Я не принадлежу к тому поколению, которое в детстве зачитывалось Фенимором Купером. Какие-то его книжки про индейцев дома были, но я так никогда до них и не добрался - из историй про индейцев я предпочитал "Белого ягуара" с "Гайаватой". Но тут я наткнулся во французском буккросинге на "Красного корсара" Фенимора Купера и подумал - почему бы, наконец, не познакомиться с его произведениями?

Книжка была издана в Париже в 1934 году - можно себе представить, как какой-нибудь давно уже покойный французский мальчишка лет двенадцати мечтал над этой книгой, не имея ни малейшего понятия, что ему предстоит увидеть приход к власти Гитлера, мировую войну, потом холодную войну, и, может быть, даже застать распад советского союза. Атмосферно!..

Зная примерно общий околомакулатурный уровень романов Купера, всех этих Чингачгуков со Следопытами, я был вполне готов к наивности и некоторой безыскусности повествования. Но я совсем забыл другую важную черту старой литературы - абсолютную незамутненность тех людей, которые ее писали. Ну, знаете - это дикарское добродушие весёлых каннибалов, которые, уплетая свою человечину, даже не сознают, что делают что-то не comme il faut, и что их поведение кого-нибудь может шокировать.

Итак - представительный и харизматичный пират, по совместительству работорговец, похищает в городе портного, чтобы тот выполнил для него необходимые на его корабле работы. Портной мямлит, запинается и вообще боится, что схватившие его убийцы и разбойники его убьют. Автор играет роль закадрового смеха из ситкомов и изо всех сил подмигивает своему читателю, что здесь надо смеяться. Аааа-ха-ха, умора, вот червяк!..

Великолепный положительный герой, который гордо говорит своему спутнику-матросу, что нельзя воровать чужие лодки, сразу же после этого заявления как ни в чем ни бывало отправляется к пирату, чтобы наняться на его судно и заняться грабежом. Нам полагается ему сочувствовать: разве желание заняться резней и разбоем, то есть настоящим мужским делом, не должно a priori вызвать восторженную дрожь у женщин, вдохновлять мальчишек и служить живым укором для всех остальных недо-мужчин, которым не дано подняться на одну ступень с этими высшими представителями своего вида?..

Жена похищенного пиратом портного тем временем думает, что он бросил ее с семью детьми, и поднимает шум. Все остальные персонажи - при явной симпатии и одобрении самого автора - реагируют на крики женщины единодушно: аааа-ха-ха-ха, слышите, как орёт? Неудивительно, что ее муж сбежал! Если бы он вовремя дал ей по башке, то, может быть, их брак был бы удачнее и ему не пришлось бы никуда бежать, иии-хи-хи!!.. Когда мужик бросает жену с семью детьми на руках в обществе, где женщину с рождения лишили права и возможности работать и нормально зарабатывать, и где не существует никакой материальной помощи сиротам или одиноким матерям - это все равно, что сбросить ее в море с семью гирями на шее. Собственно, даже в современном обществе такой поступок вызывает шевеление волос на голове, а уж когда речь идёт о женщине из 18 века - то тут слов не подберешь для выражения сочувствия несчастной. Но это для меня или для вас - а автору смешно. Как тут не поупражняться в остроумии и не сказать, что баба сама виновата, гыыыы!..

Для усиления всеобщего веселья один из шутников подбрасывает ей мысль, что беглый муж украл её колье с гранатами. И тут, как замечает автор, эта _мегера_ завопила ещё громче, окончательно доказав этим, что она истеричка и законченная стерва. То есть, понимаете - если кто-нибудь обокрал мужчину (я даже не говорю - мужчину в крайней и отчаянной нужде, когда необходимо как-то прокормить семерых голодных детей), то негодовать и считать вора негодяем - это самая естественная вещь на свете. Если бы автора обнесла его жена или любовница (чего он, несомненно, заслужил подобными пассажами), то я бы посмотрел, какой фонтан ругательств, жалоб и нытья извергнулся бы из его пасти! Но если негодование по поводу украденной у нее собственности выражает женщина - то она, несомненно, просто истеричка и мегера...

Боже. И ведь наши дедушки и бабушки, потом наши родители, а после этого во многом и мы сами, росли на подобных книгах. Впитывали тонны этого чумного гноя раньше, чем стали способными анализировать и что-нибудь соображать.

Несчастное человечество.