Молли отпустила руку Джинни, встала с кровати и вытерла слезы.

— Нет, Артур, — тихо сказала она, смотря прямо на застывшего, словно изваяние, мужа. — Надо помнить, что никто не имеет права так поступать с детьми. Никто не имел права поступать так с Джинни. Так нельзя.

Веснушки на лице Артура, казалось, выцвели и поблекли; да и сам он казался каким-то выцветшим и поблекшим — с того момента, как узнал у целителей о результатах врачебной диагностики. Даже не отреагировал на мрачное признание Дамблдора "подозреваемых пока нет". Какая ему была разница, если его дочь уже, по сути, исчезла?

Рассеялась, словно утренний туман. И в то же время — лежала на кровати, словно живая-здоровая, словно просто спит.

— Так нельзя, — повторила Молли и вышла. Она шла и шла, до границы антиаппартационных барьеров, сквозь чертов утренний туман — они просидели у кровати Джинни всю ночь — и, дойдя до нужной точки, решительно аппартировала в Нору.

Дом мирно спал. Спал упырь, спали куры в курятнике, спали в своих комнатах Перси и Рон, не зная последних новостей — им разрешили забрать их на пару дней из Хогвартса, чтобы дома, в кругу семьи, объяснить произошедшее. Молли посмотрела на спящий в утреннем тумане дом — никак не забыть, что скоро туман рассеется, а детям нужно будет сообщить о произошедшем — и решительно прошла в курятник.

В библиотеке Пруэттов хранилось много интересных книг. В библиотеке Уизли, кстати, тоже: все-таки, семья из 28-ми. Младшим их читать не давали, но и выкидывать не спешили. Не во всех ритуалах требовалось человеческое жертвоприношение; подойдут и жизни кур. Еще одна причина, по которой Молли когда-то завела кур: надеялась, что никогда не пригодится, но случись беда — не побежишь же за рынок за козлом или курами, тратя драгоценное время?

Молли аккуратно начертила на полу круг, точными, выверенными движениями, словно чертила схему для вышивки очередного свитера; положила в него локон Джинни и окропила куриной кровью.

Поморщилась, посмотрев на залитые кровью руки: отнимать чужие жизни, пусть речь идет о курах, ей было противно. Но никто не имел права... И она не будет почем зря надеяться на авроров. Она вспомнила суку-Гольдштейн, мирно беседующую в коридоре со старшим Флинтом, подозреваемым в пособничестве Пожирателям, и сжала кулаки.

Через два часа Молли знала имя убийцы.

Она колебалась: не из-за имени, нет, из-за своих детей: из-за Рона, близнецов, Перси, Чарли, Билла. Из-за Артура: что будет с ним?

"Он будет с детьми, — подумала она. — Он справится. Они справятся".

"Иначе эта тварь останется в Хогвартсе рядом с Роном и близнецами. Рядом с Перси.", — подумала она следом.

Она аппартировала на границу Хогвартских чар. Подошла к воротам.

"Я к дочери".

Утренний туман уже рассеялся.

Молли знала, что к следующему рассвету Гарри Поттер будет мертв.