выразиться. Снимем сейчас с моего мозга все мыслимые и немыслимые потенциалы — и с твоего мозга тоже, раз уж ты так удачно зашёл? — и прогоним их через расшифровку.
Димас хлопнул меня по плечу.
— Спасибо за идею, брателло.

Он позвонил мне по Скайпу уже ближе к вечеру. Я к тому времени уже сидел у экрана компьютера с блюдцем свеженажаренных чипсов, готовясь макать их по очереди в плавленый сыр.
— Ты дома, Вован?
По его голосу было в принципе ясно, что случилось что-то нештатное. Даже если не брать в расчёт некоторую нелепость вопроса — я никогда не был склонен вне дома принимать скайповые звонки и Димасу было это великолепно известно.
— Ну дык.
— Я... — Он кашлянул. Ещё несколько секунд в эфире царило молчание. — Я нашёл нужную расшифровку.
— С упоминанием того непонятного кода?
Он помолчал ещё несколько секунд.
— Да.
— И что там было? — спросил я, кидая в рот ещё одну чипсину.
Димон переключил что-то на своём конце линии. В моих наушниках прозвучал знакомый холодный синтезированный голос:
— Внимание! Внимание! Внимание! Красная тревога! Код 501! К вам обращается старший диспетчер-космоинженер Иалдабаоф-Яхве! Если вы слышите этот сигнал, вы должны в срочном порядке демонтировать свой вещественный организм и покинуть физическую реальность! До уничтожения этой действительности осталось меньше ста восьмидесяти трёх бриллионов планковских хроноквантов! Дальнейшее пребывание в трёхмерной реальности может повлечь непоправимые повреждения для вашей психической идентичности! Тревога не учебная! Повторяю: тревога не учебная! Внимание! Внимание! Внимание...