Хотелось закричать. Хотелось броситься за ним, догнать, зарыться лицом в плащ на груди и разрыдаться — горько и безнадежно, зная, что он не станет задавать ненужных вопросов, только обнимет, бережно и уютно. Догнать, попросить прощения, признаться в том, что устала, что напугана, что допустила ошибку…

Но стояла, не шелохнувшись, и только смотрела, как он уходит.