Хотя я к религиозным убеждениям тоже со всей симпатией, но мне всегда казалось, что в Джен наравне с ними говорило чувство собственного достоинства: "Что лучше, - спрашивала я себя, - быть рабыней своего господина и тешить себя мнимым блаженством где-нибудь под Марселем, предаваясь коротким часам обманчивого счастья, а потом заливаться горькими слезами раскаяния и стыда, или же быть сельской учительницей, свободной и честной, в овеваемом горными ветрами домике, в самом сердце Англии?" На заповедь она опиралась в самый трудный момент перед своим бегством.