Они выкололи ему глаз.

Г'Кар понял, что гвардейцы не знают, что им делать, после того, как приковали его к креслу, просунули нож сквозь рефлекторно зажмуренное веко, а потом ткнули сильнее и глубже. Он чувствовал, как острие коснулось дна его глазницы. И вцепился в пустоту, единственное движение, которое позволяли совершить цепи, судорожно задышав, когда один из гвардейцев повернул нож внутри него.

— И как же нам его извлечь?

— Надо оставить его внутри, пусть гниет, — сказал другой. Г'Кар с шумом втянул в себя воздух; он не закричит, он не закричит, он не был нарном, но у него все еще осталась какая-то гордость... Но он представил гниющую плоть в своей глазнице, и то, как ему придется выцарапывать ее оттуда…

— Нет. Он нужен нам живым, а не подыхающим от воспаления мозга, — сказал первый гвардеец. Он вытащил нож, а потом воткнул его снова, но сбоку. Г'Кар задохнулся в безмолвном крике. Гвардеец вытащил нож снова, и с ним — что-то липкое бело-красное. Г’Кар почувствовал, как что-то горячее и мокрое потекло по его щеке, по груди, на колени.

Он посмотрел вниз и увидел собственный алый глаз, и зрачок, размозженный и проколотый ножом, уставился на него.

Г'Кар засмеялся. Гвардеец ударил его по лицу, и он увидел звезды, но продолжал истерически хихикать. Рука схватила его за подбородок и приподняла, он посмотрел в глаза гвардейцу и увидел…

Пустоту.