Как и следовало ожидать, поместье Малфоев носило следы экстренной эвакуации большого количества людей - разбросанные обрывки пергамента, какие-то вещи, невытряхнутые и еще дымившиеся пепельницы, и прочая, и прочая.
- Смылись, - мрачно констатировал Робардс.
- Их предупредили. Хотелось бы знать, кто, - процедила Алиса. - Осмотри с ребятами нижние этажи, может, хоть кого-нибудь найдете. Я загляну наверх.
От нее не укрылось, как на этих словах спала с лица Нарцисса.
- Что такое, мадам Малфой? Вам есть, что скрывать?
- Нет, что вы, мадам Лонгботтом, - Нарцисса усилием воли взяла себя в руки. - Просто наверху находятся личные комнаты моей семьи, и мне не хотелось бы, чтобы...
- Именно поэтому я осмотрю их сама, а не пошлю кого-то из своих людей, - мило улыбнулась Алиса - так мило, что у окружающих скулы свело. - Не бойтесь. Я буду предельно деликатна.
Причина, по которой Нарцисса не хотела никого пускать наверх, стала понятна сразу, едва Алиса переступила порог одного из коридоров - в нос ударил ни с чем не сравнимый запах полевого госпиталя: кровь, лекарственные зелья, выделения от гноя до мочи и не до конца выветрившийся запах мертвечины. Но в комнатах было пусто - остались лишь импровизированные лежанки да склянки из-под зелий на полу.
- Тяжелых тоже с собой прихватили или добили? - светским тоном спросила Алиса, распахивая очередную дверь.
- Не понимаю, о чем вы.
- Брось притворяться, Цисси. Мы знатно потрепали вас над Сурреем, да и на днях в Шеффилде тоже. Тут раненые штабелями должны валяться, но где же они? - Алиса открыла дверь одной из комнат и... замерла на пороге, не веря своим глазам.
Кое-кого они все-таки оставили. Алиса почувствовала, как на смену изумлению приходит злобное торжество - и чуть не расхохоталась в голос.
О да. Только ради этого стоило сюда подняться.
- Элла, - Нарцисса, сравнявшаяся по цвету с голубым платьем, вцепилась ей в запястье. - Элла, нет. Умоляю. Я знаю, что у тебя на уме, не делай этого!
- Лучше уйди, Цисси, - чужим холодным голосом посоветовала Алиса. - Не хочу с тобой возиться... потом.
- Элла... Элли... прошу тебя, не надо, он едва жив...
Алиса молча вырвала руку и шагнула в полумрак комнаты - ближе к кровати, на которой лежал человек. Пока живой, но это легко исправить. Гавейн ее не выдаст, а Руфус поймет... должен понять.
Подушка из кресла в углу комнаты легла в руки удивительно легко. Он слаб, возможно, парализован - он не будет сопротивляться. Нарциссе, если будет дурить, хватит Оглушающего. Шаг, другой... еще один... сколько лет она этого ждала - с того самого момента, как они впервые сбежали из Азкабана? Или с того момента, как пришла в себя в Мунго? Неважно, теперь неважно. Сейчас все наконец-то кончится.
И когда она стояла у самой кровати, Родольфус Лестрейндж открыл глаза.
- Не хочешь пачкать о меня палочку, Элли-никса? - хрипло спросил он. - Или боишься, что Аваду отследят? Неужели полюбовник-министр не отмажет?
Алиса не ответила - молча села на край кровати, держа подушку наизготовку.
- Элли... - пискнула от дверей Нарцисса.
- Оставь, Нарцисса. Ты ее не отговоришь, - Родольфус отвернулся от них обеих. - Папашу, помнится, после драконьей оспы так же парализовало, но у меня не хватило духу придушить его во сне. Или остатков любви. Иронично, не находите, дамы?
Нарцисса всхлипнула; Алиса молчала. Не дело убийце разговаривать с целью. Родольфус вновь повернул голову и пару мгновений разглядывал ее в упор.
- Давай, - коротко приказал он. - Хватит тянуть. Делай, раз решила.
Алиса придвинулась еще ближе, занесла над ним подушку и... с коротким выдохом врезала ею по изголовью кровати, подняв облачко пыли. Врезала - и отшвырнула прочь; повалилась рядом на кровать, уткнулась в пропахшие болезнью простыни и разрыдалась - зло и почти беззвучно.
- Будь ты проклят... - прошептала она. - Будь проклят... не могу, не могу, не могу!
Возможно, ей показалось, но в дальнем, самом темном углу кто-то как будто выдохнул с облегчением. И тут же кто-то - не Нарцисса, нет, руки сильнее - мягко, но решительно обнял за плечи, заставляя подняться.
- Я не могу, - Алиса задыхалась от слез и злости: на саму себя, на Родольфуса, которого все еще любила так же сильно, как ненавидела; перед глазами все расплывалось. - Я думала, это будет так просто... почему я не могу?
- Потому, что он все еще твой брат, - спокойно и горько ответил смутно знакомый женский голос, и те же руки усадили ее куда-то и сунули какой-то стакан. - Вот, выпей.
Алиса полубессознательно сделала несколько глотков чего-то, пахнущего алкоголем, и на нее тут же навалилась тяжелая, ватная усталость. Когда она последний раз нормально спала? Наверное, тогда же, когда нормально ела...
...по ее ощущениям, она проспала целую вечность, когда очнулась в той же комнате - в кресле напротив кровати, с подушкой под головой и разобранной прической; шпильки аккуратной горсткой лежали у нее на коленях. Нарцисса стояла рядом; Родольфус полусидел в кровати, обложенный подушками со всех сторон и листал газету.
Идиллия, драккл ее за ногу.
- Что... что произошло? - глухо спросила Алиса; все, начиная с той секунды, как она чуть было не стала братоубийцей, было как в тумане.
- Ты... - Нарцисса запнулась и покосилась на Родольфуса. - Вы повздорили, а потом ты упала в обморок. От переутомления, должно быть - у тебя был очень бледный вид.
- Да... похоже на то, - нехотя согласилась Алиса; судя по наручным часам, она пробыла в беспамятстве с четверть часа, а наскоро брошенное Гоменум ревелио подтвердило, что в комнате только они трое. - Мне нужно идти, меня хватятся.
- Пришлешь за мной своих цепных собачек? - ровным голосом спросил Родольфус.
Алиса замерла на пороге.
- Я не ты, и не оставлю своих племянников полусиротами, - так же ровно ответила она, обращаясь к стене. - Пока что. Встань с кровати хотя бы - а там поглядим.