Стёпу посадили на розового единорога с радужной гривой и длинным хвостом, сказав, чтобы он не мешал. Этим хвостом единорога должны были открыть портал. Перед этим Риту и Катю попросили постоять молча; два браслета на их запястьях открылись, и палач начал накачивать Шунтика католом. На Шунтика повеяло зловонным ароматом горелой плоти, и он закрыл глаза, чтоб не видеть этого ужаса. Палач то и дело оборачивался к Котовскому с Еленой. На всех троих были одинаковые белые одеяния. Я не обратил на них внимания, пока Котовский не окликнул меня: «Кажется, ждут!» Я увидел в дверях Мишу. Он был в круглых очках, но от слабости заметно хромал. "Стёпа дурачок. Побил меня!" - сказал Миша. Как я мог его обидеть? Он отвёл глаза от лица Котовского. Теперь его лицо было в нескольких сантиметрах от моего. Он очень жалобно проблеял: «Миша! Ты как?» Котовский еле заметно кивнул ему в ответ. Только сейчас я заметил, что вся одежда на Котовском – это два бесформенных пончо, которые он надевает на ходу для красоты; так, собственно, они и выглядели: один – замызганный пластик, а второй – очень тонкий тёмно-зелёный шланг, обмотанный тонким ремнём. На моём лице проступило изумление. Мне даже захотелось засмеяться. Вместо этого я улыбнулся в ответ. "Нам пора. Мы оставили Стёпу дома", - а сами телепортировали на пляж. Вот так Стёпа перестал хулиганить и пришол в школу хорошим мальчиком.