Продолжаем.

Итак, на рубеже веков магическая Россия если и не была державой из первых нумеров (бескрайние просторы подкузьмили и магам, усложняя набор магглорожденных), то и не влачила жалкое существование уровня магической Германии.

Население её приближалось к сорока тысячам (без учета Польши, Финляндии, Средней Азии и Алтая-Беловодья), из них примерно пятнадцать тысяч проживало вне повседневного взаимодействия с немагической действительностью (в основном в Китеже, Петербурге, Москве, Омске и скрытых угодьях Северного Урала).

Особого предрассудка относительно "грязной крови" не было, а вот глубиной генеалогии и тем, кто лучше соблюдает старые традиции - мерялись только в путь. К магическим расам относились в целом приемлемо - в основном из-за малочисленности диаспор (чуть вейл и вампиров на Украине, чуть гоблинов в Москве), кроме оборотней - они были, натурально, бичом магических поселений Севера.

Соблюдение Статута снизу замыкалось строго на конкретных личностях, не доходя до их начальства, а сверху замыкалось на императорскую фамилию. После рождения Алексея Николай не побоялся связаться с магами, но гемофилию они излечить не смогли, позволив лишь купировать приступы. Да, Распутин был натуральным магом.

..соответственно, контакты с магловской верхушкой рухнули во время Революции - вместе с много чем.

Революция вообще хорошо прошлась по российской действительности - в том числе и по магической.

Многие маги, жившие на два мира, спасались в магических анклавах. Другие (особенно в первом-втором поколениях), наоборот, уходили в большой мир биться за идеалы.
Официальная позиция магов же звучала примерно как "сами разбирайтесь, мать вашу", что можно было воспринять как "вся власть Учредительному Собранию". Впрочем, поскольку озвучивать её было некуда - никому до неё особо дела не было. От императорской семьи маги традиционно не были в восторге (а тут еще и Распутина пришили), так что Николая тоже не спасли. Наверное. Возможно. По крайней мере, так говорят. В официальных источниках.

Министерство, на всякий случай, перенесли подальше от революционного угара СПб и Москвы - в Омск. Так там, кстати, оно и осталось. Заодно под шумок там случился тихий переворот в пользу "автономистов", которые ратовали за односторонее соблюдение Статута (мы про них знаем все, они про нас - ничего), но более ни на что революция не повлияла.

По итогам революции сложилась беспрецедентная в мировой практике ситуация: новое правительство не знало о магах ни-че-го. Николай никому ничего передавать не стал; явные следы отсутствовали; низовые свидетели либо молчали, либо были обморочены лишением памяти.

"Автономисты" ликовали десятилетие.
В начале тридцатых годов, во-первых, накопилось недовольство ужесточением Статута, во-вторых, в школу пришло первое поколение пионеров, которым магические порядки с родовитой аристократией были не по душе, в-третьих, чека таки докопалась до следов существования магов.
Это вылилось в ряд кратих, но довольно кровопролитных столкновений в тридцатых годах, по результатам которых, во-первых, несколько старых магических семей, фыркнув, заключили родовые контракты на обучение с Дурмстрангом, во-вторых, был заново установлен контакт с верхушкой СССР, в-третьих, Магическая Россия и Магический Туркестан признавались автономными от СССР - и vice versa (и СССР был информирован о Беловодье), в-четвертых, "автономисты" были скинуты в пользу "умеренных интегристов", в-пятых, была скрыта Сухаревская Башня, в-шестых, у товарища Сталина выдался ряд очень неприятных дней.

В это же время где-то далеко на Алтае бежавшая из старой, старой семьи Угрюмцевых девица Милорада вышла замуж за молодого курсанта НКВД Владимира, родила ему сына, дав ему то же самое имя - но умерла родами. Отец же был несколькими месяцами позже расстрелян как враг народа и юный В.В.Угрюмцев отправился в приют.